Алиса Лемешева - Марк Дарков в Долине Желаний

Лицо женщины искривилось. И прежде, чем она начала говорить, на нем проскользнуло подобие улыбки, противной, как скисшее молоко.

– Людмила больше не будет работать в этой школе. Она уволилась. Для «особо одаренных» опоздавших особ повторяю: меня зовут Валерия Евгеньевна. Теперь я буду вашим преподавателем. Больше вопросов нет?

– Есть, – храбро разуверила учительницу Стася, не привыкшая отступать на полпути. – Почему она уволилась?

– Это ее личное дело. Как тебя зовут, любопытная девочка?

– Стася Мишкина.

– Выходи к доске, Мышкина. Прочти стихотворение, которое вам задавали выучить на каникулах.

– Я не Мышкина, а Мишкина, – обиженно отозвалась Стася, вставая лицом к классу.

Брови учительницы дернулись, но через мгновение на лицо вновь вернулась холодная маска.

– Да хоть Крышкина, мне по барабану, – отозвалась она. – У тебя больно длинная презентация для человека, собирающегося продемонстрировать элементарные навыки памяти. Читай, давай! Класс тебя вечно ждать не будет, Мышкина.

Чувствуя, что на сердце скребут кошки, Стася нахохлилась. Никто не должен заметить охватившего ее волнения.

Проблема была в том, что Стася забыла повторить стихотворение, которое старательно заучивала зимними вечерами. Сейчас в памяти вспышками возникали только отдельные словосочетания. Вот если можно было бы подсмотреть хотя бы начало, Стася бы точно вспомнила стих целиком.

Светловолосая девушка обреченно взглянула на Доминику, которой не успела поведать название выученного стихотворения. Поймав молчаливый зов о помощи, подруга принялась листать учебник по литературе, в надежде отыскать отметку, дающую понять, какой именно текст нужно просуфлировать.

Стася печально вздохнула. Если она признается, что не помнит первых строк, учительница не побоится поставить ей двойку. Но другого выхода не было, поэтому Стася повернулась к Валерии Евгеньевне, чтобы покаяться в плохой памяти, как вдруг с первой парты послышался чей-то шепот:

– Первоматерия и хаос…

Стася с удивлением посмотрела на своего спасителя – сероглазого, с темными кучерявыми волосами, которого раньше не встречала в школе.

– Спасибо, – произнесла она одними губами. «Новенький. И уже сидит за одной партой с Горемыкиной. Интересно, откуда он знает, какое стихотворение я учила?»

Стараясь больше не смотреть в сторону симпатичного спасителя, Стася начала с выражением читать воскресшие в памяти строки:

– «Ворота Света». Автор неизвестен. Первоматерия и хаос Вернут вас прямо в пустоту.

Там, в бездне, посмотри, остались…

– Замолкни, – внезапно оборвала Стасю побледневшая до неузнаваемости учительница. – И больше никогда, поняла, никогда не произноси слов этого стихотворения! Урок окончен.

На перемене все, за исключением Стаси и Доминики, вышли из класса.

– Не понимаю, что она взъелась-то на тебя, – возмутилась Доминика.

– Наверное, я ей не нравлюсь. И она мне, кстати, тоже. Тебе не кажется, что она похожа на суслика?

– Точно, – прыснула от смеха Доминика. – Вылитый злобный суслик!

– Если она задержится здесь надолго, я этого просто не вынесу! Нам надо узнать причину увольнения Людмилы. Возможно, получится уговорить ее вернуться, – сказала Стася.

– Было бы здорово, – обрадовалась Доминика. – Осталось придумать, кто поможет нам это выяснить. Злобный суслик ни за что не расколется.

– Тем более, она может ничего и не знать.

В классе наступила тишина, которая нарушалась лишь тиканьем висевших над доской часов.

– Придумала! – воскликнула Стася, хитро улыбнувшись. – Мы пойдем к директору. Она должна быть в курсе всего, что происходит в школе!

– Ты уверена, что стоит это делать? Я ее боюсь, – призналась Доминика.

– Если ты сильно боишься, я могу пойти одна…

– Ну, уж нет, я с тобой! – неуверенно отозвалась Доминика.

– Тогда поспешим! Перемена скоро закончится, – с этими словами Стася ринулась к двери.

Но, обернувшись к подруге, увидела, что та сидит на корточках перед учительским столом.

– Что ты там делаешь? – удивилась Стася.

– Я кое-что нашла. Это ежедневник Людмилы. Смотри!

– Сейчас некогда! Бери его с собой. Отдадим директрисе.

Доминика кинула блокнотик в сумочку, и подруги помчались к одному из самых огромных кабинетов школы.

За рабочим столом около окна сидела женщина с коротко стрижеными черными волосами и серьезными синими глазами. На ее круглом носу удобно устроились столь же круглые очки в золотой оправе. Тонкие губы в компании с волевым подбородком намекали на то, что с их обладательницей шутки плохи.

– День добрый, девочки. Присаживайтесь, – сказала она, пытаясь изобразить гостеприимство. – Что за срочное дело привело вас ко мне?

– Здравствуйте, – одновременно произнесли Стася и Доминика, удобно устроившись на мягких кожаных креслах.

– Мы хотели спросить, не знаете ли вы, почему у нас новая учительница? Что случилось с Людмилой? – на одном дыхании произнесла Стася.

Лицо директора моментально приобрело хмуро-озадаченное выражение.

– Ей пришлось уйти из нашей школы.

– Но почему? Она не могла уволиться без причины. Она любила школу и всех нас. И мы ее очень любим! – неожиданно для себя самой выпалила Доминика.

– Я не могу ответить на ваш вопрос. У вас теперь новый квалифицированный педагог. Скоро вы полюбите и ее. Думаю, вам уже пора идти, иначе опоздаете на урок!

– Вы не говорите причины, потому что не знаете, или потому, что не хотите нам ее озвучить? – тем не менее, задала новый вопрос Стася.

Доминика бросила взгляд на экран зелененького мобильного телефона и в ужасе вскрикнула:

– Стася, бежим. Мы действительно опаздываем!

При этом Смелько вскочила с кресла, хватая неуступчивую подругу за руку.

– Есть вещи, о которых лучше не говорить, – уклончиво произнесла женщина.

– Но почему? – не отставала Стася.

– Посмотри на часы, – нервно воскликнула Доминика, продолжая тянуть Стасю за руку. – Злобный суслик убьет нас!

– До свидания, девочки, – строго сказала директор, ясно давая понять, что разговор окончен.

Дверь в класс оказалась закрытой.

– Мы опоздали, опоздали! Урок уже начался, – испуганно прошептала Доминика.

– Не волнуйся, все будет хорошо, – попыталась успокоить подругу Стася и, дважды постучав, открыла дверь.

Головы одноклассников повернулись в сторону девушек, застывших в дверном проеме. Василий Миронов, рассказывающий у доски стихотворение, запнулся на полуслове.

– Извините за опоздание. Можно нам войти? – осторожно спросила Стася.

Учительница сморщила лоб и скривила губы. Ее руки медленно сжались в кулак.