Алиса Лемешева - Марк Дарков в Долине Желаний

По двум сторонам от Статуи, в непосредственной близи от черной и белой чаши весов находились места для обвинения и защиты.

Скамейка стороны защиты пустовала. Продолжая улыбаться собственным мыслям, Мстислав жестом пригласил Стасю зайти в Правдотвор, а сам занял место за черной скамьей обвинения.

«Похоже на вертикальный солярий», – мысленно подбодрила себя Стася, когда выпуклая стеклянная дверца замкнулась за спиной.

«Когда вернусь домой, обязательно схожу в солярий, узнать, что это такое, – отвлеченные мысли помогали расслабиться. – Или не пойду… Солярий может причинить вред здоровью».

Стася залилась нервным смехом.

Ей угрожает смертная казнь, а она волнуется о здоровье. Ну, разве не смешно?!

– Ваша честь, – авторитетным тоном заявил Мстислав, поднимаясь с места. – Прошу зафиксировать, что обвиняемая неуважительно относится к суду.

Стася вздрогнула: на ее глазах черная чаша весов со скрипом опустилась на несколько миллиметров вниз.

Довольно усмехнувшись, Мстислав вновь опустился на скамью.

– Протестую! – уверенно произнес знакомый с детства голос. – Вопросы процессуального характера не могут решаться до объявления начала заседания.

Высокий мужчина с седыми волосами, под цвет одетой на нем белой мантии, прошел к месту защиты.

Чаша весов вернулась вверх, незамедлительно отреагировав на замечание стороны защиты. Теперь черная и белая чаши вновь находились на одной линии.

– Папа?! – ахнула Стася.

Она была на грани того, чтобы расплакаться. Неужели Долина Желаний сжалилась над ней и исполнила желание увидеть родных перед неминуемой гибелью. Стасе захотелось броситься к отцу, забыв про давние разногласия. Но Правдотвор не реагировал на стучащую по нему пленницу. Без согласия Статуи Правосудия он не выпускал доверенных ему на хранение лиц.

– Михаил Мишкин, – Мстислав настолько пренебрежительно произнес имя бывшего ученика, словно выплюнул эти слова вместе с противным привкусом во рту.

– Отец никогда не оставит своего ребенка в беде! – ответил на оба вопроса Михаил.

Последняя фраза раззадорила Мстислава, подействовав на мужчину как красная тряпка на быка.

– Неужели? Тебе стоило раньше позаботиться о правильном воспитании дочери, может, тогда она не стала бы кровожадной убийцей?! Анастасия Мишкина убила человека! Если не веришь, спроси у нее сам!

В помещении Дворца наступила тишина. Стася подавленно молчала, прислонившись руками к прозрачным стенкам Правдотвора, а Михаил Мишкин даже не пытался озвучить вопроса, подкинутого противной стороной.

– Статуя Правосудия не позволит тебе быть защитником! – выкрикнул Мстислав в сторону Михаила, отчего обстановка накалилась до предела.

– Заблуждаешься. Мое замечание было принято Статуей Правосудия. Следовательно, она допустила меня до защиты, – ответил Михаил Мишкин.

С содроганием сердца Стася следила за словесным состязанием.

– Забываешь, что позволяет находиться мне в Долине Желаний?! Тебе напомнить?

– Что ж, тогда начнем, – произнес сквозь сжатые губы Мстислав.

Искривившись, словно кобра, он наклонился над Статуей Правосудия. Стася не сумела увидеть за ее широкой спиной, какие манипуляции проделал Мстислав.

– Судебное заседание Долины Желаний против Стаси Мишкиной объявляется открытым, – неожиданно для всех провозгласила Статуя, оставаясь при этом неподвижной. – Слово представляется стороне обвинения.

С грациозностью рыси Мстислав прошел к центру зала Дворца Правосудия. Остановившись возле Правдотвора, он начал говорить, медленно, с наслаждением выдыхая каждое слово:

– Глава Следственного Управления обвиняется в том, что совершила преднамеренное убийство Марка Даркова. Она готовилась к убийству заранее. Я прошу суд рассмотреть мое первое доказательство – аудиозапись.

Мстислав картинно возвел руку к потолку, и зал судебного заседания наполнился звуком голоса, со злобой выкрикивающего:

«Когда я вновь увижу Марка, то убью его!».

Запись повторилась несколько раз. Для пущей убедительности сторона обвинения жала на кнопку повтора.

Стася прислушалась. Звук собственного голоса показался ей незнакомым. Тем не менее у Мишкиной не было сомнений в том, что это именно она произносила пугающую фразу.

Но откуда у Мстислава Немировича могла оказаться злополучная запись? Стася помнила, что слова об убийстве случайно слетели с ее губ, когда мысли о Марке не давали уснуть. Получается, что все происходящее в стенах Следственного Управления записывается на диктофон?!

Стася поймала на себе внимательный взгляд отца, который пытался получить сигнал, была ли эта фраза произнесена на самом деле. Стася, молча, кивнула и перевела взгляд на Статую Правосудия. Черная чаша весов начала заметно перевешивать, как вдруг двери просторного зала растворились. На пороге возник желдон, одетый в судейские мантию и парик с белыми, свисавшими на плечи кудрями.

– Простите, я немного отдышусь – дышусь, – со свистом произнес он, делая неловкий шаг вперед. – Я Референсиз – ферансиз.

Желдон смешно повторял последние части слов. Стася невольно улыбнулась. Откуда-то из глубины души с новой силой забилось желание спастись от смертной казни. Желание жить, вернуться домой, обнять маму…

– Вы опоздали, – грозно сказал Мстислав.

Его обострившиеся скулы демонстрировали недовольство.

– Это меня удивляет – дивляет, – засвистел желдон, который непостижимым образом оказался стоящим в центре зала.

– Кто-то часы мои перевел – вел. Я намерен в этом разобраться – браться!

– Не стоит беспокоиться. Мой штаб уладит возникшие проблемы, – заверил Мстислав примиряющим тоном. – Не пора ли нам вернуться к делу?

Стася заметила, как желдон облегченно вздохнул. Похоже, он не был уверен, что его допустят до ведения судебного заседания.

– Я здесь, чтобы ход процесса контролировать – лировать. Каждая сторона может не более трех фактов высказать – сказать.

– Мы поняли, – раздраженно перебил Мстислав. – Если позволите, я продолжу…

– Постойте, сейчас очередь моего контраргумента, – вмешался отец Стаси.

Желдон с ним согласился, делая вид, что не замечает сверлящего ненавистью взгляда Мстислава.

– Все верно, мы довод стороны защиты слушаем – шаем. Михаил Мишкин начал, поднявшись с места:

– Стася Мишкина невиновна. Марк – ее лучший друг, у нее не было мотива убивать его. А преднамеренное убийство может быть совершено только при наличии мотива.

– Мотив… – смачно произнес Мстислав. – Хотите знать мотив?! Я вам скажу. Подсудимая была обижена на Марка. Слушайте сами.

Пленка отмоталась назад, и помещение вновь наполнил звук рассерженного голоса: