Сэйдж Блэквуд - Джинкс

– Ах! Совершенно верно, – согласился, выступая из теней, Костоправ.

Злой негодяй! Знал, что они попытаются бежать, и заманил их в ловушку. Джинкс протянул свободную руку к топору на спине Ривена. Но, как только вытащил его из лямок, топор вырвался из руки, взвился вверх и ударил в потолок. Джинкс выругался.

– Ай-яй-яй! Такие слова, да еще и в присутствии дамы, – укорил его Костоправ.

– Отпусти нас! – потребовал Джинкс.

Костоправ взмахом руки призвал кресло и опустился в него.

– Ты знаешь, манеры ведь очень важны. Тебе не стоило перенимать их у Симона. Без хороших манер кто же тебя слушать-то будет?

– По-моему, склонность приклеивать людей к вашей двери не свидетельствует о хороших манерах, – голос Эльфвины прозвучал приглушенно: она почти уткнулась носом в куртку Ривена.

– Вы сами себя к ней приклеили, – возразил, откидываясь на спинку кресла, Костоправ – судя по его виду, он приготовился к долгому приятному разговору. – Не могу понять, зачем вы это сделали, – может быть, вы мне объясните?

Ривен отчаянно старался почесать нос – терся им о дверь.

– Да, это интересный вопрос, не так ли? – продолжал Костоправ. – Скажи мне, Эльфвина, что вы трое здесь делали?

– Мы хотели уйти, – ответила девочка.

– А почему?

– Потому что боимся вас.

– Да, о да, как это скучно! – сказал Костоправ. – Люди вечно боятся меня. И все равно приходят сюда. Тебе это не кажется странным?

– Кажется, – согласилась Эльфвина.

– А потом обнаруживают, что уйти от меня трудновато, – сообщил Костоправ.

– Злой волшебник Симон знает, где мы! – заявил Ривен.

– Надеюсь, – согласился Костоправ. – Когда он объявится, здесь станет куда веселее.

Он извлек из кармана золотую птичку и сказал ей:

– Когда придешь выручать своего ручного воришку, Симон, не забудь прихватить то, что украл у меня. Иначе я его тебе не верну.

– Я не воришка, – сказал Джинкс. – И уж тем более не ручной.

– Да ладно? И никто не велел тебе пойти сюда и… нет, я не могу в это поверить, Джинкс.

И он опять обратился к птичке:

– А знаешь что, Симон, – принеси-ка мне то, что ты отнял у этого мальчика.

Костоправ снова взглянул на Джинкса:

– Насколько я понимаю, Симон захочет вернуть тебя.

– Да, – сказал Джинкс, но лишь потому, что решил: если он хочет остаться в живых, лучше ответить так. – Что мы должны сделать, чтобы ты нас отклеил?

– Ага, вот это дельный вопрос.

Костоправ улыбнулся.

– Думаю… – он сложил пальцы домиком, еще больше отклонился назад и взглянул на потолок, на топор, наполовину ушедший в балку. – Думаю, мне хотелось бы, чтобы ты поработал у меня, Джинкс. Слугой. Пока я не подыщу для тебя другого применения.

– Хорошо, – сказал Джинкс.

– О боги, как подозрительно быстро ты согласился, молодой человек. Боюсь, я не более доверчив, чем ты. Как бы это мне удостовериться в твоей благонадежности? Особенно после того, как ты только что набросился на меня с топором.

– Я на тебя не набрасывался. Я хотел разрубить дверь, – сказал Джинкс.

– А, ну тогда хорошо, что ты не сделал этого. Я ведь нанял упыря, чтобы он обходил ночами мой остров.

У Джинкса, прилепленного к руке Эльфвины, начинало неметь тело.

– Да, пожалуй, тебе стоит послужить у меня, – продолжал Костоправ. – Ведь ты же хочешь, чтобы я снял заклятия с твоих друзей. Я прав?

– Да, – ответил Джинкс.

– И не хочешь, чтобы с ними стряслась какая-нибудь беда. Я прав и в этом?

Джинкс скрипнул зубами.

– Прав.

– Превосходно, – сказал Костоправ. – Стало быть, завтра и начнешь. И вот тебе первое задание: внушить Симону, что, если он не желает, чтобы к моменту его появления здесь от тебя остались одни только косточки, ему лучше поторопиться.

Он взмахнул ладонью – и все трое отклеились.

Джинкс тряхнул совсем затекшей рукой, и в кожу ее словно впилось множество иголочек.

Ривен почесал нос, размял руки и ноги, а потом бросился на Костоправа, готовый стереть его в порошок. Однако, успев сделать всего два шага, замер на одной ноге, окаменев, точно статуя, и начал валиться на пол. Джинкс подхватил его, опустил на пол, думая при этом, что, пожалуй, Ривен все же не состоял в сговоре с Костоправом.

– Он заморозил твою одежду, – сказал Джинкс. – Как только отведет от тебя взгляд, ты станешь свободным.

– И даже раньше, – сказал Костоправ. Он снова махнул ладонью, и размороженный Ривен смог встать на колени. Вид у него был сконфуженный. – Не делай так больше, Ривен. Терпеть не могу калечить людей настолько значительных, что на них налагают заклятия, подобные твоему.

На следующий день Джинкс и его друзья отправились осматривать владения Костоправа. Он сам разрешил им заняться этим. Собственно говоря, приказал – со всей возможной любезностью и множеством улыбок. Джинкс счел такое его поведение подозрительным.

– Только будьте осторожны, – предупредил Костоправ. – Я очень огорчусь, если вы свалитесь с обрыва.

Они вышли из замка в серый туман и опасливо двинулись вперед. Туман был густой – дальше двадцати футов [19]ничего не разглядишь.

Добравшись до места, от которого, по их представлениям, должен был уходить костяной мост, они никакого моста не обнаружили.

– Может, он стал невидимым, – предположил Ривен. Он подошел к двум каменным столбам, к которым в прошлый вечер были привязаны веревки моста. Пошарил ногой по краю обрыва.

– Не делай этого! – попросил Джинкс.

– Чего?

– Не стой так близко к краю.

Ривен рассмеялся.

– Да все в порядке, не волнуйся. Вот, видишь?

Он поднял одну ногу над краем обрыва и махнул ею в воздухе.

Джинкс закрыл глаза, его замутило.

– Перестань, Ривен, это нехорошо, – потребовала Эльфвина. – Он мог сделать мост невидимым, а, Джинкс?

– Откуда я знаю? – ответ был неучтивым, однако Джинкс безотчетно обозлился на Эльфвину за ее заступничество. – Раз Ривен говорит, что моста нет, значит, Костоправ, скорее всего, убрал его.

– Давайте поищем другой спуск, – предложил Ривен.

И пошел вдоль обрыва – слишком близко к краю. Джинкс, напротив, старался держаться как можно дальше, а Эльфвина шла между мальчиками.

Остров был размером примерно в акр  [20], а рос на нем только лишайник да единственная узловатая сосна, глубоко запустившая корни в скальные трещины, – чем уж она там кормилась, Джинкс и вообразить не мог. Спуска нигде не было. Внизу глухо шумела вода.

– Тут везде одинаково высоко? – спросила Эльфвина.