Клайв Льюис - Плавание «Утреннего Путника»

После короткого молчания он снова заговорил.

— Дитя мое, — сказал он, — мне кажется, что ты подслушивала.

— Подслушивала?

— Ты слушала разговор о тебе двух твоих школьных подруг.

— Ах, это? Я совершенно не думала, что подслушивала, Аслан. Разве это не волшебство?

— Подглядывать за людьми с помощью волшебства — это в точности то же самое, что и подглядывать за ними любым другим способом. И ты неверно осудила свою подругу. Она слабая, но любит тебя. Она побоялась старшей девочки и сказала не то, что думала.

— Я не думаю, что смогу когда-нибудь забыть слова, которые услышала из ее уст.

— Нет, ты их не забудешь.

— Боже мой! — воскликнула Люси. — Неужели я все испортила? Ты хочешь сказать, что, если бы не это, мы по-прежнему остались бы друзьями? А мы ведь действительно крепко дружили, может быть, на всю жизнь, и теперь этого больше не будет.

— Дитя мое, — сказал Аслан, — разве я уже однажды не объяснял тебе, что никто никогда не знает, что могло бы произойти?

— Да, Аслан, ты говорил, — ответила Люси. — Прости меня. Но, пожалуйста, скажи…

— Продолжай, дорогая моя.

— Смогу ли я когда-нибудь снова прочитать эту историю: ту, которую я не могу вспомнить? Ты мне расскажешь ее, Аслан? О, пожалуйста, прошу тебя.

— Да, конечно, я буду тебе рассказывать ее в течение многих лет. А теперь пойдем. Мы должны познакомиться с хозяином этого дома.

Люси последовала в коридор за великим Львом и почти сразу же увидела направляющегося к ним старика в красном одеянии, босого. Его белые волосы были увенчаны гирляндой из дубовых листьев, длинная борода спускалась до пояса. Старик опирался на искусно вырезанный посох. Увидев Аслана, он низко поклонился и промолвил:

— Добро пожаловать, Сир, в самый недостойный из Ваших домов.

— Не устал ли ты, Корайэкин, править такими глупыми подданными, каких я дал тебе здесь?

— Нет, — ответил Чародей, — они, конечно, очень глупы, но в них нет настоящего зла. Эти существа начинают даже нравиться мне. Возможно, я не всегда терпелив с ними, но это оттого, что я жду не дождусь дня, когда ими можно будет управлять с помощью мудрости, а не с помощью этого грубого волшебства.

— Все в свое время, Корайэкин, — сказал Аслан.

— Да, Сир, каждому овощу — свое время, — был ответ. — Намерены ли Вы показаться им?

— О, нет, — ответил Лев, тихонько зарычав, что, как подумала Люси, означало примерно тоже самое, что смешок у людей. — Да они насмерть перепугались бы, увидев меня. Много звезд состарится и спустится отдохнуть на острова, прежде чем твой народец будет готов к такой встрече. А сегодня до заката я еще должен посетить Гнома Трампкина. Он сидит в замке Кер Перавел и считает дни, остающиеся до возвращения своего господина Каспиана. Я расскажу ему обо всех ваших приключениях, Люси. Не печалься так. Мы скоро встретимся снова.

— Аслан, пожалуйста, скажи, — попросила Люси, — что ты называешь «скоро»?

— Для меня «скоро» может наступить когда угодно, — ответил Аслан и вдруг исчез, и Люси осталась одна с Чародеем.

— Исчез! — воскликнул тот, — а мы с тобой упали духом. Вот всегда так, его невозможно удержать: он совершенно не похож повадками на ручного льва. А как тебе понравилась моя книга?

— Отдельные места очень понравились, — ответила Люси. — А вы все это время знали, что я здесь?

— Ну, конечно, когда я позволил Дафферам сделаться невидимыми, я уже знал, что когда-нибудь ты приедешь, чтобы расколдовать их. Однако, когда именно, я точно не знал. А как раз этим утром я особенно-то и не следил: понимаешь, меня они тоже сделали невидимым, а в невидимом состоянии мне всегда очень хочется спать. Эге, вот я и опять зеваю. Ты голодна?

— Ну, может быть, чуть-чуть, — ответила Люси. — Понятия не имею, сколько сейчас времени.

— Пойдем, — сказал Чародей. — Для Аслана «скоро» может быть когда угодно, но в моем доме, если человек голоден, когда угодно бывает час дня.

Он провел ее немного дальше по коридору и открыл дверь. Войдя, Люси оказалась в приятной комнатке, уставленной цветами и залитой солнечным светом. Когда они вошли, стол был пуст, но, конечно же, это был волшебный стол, и по слову старика тут же появилась скатерть, а на ней — серебряные приборы, тарелки, стаканы и еда.

— Надеюсь, это тебе понравится, — сказал он. — Я постараюсь угостить тебя тем, что больше походит на кушанья твоей родной страны, чем то, что ты ела в последнее время.

— Это восхитительно! — воскликнула Люси, — и это действительно было восхитительно: ужасно горячий омлет и холодная баранина с зеленым горошком, земляничное мороженое, лимонный сок, чтобы запивать все это, а на десерт — чашка шоколада. Сам чародей, однако, пил только вино и ел только хлеб. В нем не было ничего страшного, и вскоре они с Люси болтали, как закадычные друзья.

— Когда подействует заклинание, — спросила Люси, — Дафферы сразу же снова станут видимыми?

— О, да, они сейчас уже видимы. Но они, наверное, еще все спят: они всегда отдыхают в середине дня.

— И теперь, когда они стали видимыми, вы позволите им перестать быть безобразными? Вы сделаете их такими, как раньше?

— Ну, это довольно деликатный вопрос, — ответил Чародей. — Понимаешь ли, это только они считают, что раньше на них было так приятно смотреть. Они говорят, что их обезобразили, но я бы так не сказал. Большинство людей сказало бы, что они изменились в лучшую сторону.

— Они что, ужасно тщеславны?

— Да, по крайней мере, Главный Даффер таков, и он заразил этим всех остальных. Они всегда верят каждому его слову.

— Это мы заметили, — сказала Люси.

— Да, в некотором роде, нам всем без него было бы лучше. Конечно, я мог бы превратить его во что-нибудь еще или даже наложить на него заклятье, при котором они не верили бы ни единому его слову. Но я не хочу это делать. Пусть лучше восхищаются им, чем вообще никем.

— А разве они не восхищаются Вами? — спросила Люси.

— О, нет, только не мной, — ответил Чародей. — Мной они не станут восхищаться.

— Почему Вы их обезобразили — я имею в виду, что они под этим подразумевают?

— Ну, они не делали того, что им было приказано. Их задачей было следить за садом и выращивать овощи — не для меня, как они воображают, а для них самих. Если бы я их не заставлял, они бы вообще не стали этого делать. Ну, а для сада, конечно же, нужна вода. На холме, примерно в половине мили отсюда, есть прекрасный источник, из него выбегает ручей и течет рядом с садом. Единственное, что я просил их сделать — это брать воду прямо из ручейка, вместо того, чтобы таскаться с ведрами к источнику по два-три раза в день, ужасно уставая и, кроме того, половину разливая на обратном пути. Но они не желали этого понять. В конце концов они попросту наотрез отказались работать.