Евгений Гаглоев - Бегущий в ночи

Ученые, послушно кивнув, вышли из кабинета. Гордецкий глянул на наручные часы, – до прихода посетителя оставались считаные минуты. Управляющий корпорации не был знаком с ним лично. Человек позвонил ему вскоре после взрыва на нижнем ярусе и попросил о срочной аудиенции. Гордецкий хотел было отказаться от разговора, но незнакомец пообещал сообщить нечто важное.

– Это в ваших интересах, – заявил он.

Гордецкий скривился. Как будто мало ему сегодня важных сообщений!

В назначенное время дверь кабинета управляющего беззвучно открылась, и на пороге выросла высокая, несколько бесформенная фигура в длинном мятом плаще. Голову незнакомца покрывала такая же мятая широкополая шляпа непонятного цвета. Полумрак, царящий в приемной, не давал разглядеть лица пришельца.

– Господин Гордецкий? – надтреснуто заклокотал голос.

– Он самый, – прищурился Гордецкий. – Кто вы такой?

– Я хочу рассказать вам о взрыве в лаборатории… Поведать о подробностях случившегося.

– Наши специалисты уже разбираются с этим досадным несчастным случаем!

– Но кое-чего они не знают. А значит, и вам об этом неизвестно.

– Проходите, – пригласил незнакомца Гордецкий. – Признаться, вам удалось меня заинтриговать. Так что же вы хотите рассказать мне такого, чего я до сих пор не знаю?

Посетитель, покачнувшись, шагнул в кабинет и снял шляпу. Увидев его лицо, Гордецкий едва сдержался, чтобы не завопить от ужаса.

Отфыркиваясь и отплевываясь, Никита с трудом выбрался на скользкий пологий берег и обессиленно опустился на траву. Вся его одежда была перепачкана тиной, водорослями и еще чем-то неприятным. В кроссовках хлюпала вода.

Свалившись с крана, он долго плыл под водой, стараясь убраться как можно дальше от преследователей. Так долго, насколько хватило запаса воздуха в легких. А затем все время, пока вертолет кружил над заливом, освещая окрестности мощным прожектором, он ждал, сидя по шею в воде в зарослях тростника на мелководье.

Никита замерз так, что зуб на зуб не попадал, а они все летали и летали над водой – исключительное свинство с их стороны. Занимательная вышла экскурсия, ничего не скажешь!

Легостаев медленно сел, и у него тут же закружилась голова. Странно, ведь он только что чувствовал себя отлично. Даже когда скакал по крышам «Экстрополиса». Он попытался встать на ноги – стало еще хуже. Никита постоял некоторое время, уперев руки в колени, затем попробовал выпрямиться.

И тут его стошнило. Потом еще раз. А потом он взглянул на свою футболку и увидел, что она стала еще грязнее, чем была до этого.

Но вроде полегчало.

Никита стащил с себя грязную одежду, снова вошел в воду и, как мог, прополоскал вещи. Затем отжал и вновь надел. Ощущение было омерзительное. Холодно, сыро. К горлу вновь подкатывала тошнота, все тело болело, как после тяжелой работы. Мало того, голова кружилась все сильнее, мышцы то сводило судорогой, то отпускало. А еще что-то неладное творилось со зрением: все как будто расплывалось перед глазами, а затем снова обретало четкие очертания.

– Что за гадость они мне вкололи? – сам себя спросил Никита.

И что там с Еленой Владимировной? И с профессором Винником? Но время было уже позднее, и эти вопросы он решил оставить на завтра. Сейчас следовало подумать, как попасть домой.

«Родители меня убьют», – подумал Никита.

Но ему повезло – пешком добравшись до пригорода, он успел вскочить в последний автобус, который шел в его район. Кондукторша, пожилая полная женщина с добрым лицом, молча покосилась на его мокрую одежду, но ничего не сказала. И Никита был благодарен ей за это. Сейчас он находился не в том состоянии, чтобы отвечать на чьи-либо расспросы. Он выгреб из кармана всю мелочь, – горсть мокрых монеток, – и с горем пополам набрал нужную сумму на оплату проезда.

– Убери свои деньги, – мягко сказала ему кондукторша. – Тебе, похоже, и так сегодня досталось. Так что довезем тебя бесплатно. Как последнего пассажира.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Никита.

Полтора часа спустя он стоял перед дверьми своей квартиры. Никита тихонько отпер дверь и на цыпочках прокрался в прихожую, стараясь даже не дышать, чтобы никого не разбудить. Но его старания оказались напрасными. Мама не спала; все это время она ждала его, сидя на кухне.

– Никита! – истошно закричала Ирина Юрьевна, увидев его в коридоре. – Сынок!

Она бросилась к нему, крепко прижала к себе. И тут же отпрянула.

– Господи, почему ты такой мокрый?! А запах!

Никита стрельнул глазами вокруг. Отца не видно. Наверное, задержался на работе. И слава богу! Никита начал лихорадочно соображать, что сказать. Вообще-то об объяснении следовало позаботиться заранее, но мысль об этом пришла только сейчас.

К счастью, мама не стала дожидаться ответа.

– Мальчик мой! – причитала Ирина Юрьевна. – С тобой все в порядке?! Ты ужасно выглядишь! В корпорации случился взрыв и пожар! А я все больницы объездила! Ваша учительница лежит в травматологическом отделении! А ты-то как?!

Ее громкий голос неприятно резал слух.

– Со мной все нормально, мам, – морщась, проговорил Никита.

– Ты в этом уверен?!

– Уверен.

Ирина Юрьевна тут же переменилась в лице.

– Так, может, ты тогда объяснишь, – резко проговорила она, – где ты шлялся все это время?! Я тут места себе не нахожу! А он…

Говорить правду явно не стоило. По крайней мере, пока. А вранье Никите удавалось плохо.

– Я был… – запинаясь, начал он, – в медпункте «Экстрополиса». Они хотели убедиться, что со мной все в порядке.

Ну вот. Почти правда.

– А почему ты мокрый?

– Так дождь на улице…

– Где это? – Ирина Юрьевна выглянула в окно.

– Кончился уже…

– А почему ты весь вымазан какой-то мерзостью?

– Я упал.

– В помойку, не иначе!

– В нее, – обреченно кивнул он.

– Горе ты мое луковое! Ну а позвонить мне ты не мог, чтобы я не волновалась?!

– Я… я…

Никита почувствовал, что его желудок снова скрутило.

– Ладно, – махнула рукой Ирина Юрьевна. – Ты дома, и это главное! Поздно уже. Марш в ванную, греться, а затем в постель! Завтра поговорим.

Никита тут же помчался в ванную комнату. Едва он успел закрыть за собой дверь и склониться над раковиной, как его опять стошнило.

С ним определенно что-то происходило. Странное, неладное, непонятное. Что-то прорастало внутри него, постепенно перестраивая его организм под свои нужды. Тот мерзкий желтый старик в «Экстрополисе» говорил о генах пантер и ягуаров. Как он сказал? Пантера пардус… Звучало, как в страшном сне. Да и все, что случилось позже, казалось нереальным.

Никита вдруг опять вспомнил свои бешеные скачки по крышам. Только сейчас ему стало страшно. Он в любой момент мог сорваться с парапета и свалиться вниз с многометровой высоты, но тогда его это почему-то нисколько не волновало. И как вообще он мог совершать такие прыжки?!