Владимир Венгловский - Зеленый и в пупырышках

Мы стояли и смотрели на приближающиеся к нам черные фигуры. Обидно, все-таки. Быть в шаге от Черного Дерева и погибнуть, так и не добравшись до него.

Из расщелины послышался звук, который могут издавать только огромные крылья. Мы разом обернулись и увидели, как из расщелины поднимается черный дракон. Один рог на его огромной голове был сломан, вместо многих чешуек зияли открытые раны, трепетало на ветру порванное крыло, но это, несомненно, был наш Чернокрыл. Живой!

— По-моему, я вовремя! — заревел он. — Думаю, что моя помощь не помешает!

— Мы рады тебя видеть могучий дракон! — закричал Вель.

— Держитесь! — Чернокрыл подхватил нас лапами и перенес на другую сторону расщелины. — Спешите, а у меня есть еще здесь работа!

— Чернокрыл! — закричал я, но он уже развернулся и полетел навстречу стае летучих мышей и полчищам слуг Черного Дерева.

Засверкали потоки драконьего пламени. От рева дракона содрогалась земля. Черные кусты загорелись, и преследователей от нас отгородила стена огня. Чернокрыл сражался из последних сил. Облепленный летучими мышами, он готов был погибнуть сам, но не дать им пролететь сквозь огонь к нам.

— Чего же мы ждем? — Владимир устремился вперед.

Через некоторое время пламя его меча стало уменьшаться. Cилы Владимира иссякали. Шатаясь и ничего не видя, кроме этого красного факела впереди, я шел вперед.

— Вель, ему надо помочь, — проговорил я. — Вель!

Вель остался позади. Он лежал в метрах десяти, упав на землю. Из последних сил я подбежал к нему. Вель был без сознания. Я пытался поднять волшебника, но не смог. Голова Веля безвольно повисла, глаза были закрыты. Я услышал свой голос:

— Вставай, Вель, надо идти. Вставай, пожалуйста.

— Идем, — потянул меня за плечо Владимир. — Осталось совсем чуть-чуть. Мы поможем Велю, когда справимся с Черным Деревом.

Дракона на небе позади нас уже не было. Где-то сзади, за горящими кустами, метались остатки стаи летучих мышей. Мы пошли дальше. Ноги дрожали и отказывались идти. Мы держались друг за друга. Владимир из последних сил махал остатками огненного меча, прожигая нам путь. Иногда сильные волны ужаса сбивали нас с ног, и тогда мы ползли на коленях, чтобы вскоре снова подняться на ноги. После одного такого падения Владимир встать уже не смог. Я поднимал его, мой друг пытался ползти, но его тело стало совсем тяжелым, и он больше не мог двинуться с места.

Я поднял едва пламенеющий меч из его ослабшей руки.

— Спасибо за все, — сказал я.

Его губы что-то беззвучно прошептали.

— Я рад, что мы встретилась. И очень жаль, что мы так быстро расстались, — проговорил я, пожал неподвижную руку, и пополз вперед.

Туда, где надо мной нависала давящая чернота Черного Дерева. А Дерево словно почувствовало опасность. Молнии на небе вспыхивали безостановочно. Несколько летучих мышей все же добрались до меня и теперь пытались оцарапать, впиться маленькими коготками. Но я не тратил на них сил. Я полз и полз, видя перед собой цель.

«Да, не учел я упрямства некоторых троллей. Или вы все такие?» — спрашивал волшебник из хижины-над-пропастью. Да, я упрямый, очень упрямый, и я дойду.

Меч вспыхнул с новой силой.

Я не знал, что будет в конце пути. Нет, обманываю себя, знал, конечно. Но сейчас я думал только о том, чтобы дойти до Черного Дерева. Иначе Вель так и не поднимется с земли, а мой новый друг из далекого мира не вернется к себе домой. И гибель дракона Чернокрыла, преодолевшего свой страх, будет напрасной.

Вблизи Черное Дерево оказалось совсем не таким большим, как было похоже издалека. Из растрескавшаяся мертвой земли поднимался вверх черный ствол. Изогнутые корни поддерживали дерево и толстыми змеями исчезали в сухой земле. Дерево протягивало ветки в черно-багровое небо, туда, где между черными тучами сверкали молнии. На ветках не росли листья. Дереву они были не нужны, как не нужно было и солнце. Дерево питалось ужасом и злобой всех других существ. Паразит, вгрызающийся в наш мир и убивающий его.

Черное Дерево выглядело бы совершенно мертвым, если бы не большое черное сердце, бившееся на земле между двух толстых корней. Сердце было похоже на круглый камень, размером с колесо от телеги. Время от времени оно сжималось и разжималось, и тогда, вместе с этими биениями, по мертвой пустыне прокатывалась волна ужаса. Мне показалось, или действительно с моим приближением черное сердце начало колотиться быстрее? Дерево чувствует меня и боится.

«Ты мог бы совершить подвиг?», — возникли у меня в голове чужие слова. Я совершенно не понимал, откуда они взялись, но я уже дополз к черному сердцу.

Перед глазами пронеслись родители, но не живые, а превращенные в камень, лежащие без сознания волшебник и мой новый друг. Почему-то вспомнилась Ангелия.

Что там говорил Неприятень? «Если кто-то и сможет разбить сердце, то он примет на себя весь удар накопленных злых чувств. А этого никто не выдержит! Погибнет на месте».

Я поднял меч и ударил прямо в черное сердце. Оно раскололось на две половинки, словно камень. Потоки ужаса, накопленного Деревом за все время, вырвались наружу и пронзили мое тело. Крик Дерева прокатился по всей мертвой пустыне. И наступила тишина.

Я куда-то падал. Долго-долго. А потом обнаружил себя лежащим на земле. Я лежал и смотрел в небо. Оно стало голубым — без черных туч и багровых сполохов.

Не знаю, как я увидел, я ведь лежал на земле возле погибшего Черного Дерева, но я увидел. По каменным фигурам во всей мертвой пустыне начали бежать трещины. Осколки камней осыпались на землю. А под слоем камня были живые люди, тролли, эльфы — все, кого пленило Черное Дерево. Мои папа и мама тоже смотрели моргающими глазами в голубое небо и улыбались. Но папина улыбка была очень грустной. Возле них обнимали своих родителей мои болтливые кузины.

Хорошо, что я не оказался последним троллем.

Своего тела я уже не чувствовал.

Краем глаза я заметил, что я не один. Невдалеке сидел бородатый человек. А! Это мой старый знакомый.

— Здравствуй, Ллок, — сказал волшебник.

— Спасибо вам, — скорее не ответил, а подумал я. — Я умираю, да?

— Да, храбрый и упрямый тролль, к сожалению, это так. Ты знаешь, твои родители живы.

— Я знаю, — мысленно ответил я.

— Я говорил тебе, что не могу изменять историю этого мира? — спросил волшебник, словно прося прощения. — Но, пусть у меня выпадет вся борода, если даже в такой ситуации я не смогу хоть чем-то помочь! Да, ты умираешь в этом мире, маленький тролль, и я не могу спасти тебя! Но кто сказал, что где-то в другом мире, не может возродиться тот, кто будет помнить, как он уничтожил черное сердце? Выбирай любой мир, малыш.

Волшебник заглянул мне в лицо, его взгляд проник глубоко в душу.