Эрин Хантер - Тайна Щербатой. Наказание

- Я буду спать с ним, - сказала Щербатая, не поворачивая головы к Полыннице. - Лягу рядом, чтобы согревать его.

Целительница кивнула и вышла из палатки, чтобы обойти раненых перед сном. Когда она вернулось, было уже совсем темно. Полынница покосилась на неподвижное тело Облачишки и, как тень, бесшумно прошла к своему гнездышку.

- Разбуди меня, если будет нужно, - донесся из темноты ее едва слышный голос.

Щербатая сидела над раненым, глядя в небо, на которое бесшумно выходили воины Звездного племени.

- Это мы виноваты? - еле слышно прошептала она. - Это случилось из-за того, что мы с Клокастым были вместе? Умоляю, пошлите мне знак! Если вы разгневались на нас, то почему не покарали меня, зачем обрушили свою ярость на этого ни в чем не повинного оруженосца? Опомнитесь! Облачишка еще слишком молод, чтобы уйти к вам!

Но звезды лишь холодно сверкали в черной вышине, безучастные к горячим мольбам Щербатой. В конце концов усталость взяла свое, и она забылась тяжелым сном. Щербатой показалось, что она всего на мгновение закрыла глаза, но почти сразу же ее разбудил осторожный толчок в бок.

Сердце Щербатой жарко забилось от радости - Облачишка очнулся, он жив, он зовет ее! Но когда она открыла глаза, то увидела перед собой продуваемую всеми ветрами болотную топь. Какой-то незнакомый кот протягивал ей лист окопника. Щербатая поморгала, пытаясь понять, кто перед ней, но узнала лишь отчетливый запах племени Теней, исходивший от густой серой шерсти незнакомца. Взяв окопник, она услышала тоненький писк, донесшийся откуда-то снизу, и увидела у своих лап крохотного котенка с окровавленным ухом. Щербатая быстро разжевала лист окопника и выцедила капли сока прямо на разодранное ушко малыша. Вот так чудо! - раны бесследно затянулись прямо у нее на глазах, даже шрамов не осталось.

Подняв голову, Щербатая увидела перед собой другого кота, который протягивал ей еще один лист. Она изумленно поморгала - за котом стояли другие коты, бесконечная вереница их уходила вдаль, растворяясь в болотном тумане. Каждый держал в зубах какую-то траву, коты в торжественном молчании передавали их Щербатой.

«Это же целители!» - вдруг поняла она, с благоговением глядя на своих бесчисленных предшественников. Теперь и она стала одной из них… «Я заняла место в самом конце этой длинной вереницы, но я могу помочь раненому Облачишке благодаря поддержке, знаниям и опыту целителей прошлого… Мои предшественники всегда рядом со мной, они никогда меня не оставят!»

Незнакомое прежде чувство умиротворения охватило ее. Взяв очередную траву, которой оказалась веточка кошачьей мяты, Щербатая подала ее маленькому бурому котенку, надсадно кашлявшему возле ее лап. Стоило малышу проглотить лекарство, как кашель сам собой прекратился. Потом над болотом всколыхнулся туман, густое серое марево стало окутывать котов и топкую землю, на которой они стояли.

Щербатая вытянула шею, пытаясь рассмотреть в белой мгле силуэты целителей прошлого, но вдруг откуда-то издалека до нее донеслось слабое мяуканье. Она мгновенно очнулась от сна. Облачишка метался по подстилке, тихо поскуливая в жару. Потрогав горячий нос котенка, Щербатая выжала ему в рот несколько капель воды из комка влажного мха и ласково уложила на место, придержав лапой.

- Ш-шшш, маленький, - заворковала она. - Не надо вертеться, полежи смирно, не тревожь рану… Ш-шшш, поспи, милый, отдохни…

Когда малыш снова затих, провалившись в тяжелое забытье, Щербатая встала и побрела в кладовую. Ночь была так темна, что ей пришлось полностью положиться на свой чуткий нос, чтобы найти нужные травы. Полынница слабо зашевелилась во сне, приподняла голову.

- Как он? - спросила она осипшим со сна голосом.

- Жар начался, - шепотом ответила Щербатая, отыскав нужную траву.

- Облачишка! Деточка моя!

Щербатая вздрогнула и даже выронила траву от испуга. Обернувшись, она увидела, что в палатку протискивается Крапивка. Шерсть несчастной матери стояла дыбом, в обезумевших глазах плескался ужас.

- Я хочу его видеть! - пронзительно завизжала Крапивка, поймав ошеломленный взгляд Щербатой. - Я должна!

Полынница выскочила из своего гнездышка и преградила ей путь.

- Крапивка, опомнись, - спокойно и веско сказала она. - Сейчас глубокая ночь, ты перебудишь все племя! Никто не вправе отказать тебе видеть сына, ты обязательно проведаешь его - но только завтра, хорошо? Сейчас его нельзя тревожить.

- Но я должна его увидеть! - не слушая, завыла Крапивка. - Сейчас же!

- Нет, не сейчас, - все так же мягко повторила целительница. - Облачишке нужен отдых. Даю тебе слово целительницы, что если ему вдруг станет хуже, мы тут же тебя позовем.

Крапивка замялась, не зная, что предпринять, но потом все-таки со вздохом повернулась и вышла из палатки, волоча за собой хвост. Щербатая с облегчением перевела дух. Она прекрасно понимала состояние несчастной матери, но сейчас ей было не до нее.

- Страшно представить, что она сейчас переживает, - очень тихо сказала Полынница, подходя к Облачишке. Взглянув на раненого, она помрачнела и покачала головой. - Щербатая, - прошептала она, не поднимая глаз, - рано или поздно тебе придется смириться с тем, что не каждого больного можно спасти… Бывают безнадежные случаи.

- Возможно, но этого котенка я спасу! - отрезала Щербатая, не глядя на нее. - Я дам ему одуванчик. Это снимет жар и поможет малышу уснуть покрепче. Сейчас ему нужен покой.

Полынница без особой надежды кивнула.

- Хорошо… Можешь добавить щепотку бурачника, - предложила она.

Щербатая не стала спорить. Разжевав травы, она аккуратно засунула получившуюся кашицу между стиснутыми зубами Облачишки и сжала ему челюсти, помогая проглотить лекарство.

Казалось, этой ночи не будет конца. Щербатая сидела над подстилкой раненого, время от времени давая ему новую порцию лекарства. Она не жалела целебных трав и не думала о том, что в кладовых почти не осталось запасов. Сейчас для нее было важно только одно - Облачишка должен жить!

Когда небо между ветвями деревьев начало робко светлеть, в палатку бесшумно протиснулся Клокастый.

- Как он? - просипел он чужим, изменившимся до неузнаваемости голосом.

- Из последних сил сражается со смертью, - глухо ответила Щербатая.

Острая боль сжала ее сердце, когда она увидела, как Клокастый склонился над раненым. Его плечи сгорбились, глаза потухли. Он сидел долго, не говоря ни слова, потом встал и, даже не взглянув на Щербатую, как тень, пошел к выходу. Она нагнала друга возле камней, заглянула в глаза.

- Я спасу его, - прошептала Щербатая.

Она не смела даже заикнуться о том, чем они занимались, когда Облачишка был ранен, и видела, что Клокастый тоже не хочет об этом говорить. Слишком глубоко было чувство вины, связавшее их обоих.