Nora keller - Король звезды

— Он человек, — ответил Карл.

Томас подошёл ближе, обнюхал пропахшее потом и рвотой существо и поморщился.

— У Бена нет родителей. Он вырос в одном приюте со мной. Потом попытался стать моряком… Он не пил веселящего зелья… Может, алкоголь… Но это не из-за алкоголя…

Карл опустился на колени перед Беном и закатал рукав.

— Вот из-за этого… Это…

— А я знаю, что это… — медленно ответила старушка. — У Доры Моррис через два дома сын умер от этого…

— У Бена никого нет… Пожалуйста, позвольте ему остаться с вами!..

Томас шагнул вперёд, глаза нехорошо блеснули: «Он сам оставил себя… С чего нам помогать ему?»

— Бен хороший!.. У него доброе сердце. Он смог пройти барьер между платформами…

«Потому что с ним был ты!..»

— Нет, он сам!.. Это он сам… Он всегда верил в хорошее и сейчас, наверное, ещё верит…

«Наверное!..» — передразнил кот.

— Не надо, Томас, — остановила его старушка. — Ты гоняешь мышей и ловишь рыбу в пруду, ты не знаешь, что бывает в душе человека…

Томас презрительно наклонил голову: «И эту вонючую кучу вы называете человеком? Признаться, мне совсем не хочется знать, что там у неё внутри…»

— Но не всегда же мне говорить с толстым рыжим котом, — проворчала Марта, что-то решая внутри себя.

— Пусть остаётся, я сделаю, что смогу… — наконец, сказала она.

Томас фыркнул и пошёл в дом: если человек ведёт себя, как идиот, его не остановить даже самому разумному коту.

— Спасибо, миссис Эдисон!.. Спасибо большое!..

— Не благодари, — ответила Марта. — Может, ещё ничего не получится… Как Дора ни старалась, её сын всё равно не смог бросить эту дрянь.

— Ради Бена ещё никто ничего не делал… Он будет очень благодарен вам!..

«Если придёт в себя», — подал с веранды голос неугомонный Томас.

— Не обращай внимания на Томаса, он добрый, только ворчливый. Старость, понимаешь…

«Это кто здесь старый?..»

— Помоги-ка мне отвести твоего друга в дом… Его ведь Бен зовут?.. Какой красивый юноша… Только уж очень худой…

Карл с Мартой подняли Бена и повели в дом. Томас и ухом не повёл, когда они прошли мимо.

— Укладывай его на кровать… Вот так… Я приготовлю настойку, мой старик всегда пил её, когда у него наутро кружилась голова… Не бойся, она безвредная, просто травы… — Марта продолжала бормотать и суетиться, а в глазах, казалось давно уже потухших, загорался свет. Томас, прошмыгнувший в комнату вслед за ними, с удивлением смотрел на свою хозяйку: как этой накачанной наркотиками развалине удалось преобразить его старую Марту?..

От настойки Бена несколько вырвало. Марта говорила, что так из тела выходит яд.

— С душой будет тяжелее. Но мы постараемся, правда, Томас?

«Я и лапой не пошевелю…»

— Пошевелит-пошевелит, помяни моё слово, как только я засну, прибежит и ляжет Бену на живот, — заговорщически прошептала Марта.

— …Спасибо вам большое!.. И Томасу тоже…

— Сегодня был трудный день, ты устал. Хочешь остаться у меня? Здесь места хватит всем. А завтра вернёшься домой, — предложила старушка.

— …Нет, мне нужно идти… Простите… — Карл виновато смотрел под ноги.

«Ещё один больной?..» — ухмыльнулся из своего угла Томас.

В окнах дома в конце Паучьего тупика не горел свет, значит, профессор ещё не вернулся. Карл тихо произнёс:

— Люмос!..

И, повинуясь его словам, вспыхнули огни, и ярче загорелся осколок звезды в старом подсвечнике.

Он забрался на диван, обнял колени и только тогда заметил, что дрожит.

Бен был всего на несколько лет старше его… Серьёзный, даже строгий, он не позволял детям засиживаться дольше положенного, не потому что считал важными приказы заведующей, а потому что верил: только дисциплина и самоконтроль помогут им выжить. Он не хотел, чтобы яд несбывшихся желаний отравил детей, потому спрятал свои мечты… Он считал, что спасает их… Софи рассказывала, как они всем приютом провожали Бена… Они верили, что Бен, безупречный Бен, почти ничем не отличающийся от взрослых, сумеет найти счастье в их мире… Но взрослый мир неласково встретил его… Разметал мечты, разорвал надежды… И вот уже Бен вкалывал себе в вены кокаиновый заменитель счастья, забыв о тех, кто ждал его на берегу…

А он?.. Он сможет спасти других и себя?.. Он вовсе не такой сильный, как Бен. Чудеса каждый день рождаются и умирают у него в душе… Хватит ли ему веры, когда война начнёт убивать?..

Из-за полок с книгами приковылял чёрный ворон. Он пристально смотрел на юношу, словно пытаясь прочитать, что произошло с ним за этот день.

Сегодня Карл почти потерял Бена. Он никогда не был его другом, наверное, даже наоборот: Бен не скрывал, что Карл ему не нравится… И всё же он чувствовал странную пустоту потери… Долгие месяцы он представлял Бена счастливым, открывающим для себя новые земли и новое небо, а Бен всё это время медленно сгорал, и не было рядом никого, готового протянуть ему руку…

Дверь открылась, и в прихожую тяжело вошёл профессор Снейп. Он снял мантию, прошёл в комнату, почти упал в кресло и достал из папки несколько пергаментов.

Карл вжался в спинку дивана, словно пытаясь стать невидимым. Обычно профессор прогонял его. Но сегодня у него не было на это ни времени, ни сил. Наверное, профессор тоже думал, что неизменный чёрный сюртук делает его невидимым. Но Карл замечал… Последнее время он часто вспоминал свой первый год в Хогвартсе: профессор тогда заставлял дрожать каждого переступившего порог его кабинета, заносчиво спорил с директором о поведении Поттера и был наполнен яркими и горькими надеждами. Теперь взгляд потух, лицо ещё больше осунулось… Мечты его, пожалуй, сбылись. Но слишком много в них оказалось горечи…

Часы на стене пробили двенадцать, а они продолжали играть в невидимок.

Северус понимал, что нужно повернуться и приказать мальчишке убираться, но не хотелось тратить время на препирательства. Сегодня, он это чувствовал, мальчишка просто так не уйдёт…

Потом навалилась усталость. Он почти не спал последнюю неделю… Чем ближе становилась осень, тем тяжелее делались сны…

Нужно было встать и дойти до кровати. Но дорога до соседней комнаты показалась вдруг длиннее нескольких километров… Веки налились свинцовой тяжестью, и буквы в пергаменте закружились в нелепом танце…

Нельзя признавать, что ты устал. Стоит признать — и усталость раздавит тебя… Но сейчас так хочется закрыть глаза… Не будь мальчишки, он бы так и сделал… Что за важность, где смотреть кошмары — в кровати или в кресле?.. Но мальчишка продолжает изображать из себя невидимку, и поэтому…

Странно, столько людей видели, как он входит в класс, глотает безвкусные торты в Большом Зале Хогвартса, даже как он убил, видело полшколы!.. Но никто не видел, как он спит… Кроме матери… Те несколько женщин не в счёт. Он уходил раньше, чем они заснут, или они уходили, не дожидаясь его…