Nora keller - Король звезды

— Привет, — сказал мальчик, коснувшись самого маленького растения в углу ящика. — Меня зовут Карл. Сегодня у тебя вроде как день рождения… Второе сентября — хороший день, чтобы родиться… Тебе нравится цифра два?.. Мне нравится. Вообще-то я больше люблю нечётные числа, они красивее… Но два — хорошее число. Неодинокое… Два — это один плюс один… Какое имя ты хочешь?.. У всех должно быть имя… Тэд?.. Тебе нравится имя Тэд?..

Он разговаривал с каждым растением, не боясь, что его услышат. Рассказывал о дне рождения, придумывал имена…

В середине урока Гойл решил подшутить над ним и стащить наушники. Оказалось, стаскивать нечего. Тогда он побежал к учительнице, но та тоже была в наушниках, поэтому не стала его слушать, а отправила заниматься своим ящиком.

Карл закончил работу позже остальных, но профессор осталась довольна. Она даже похвалила мальчика. Тот кивнул, бросил тревожный взгляд на пересаженные мандрагоры и побрёл к замку.

Этой ночью Карл снова спал плохо. Сначала ему снились плачущие в приюте дети, к которым никто не подходит. Потом он пересаживал во сне мандрагоры. Он вытаскивал их из ящика, а они начинали плакать. И у всех мандрагор были человеческие лица — лица детей из приюта, преподавателей и учеников Хогвартса. Одну мандрагору Карл никак не мог засунуть в горшок. Она надрывалась и надрывалась горестным плачем, упираясь своими корешками-ручками. Карл наклонился посмотреть, чьё лицо у этого растения, — и узнал себя…

В столовую он пришёл раньше всех, быстро поел и побежал в класс. Мантию ему пока не прислали, поэтому не стоило лишний раз попадаться на глаза преподавателям и студентам.

Первым уроком была защита от Тёмных искусств. Среди учебников, выданных Карлу, около половины предназначалось для этого предмета. И учебники выглядели не такими потрёпанными, как остальные. Не то чтобы попечительский совет расщедрился на новые книги, просто более поздних изданий не существовало. Автором оказался не древний волшебник, а сам преподаватель. Раскладывая в тумбочке тома, Карл удивлялся, когда он успел столько написать? Так ведь и на жизнь времени не останется!..

Названия книг больше напоминали дешёвые фантастические романы, чем научную литературу: «Каникулы с каргой», «Победа над привидением», «Тропою троллей», «Увеселения с упырями», «Йоркширские йети»… Каргой в приюте называли одну воспитательницу, но вряд ли профессор Локхард проводил с ней каникулы — и уж, конечно, не стал бы писать об этом книгу. Какое веселье может быть с упырями, Карл тоже не представлял. И понятия не имел, кто такие йоркширские йети, но ему было интересно, что думает профессор о троллях.

Однако рассказывать о троллях и йети Гилдерой Локхард не стал. Похоже, преподаватель не собирался говорить ни о ком, кроме себя. Представившись, он предложил начать урок с проверочной работы. Карл подумал, что сейчас им дадут тест, проверяющий, что из прошлого года они запомнили, и стал лихорадочно вспоминать занятия с профессором Квирреллом. Но профессор Локхард решил проверять не прошлые знания — а будущие!..

Видя, как женская половина класса с воодушевлением схватилась за перья, Карл склонился над своим листом. Он первый раз увидел эти учебники два дня назад — когда ему было их читать?.. Просмотрев вопросы, он понял, что не знает ответа ни на один из них. Замечательное начало года… Вздохнув, Карл решил: надо написать хоть что-то. Учителям приятнее читать абсолютную чушь, чем видеть пустой лист. Так, первый вопрос: «Какой любимый цвет Гилдероя Локхарда?» На банкете преподаватель был в голубовато-зелёном плаще… И золотой профессору Локхарду, наверное, нравится… А какой любимый цвет у него?.. В приют приезжала девушка — проводила исследование для своего диплома. Она спрашивала детей про любимые цвета. Тогда Карл назвал фиолетовый. Девушка сказала: «Фиолетовый — цвет печали». А потом добавила: «Но печаль — это всего лишь один из цветов любви…» Карл взял перо и написал: «Золотой».

Прочитав ещё раз второй вопрос: «Какова тайная честолюбивая мечта Гилдероя Локхарда?» — Карл фыркнул. Если эта мечта тайная, то откуда ему о ней знать?.. Наверное, победить кого-нибудь страшного и получить ещё один орден… Хотя это получается уже две мечты… Так победить или получить?.. В душе Карл склонялся ко второму варианту, но решил, что ответить так будет не очень вежливо, поэтому написал: «Победить кого-нибудь страшного». А в скобках уточнил — «например, человека, который пил кровь единорога».

Третий вопрос был легче: «Каково, по вашему мнению, на сегодняшний день самое грандиозное достижение Гилдероя Локхарда?» Радовало наличие в нём словосочетания «по вашему мнению» . Если предлагают выразить своё мнение, значит, неправильного ответа быть не может. Итак, что же самое грандиозное?.. Встреча с вампиром, каргой, упырями или троллями?.. Нет, наверное, всё-таки победа над привидением…

Карл придумывал ответы на вопросы, пока не добрался до последнего, пятьдесят четвёртого. Тут уже ни о каком своём мнении речи идти не могло. «Когда у Гилдероя Локхарда день рождения?..» Внимательно посмотрев на профессора, Карл решил, что излучающий столько энергии человек должен был родиться летом. В самый жаркий летний месяц — июль… Число?.. Пусть будет двадцать пятое. Двадцать пятое июля… В вопросе была и вторая часть: «Каков, по вашему мнению, идеальный для него подарок?» Хотя и здесь формулировка включала в себя словосочетание «по вашему мнению» , полной свободы у отвечающего всё-таки не было. Ведь профессор мог в любой момент опровергнуть его вариант «идеального подарка». Может, орден?.. Нет, ордена ведь не дарят… Опыта в отношении идеальных подарков у Карла не было, приютским детям сгодился бы и самый обычный… Да и дня своего рождения Карл не знал. Только время года. Зима. Белая зима…

Так ничего и не придумав с подарком, мальчик сдал тест, решив, если что, соврать, будто не заметил второй части вопроса. Профессор тут же просмотрел работы, кого-то похвалил, кого-то упрекнул в недостаточно хорошем знании его биографии. Потом убрал листы и предложил заняться делом.

— Наконец!.. — проворчал кто-то, — А то уже почти весь урок прошёл.

Но профессор Локхард, не заметив недовольства, охватившего, правда, преимущественно мужскую половину класса, начал рекламировать новое задание.

Сегодня ребятам предстояло сразиться с самыми ужасными созданиями волшебного мира — корнуэльскими пикси. Карл сразу засомневался, что с самым ужасным их станут знакомить прямо на втором курсе. А когда увидел «чудовищ», понял, что профессор очень сильно преувеличивал.

— Пескипикси пестерноми! — прокричал профессор, взмахнув палочкой.