Астрид Линдгрен - Собрание сочинений в 6 т. Том 3. Карлссон, который живет на крыше [Крошка Нильс Карлссон и др.]

Малыш тоже вошел в комнату. Его так и распирало от любопытства.

Он сразу же увидел, как уютно в домике Карлссона. Кроме диванчика, здесь стояли верстак, служивший, вероятно, Карлссону столом, шкаф и несколько стульев. Еще был очаг с железной решеткой. Видно, здесь Карлссон готовил себе еду.

Но паровых машин в комнате что-то не было видно. Малыш огляделся по сторонам и наконец спросил:

— А где твои паровые машины?

— Хм… Мои паровые машины… взорвались все до одной. Не иначе как предохранительные клапаны были не в порядке! Но это пустяки, дело житейское, горевать об этом не стоит.

Малыш снова оглядел комнату.

— А где же твои картины с петухами? Они что, тоже взорвались? — ехидно спросил Малыш, рассердившись на Карлссона.

— Вовсе нет. А что же это тогда, по-твоему? — спросил тот, показав на картонку, прибитую гвоздем рядом со шкафом.

В углу картонки и в самом деле был нарисован петух, маленький красный петушок. Больше на картонке никаких рисунков не было.

— Эта картина называется «Ужасно одинокий петух», — заявил Карлссон.

Малыш взглянул на петушка. Неужели тысячи картин с петухами превратились в домике Карлссона в одного замухрышку петушка?

— Очень одинокий петух, нарисованный лучшим в мире рисовальщиком петухов, — с дрожью в голосе сказал Карлссон. — Ах какая красивая и печальная эта картина! Но сейчас мне плакать никак нельзя, а то поднимется температура.

Он откинулся на подушки и приложил руку ко лбу.

— Ты собирался заменить мне маму, так давай, начинай!

Малыш не знал толком, с чего начать.

— У тебя есть какие-нибудь лекарства? — спросил он нерешительно.

— Да, есть, но принимать мне ни одно из них неохота… А у тебя есть монетка в пять эре?

Малыш нашарил в кармане пятиэровую монету.

— Дай мне, — велел Карлссон.

Малыш протянул ему денежку. Карлссон крепко зажал ее в руке. Вид у него был хитрый и довольный.

— Я знаю, какое мне нужно принимать лекарство, — сказал он.

— Ну и какое же? — спросил Малыш.

— Лекарство Карлссона, который живет на крыше, — чмок-чмок-вкуснятина! Возьми половину карамели, половину шоколада и смешай все хорошенько с крошками печенья. Давай-ка сделай его, и я сразу приму. Это здорово помогает при температуре.

— Вряд ли это поможет, — удивился Малыш.

— Давай поспорим на шоколадку, — сказал Карлссон.

— Давай, — ответил Малыш.

Он достал из кармана две плитки шоколада и положил на верстак так, чтобы их было видно, и начал приготовлять лекарство по рецепту Карлссона. Он взял маленькие карамельки, малиновый мармелад, тянучки и смешал все это в чашке. Потом добавил туда кусочки шоколада и сверху посыпал крошки овсяного печенья. Такого лекарства Малыш в жизни не видел, но выглядело оно аппетитно, и ему самому захотелось слегка заболеть, чтобы такое попробовать. Но Карлссон сидел на постели, разинув рот, как птенец, и Малыш поспешил достать ложку.

— Дай мне большую дозу! — велел Карлссон, и Малыш послушался его.

Потом они немного подождали, снизится ли температура.

Через полминуты Карлссон сказал:

— Ты был прав, не помогло. Жар у меня не прошел. Дай мне лучше плитку шоколада.

— Тебе дать плитку шоколада? — удивился Малыш. — Да ведь это я выиграл!

— Ну и что? Мало ли что ты выиграл! Что же, теперь мне нельзя съесть шоколадку? Где же справедливость? А ты просто-напросто гадкий мальчишка, хочешь сам съесть шоколад, а ведь жар-то у меня, а не у тебя.

Малыш неохотно протянул Карлссону плитку шоколада, и тот тут же вонзил в нее зубы. Набив рот, Карлссон сказал:

— Ладно, перестань дуться. В другой раз я выиграю, и тогда ты получишь шоколадку.

Он продолжал усердно жевать, а когда съел последний кусочек, откинулся на подушки и тяжело вздохнул.

— Бедняжки больные! — воскликнул он. — Бедняжка я, бедняжка. Ясное дело, можно попробовать, не станет ли мне лучше от двойной порции чмок-чмок-вкуснятины, да только я в это ни капельки не верю…

— Нет, я думаю, двойная порция поможет. Поспорим?

Малыш был тоже не так прост. Он, конечно, не верил, что Карлссона вылечит «чмок-чмок-вкуснятина», прими он хоть тройную дозу, но ему ужасно хотелось проиграть пари. Потому что у него осталась одна-единственная шоколадка. А если Карлссон проиграет, она достанется Малышу.

— Я не против, давай поспорим. Давай намешай мне двойную порцию! Чего только не съешь, лишь бы полегчало! Остается только пробовать и ждать, помогло ли.

Малыш смешал двойную дозу и скормил ее Карлссону, который с удовольствием разевал рот и жевал вкусную кашицу.

Потом они молча стали ждать. Не прошло и минуты, как Карлссон, сияя от радости, вскочил с постели.

— Вот чудеса! — закричал он. — Меня больше не лихорадит, температура нормальная. Ты опять выиграл. Давай сюда шоколадку!

Малыш со вздохом отдал ему последнюю плитку. Карлссон поглядел на него с упреком:

— Злюкам, как ты, незачем держать пари. Биться об заклад могут лишь такие, как я. Я, например, сияю, как солнышко, даже если проиграю.

В комнате наступила тишина, которую нарушало лишь чавканье Карлссона, уписывающего шоколад за обе щеки. Наконец Карлссон сказал:

— Но раз ты такой жадный мальчишка, давай разделим все остальное по-братски. У тебя еще остались конфеты?

Малыш пошарил в кармане.

— Три штуки, — ответил он и достал две тянучки и одну малиновую мармеладку.

— Три штуки, — сказал Карлссон, — разделить нельзя, это знает даже младенец.

Он взял из протянутой руки Малыша мармеладку и быстро проглотил ее.

— Вот теперь можно разделить.

Он посмотрел на две конфетки голодными глазами. Одна из них была чуть больше другой.

— По своей доброте и скромности, — заявил Карлссон, — я позволяю тебе первому выбирать. Ты ведь, поди, знаешь, что тот, кто выбирает, берет самую маленькую…

Малыш подумал немного и сказал:

— Тогда сначала выбирай ты.

— Ну, раз ты настаиваешь… — ответил Карлссон и, схватив конфету побольше, запихал ее в рот.

— Как же так, ведь ты сказал, что тот, кто выбирает первым, берет самую маленькую?

— Послушай-ка, сладкоежка, — возмутился Карлссон, — а если бы ты выбирал первым, какую бы ты взял?

— Я взял бы самую маленькую, это уж точно, — серьезно ответил Малыш.

— Тогда чего шуметь, ты ее и так получил.

Малыш снова призадумался. Может, это и есть, как говорит мама, «здравое рассуждение»?

Но долго сердиться Малыш не умел. Как бы там ни было, здорово, что жар у Карлссона спал. И Карлссон с этим согласился.

— Я напишу всем докторам, как надо лечить больных от высокой температуры. Посоветую им прописывать «чмок-чмок-вкуснятину» — лекарство Карлссона, который живет на крыше. Лучшее в мире лекарство от высокой температуры!