Елена Сухова - Сезон браконьеров

– Нет, – честно сказал Ник. Ему хотелось, и смеяться и плакать одновременно. Одно дело, когда дядя Дементий строит какие-то предположения. Совсем другое, когда великий маг дед Гордей уверен, в том, что приемная мать жива. – Нет. Я не знаю, но очень надеюсь, что она жива.

– Верю! – мягко сказал дед Гордей. – Дело в том, что леди Дора всегда славилась неукротимым нравом и творила, что хотела. Но вот к тебе привязалась, считает тебя своим сыном. Она могла попытаться связаться с тобой. Если же такое случиться, будь настороже.

– Я очень надеюсь, что она жива, – повторил Ник.

– Ну, что же рад был повидать тебя, Дариан, – Дед Гордей поднялся и направился к лестнице.

Ник чувствовал, как кровь отхлынула от лица, он сидел и смотрел вслед деду Гордею, председателю Высшего Совета. Прошло несколько минут, послышалось, как хлопнула дверь в комнаты девочек.

– Ольда! Это глупо! – крикнула Кристина.

– Отстань. Я не собираюсь отказываться от своего счастья из-за того, что ты мне когда-то нагадала несчастную любовь.

Послышались торопливые шаги, и в зал вошла Ольда. Она уже переоделась после тренировки, сменив серую форму на розовый костюм с рубинами.

– Вы уже закончили тут ваши важные беседы? – спросила она. – По Магик-ТВ сейчас будет шоу «Придворная жизнь темных магов». Там обязательно покажут Катара, я его не видела с самого лета. У нас ведь так редко про темных передачи показывают.

Ник вскочил и, повинуясь внезапному порыву, бросился в свою комнату, полез в шкаф и достал записную книжку, подаренную несколько лет назад мамой Альбиной. От белой кожаной обложки шло легкое свечение. Не понимая, что происходит, Ник раскрыл книжку, светились и остальные страницы. Это же! Да, Ник проверил, это были защитные чары. Чары, которые он не способен был разглядеть раньше, но они защищали его. Ник убрал книжку обратно, теперь он был уверен, в том, что его приемная мать жива.

Доучиться до зеленых бобиков, это первая стадия усталости. Вторая стадия – начать с ними дружить.

Из шоу «Придворная жизнь темных магов»

– Ну, сегодня хоть повеселимся, – сказал Темка в четверг утром, когда вся команда, приняв душ после зарядки, собралась за завтраком. Не было только Фердинанда, который воспользовался последним приказом и куда-то исчез. Это сильно радовало Ника. Никто не маячил за спиной, не жонглировал кинжалами и не рассказывал о своих подвигах.

– У нас же шесть уроков географии Искривлений, – сказал Ник. Этого урока раньше не было в расписании.

– Ну, я и говорю, кривая география у нас будет, повеселимся, – захихикал Темка. – Ты же еще не знаешь профессора Гиля! Вот умора! Из-за него вечно расписание переписывают. Он в сентябре кучу уроков провел, а потом исчез.

– Что за профессор? – недоумевал Ник.

– Худой, всклокоченный. Ну, он тебе понравится, – усмехнулся Темка. – Конечно, если не забудет на урок явиться, с ним и такое бывает. Как-то по ошибке он приперся на ассамблею ученых вместо нашей базы. А там еще шесть таких же психов, которые дни недели путают, ну они и стали себе заседать да на всякие умные темы общаться. Константина с Оксом где только его не искали, даже думали, что его темные маги похитили. Анжелика Мефодьевна на картах гадала, и сказала, что профессор внезапно влюбился и сошел с ума. Вениамин Вениаминович написал кучу формул, чтобы узнать, где искать нашего профессора. В общем, в тот день мы не учились, а развлекались.

– Чему он учит?

– А ничему! – усмехнулся Темка. – Я же тебе говорю, повеселимся.

На учебном этаже Темка повел его вперед, пока не наткнулись на аудиторию, которая раньше всегда была заперта. Они вошли. И показалось, будто это не учебный класс, а заброшенный чердак. Занавески висели криво, но все же загораживали окна, и если бы не светящиеся стены, то света бы не хватило, чтобы разглядеть весь бардак. На учительском столе и партах, сдвинутых со своих мест, громоздились карты, чучела каких-то животных, целыми кучами были набросаны минералы. Стулья, повалены на бок.

– Темка, ты уверен, что нам сюда? – спросил Ник.

– Ага, – радостно закивал тот, и плюхнулся на ближайшую парту, сбив несколько минералов, те покатились по полу, поблескивая отточенными гранями. – Сам увидишь.

Если у Ника оставались какие-то сомнения, то они рассеялись, когда в аудиторию вошли остальные охотники. В ожидании профессора каждый делал что хотел. Касьян сел за учительский стол. Игнат плюхнулся на парту, на которой громоздился ворох карт, он оторвал кусок от одной из них и с любопытством принялся разглядывать узоры. Майя украсила минералами чучело огромной мухи, Ольда выложила из минералов сердечко имя «Катар», которое тут же стремительно смахнула.

– Главное, когда профессор придет, ничему не удивляйся, – напутствовал Темка, складывая из карты какого-то Искривления самолетик.

– Почему?

– А у него все не так, – хохотнул Темка. – В общем, если он что-то сделает правильно, вот тогда и будет странно.

– Ипполит Бенедиктович гений, – не оборачиваясь, сказала Кристина.

Тут дверь распахнулась, и гений вошел в аудиторию. Сухопарый, он казался не высоким, а длинным. Волосы криво отросли, скорей всего он сам состригал пряди, начинавшие лезть на лицо. На нем были узкие брюки от костюма, причем штанины оказались короче сантиметров на двадцать, и розовый свитер с зелеными бабочками. Вероятней всего, профессор просто вытащил из шкафа первую попавшуюся одежду, может даже из шкафа своего сына. В руках он бережно держал цилиндр, на котором по кругу были наколоты булавки с блестящими камешками, во всяком случае, разглядеть, что это такое на самом деле, было сложно.

– Да, – словно прочитав мысли Ника, отозвался Темка. – Псих.

Оглядев команду охотников, профессор пробормотал: «Тут занято» и развернулся, чтобы уйти.

– Ипполит Бенедиктович, у нас урок, вы учитель, – напомнила ему Кристина.

– Да-да, урок, учитель, – смущенно пробормотал он, аккуратно надел цилиндр на голову, словно тот состоял из стекла. – Ну, тогда пойдемте. Пройдемте.

Ника, которого еще не встречал раньше, он не обратил внимания. Профессор уверенно прошел в Холл, открыл одну из дверей, за которой находились ворота в другое Искривление и шагнул туда. Опасаясь, что он по дороге может просто забыть про них, охотники спешили следом.

Они оказались на поляне, идеально круглой формы, посередине росло одно единственное дерево, с пока еще зелеными листьями. Вокруг всеми красками осени пестрел лес. А на узкой тропинке, уводящей в чащу, охотники заметили профессора. Тот быстро шел вперед, его нелепый розовый свитер сливался с окружающими деревьями.

Тропинка шла под уклон, мимо еще зеленого кустарника, и делала крутой поворот. Дальнейший путь преградило упавшее дерево, по-видимому, сваленное грозой. По обуглившейся стороне дерева шел ряд трещин. Профессор ловко вскарабкался наверх, перелез через ствол.