Йен Макдональд - Императрица Солнца

— Мам., эта банка... в ней что-нибудь было?

— Какой-то паучок. Зачем он тебе?

Эверетт Л не сводил глаз с кисточки.

«Посмотри на меня, Ви-Эр!» Больше всего на свете он боялся, что сестренка поднимет глаза — и они уже не будут глазами человека. Боялся увидеть блеск и черноту паучьих глазок Нано. Малышка высунула язык, поглощенная рисунком. «Посмотри на меня. Я должен видеть, должен знать наверняка!»

— Что ты сделала с пауком? — Усилием воли Эверетт Л заставил голос не дрожать. Кровь пульсировала за глазными яблоками. Он не имеет права себя выдать, он должен вести себя как обычный четырнадцатилетний подросток.

— Выбросила в сад. Убивать пауков — к дождю. Роган джош или терияки?

Лора ждала от него ответа.

— Лучше терияки. Все равно они не умеют готовить баранину лучше бабушки Аджит. Что ты рисуешь, Ви-Эр?

Малышка засияла и протянула брату свой розово-фиолетовый бумажный мир. Ее глаза. Круглые, карие англо-пенджабские глаза. От облегчения сердце чуть не выскочило из груди. Виктория-Роуз или Виктори-Роза, Лора Брейден или Лора Сингх — теперь ему было все равно. Они — его семья. И он будет защищать их до последнего ватта энергии.

— А давай-ка попробуем «Почувствуйте разницу» из «Сейнсбериз», от Джейми Оливера, не возражаешь?

Пока он занят пустой болтовней, расстояние между ним и Нано увеличивается. Эверетт Л старался не показывать виду, но его мутило, словно все внутренности обратились в слизь.

— Когда будет ужин?

— Я же говорю, если проголодался, сделай себе бутерброд.

— Просто хотел кое-что успеть до ужина.

Эверетт Л бросился в спальню и натянул первые попавшиеся под руку спортивные штаны, чтобы не пугать бегунов, которых он так легко обставил по дороге из школы.

— Я на пробежку, — объявил он на кухне.

Даже Виктория-Роуз на мгновение перестала лепить радужных чаек в бумажном небе

— Куда? — не поверила Лора.

— Завтра у меня игра, нужно подготовиться. Ты сама говорила, что скоро я весь дом объем, заодно сожгу лишние калории.

— На пробежку?

— Что тут такого? Многие бегают.

— Кажется, до меня дошло, — протянула Лора — Признавайся, у тебя есть девушка? И ради нее ты хочешь накачать мышцы? Я так рада, Эверетт!

— Ну, мам! — возмутился он. А впрочем, почему нет? Отличное прикрытие — У меня правда скоро игра!

— Ах, как романтично! Накачать мышцы, чтобы понравиться девушке! Ты побежишь мимо ее дома? А знаешь, тебе идет эта шапочка.

— Мам, я ушел. Терияки, и побольше.

Эверетт Л выскочил из дома. Его трясло от холода, мутило от голода. Он не отказался бы от дюжины маминых бутербродов, но образ нанопаучка, удирающего на крохотных ножках по покрытой изморозью траве, сверлил мозг. Теперь он знал, откуда взялось гудение в голове. Когда Эверетт Л, закованный в боевой тринский скафандр, готовился умереть самой мучительной из смертей, его нанодвойник похвастался, что через пару месяцев Нано ассимилируют тринские изобретения, а мадам Луна прошептала Эверетту Л в ухо, что анализирует и усваивает вражескую технологию. И теперь у него был собственный встроенный нанорадар.

Эверетт Л свернул на Родинг-роуд и активировал радар. Теперь он слышал электрические и электромагнитные волны. Сигналы сотовых телефонов и радиосигналы оглушали, в голове теснились сотни спутниковых каналов. Жужжание Wi-Fi, вопли Bluetooth, переговоры таксистов и службы доставки универмага «Теско». Пиратская дабстеп-станция вещала на частотах, выделенных для экстренных служб. Радио, телевидение, и над всем этим, словно голоса ночных птиц, переговоры воздушных судов, взлетающих и заходящих на посадку в лондонских аэропортах. Мир представлял собой какофонию звуков, которые пронизывали все вокруг.

И только Эверетт Л слышал их, вместе и в отдельности, и один за другим отключал все сигналы, пока в ушах не остался еле слышный комариный писк Нано.

Он свернул на Норсволд-роуд. На миг сигнал пропал, заглушённый автомобильными магнитолами и сотовыми телефонами. Выдыхая изо рта пар, хлопая в ладоши, чтобы согреться, Эверетт Л перепрыгнул через натянутые собачьи поводки. Та же женщина из службы выгула собак, что и в его мире. Сигнал возник снова. Судя по всему, паучок пересек забитую автомобилями Норсволд-роуд, направляясь в Стоук-Ньюингтон-коммон. Парк казался треугольником темноты посреди городских огней. Люди, дома, машины, магазины никуда не делись, но в темном городском парке ты был предоставлен самому себе.

Что-то зашуршало за парковой скамейкой. Он включил ночное видение Метис бультерьера, такого можно прикупить с рук за пару сотен фунтов и на прогулках изображать из себя. Собака рылась в картонках из-под фастфуда. Бультерьер без хозяина? Странно.

Бультерьер оторвался от картонок и в упор взглянул на Эверетта Л — не добрыми и печальными собачьими глазами, а черными злобными бусинками насекомого. Эверетт Л ответил на взгляд. Пес зарычал. Эверетт Л направил энергию в правую руку. Кожа на ладони разошлась, металл и нанопластмасса раскрылись, словно цветочные лепестки. Пес взвизгнул и бросился наутек через кусты и забор, но Эверетт Л не отставал. Бультерьер проскочил парк, выбежал на Ректори-роуд и принялся лавировать между машинами.

Однажды Эверетту Л довелось испытать на собственной шкуре, как опасно перебегать Стоук-Ньюингтон-хай-стрит в час пик. Шрамы на теле никогда не дадут ему об этом забыть.

— Нет уж, хватит и одного раза, — прошипел Эверетт Л свозь зубы и обеими руками послал электромагнитные заряды, вырубив двигатели всех автомобилей в округе. Спокойно переходя улицу, он заметил, как бультерьер перемахнул через ограждение кладбшца Эбни-Парк.

— Ладно, будь по-твоему, — промолвил Эверетт Л. — Битва при Эбни-Парк, второй раунд.

На Стоук-Ньюингтон-хай-стрит одновременно заглохли четыре десятка автомобилей. Пока их водители выясняли отношения, кричали в телефонные трубки, давили на неработающие клаксоны, рылись на холоде под капотом, недоумевая, что, что, что это было, никто не заметил, как подросток в спортивных штанах поднял палец, и короткая вспышка перерезала дужку цепи, соединявшей створки кладбищенских ворот.

Холод и темнота обступили Эверетта Л, словно пальцы сомкнулись в кулак. Используя ночное видение, он разглядывал последствия предыдущей встречи с двойником. Безголовые, бескрылые ангелы; херувимы, от которых остались одни ступни. Гробницы и колонны лежали в руинах, землю усеивали ветки и сучья. Мусорный контейнер был наполовину пуст, словно уборщики, оценив масштаб разрушений, в сердцах бросили работу.

Ничто из увиденного его не обрадовало.

Эверетт Л снова уловил звук, тоньше, чем биение комариного сердца, но ему было достаточно.