Йен Макдональд - Эвернесс

— Лобскаус, дона. Матросское рагу. Хотите бижу миску?

— Нет, спасибо.

Шарлотте Вильерс не хотелось признаваться, что пахло варево отвратительно. По крайней мере, пока толстуха не объяснит ей, как добраться до портовой конторы. Причальный мастер, краснолицый, в костюме с искрой и бриллиантовой запонкой на вороте сорочки, провел линзой над монитором и прокрутил цифры вниз.

— Только вчера вернулся из Кобенхавна. Двадцать седьмой док. Хотите карту?

— Пожалуйста.

— С вас еще две монеты.

Шарлотта Вильерс протянула ему деньги с Земли-З. Ей уже удалось обмануть железнодорожного кассира и таксиста — что уж говорить про скучающего портового служащего.

Карта, еще теплая после принтера и воняющая свежими чернилами, привела ее на задворки старого Хакни, в лабиринт кривых улочек, ночлежек, пабов и забегаловок, втиснутых между складами и караван-сараями, словно извечный вопрос аэриш: бабло, бабло, у вас не найдется лишней монетки для бедного оми?

Вокруг Шарлотты Вильерс сновали автопогрузчики, прямо над ее головой скрипучие канатные тельферы транспортировали массивные грузовые контейнеры, а высоко над этим хаосом возвышались дирижабли, пришвартованные к спицам-причалам по четыре, словно лепестки цветов из стали и нанокарбона. Их мостики сияли огнями, люки были распахнуты, а брюхо покрывали короны и розы, единороги и драконы, свастики и глаза. Гора, орлы и ангелы, мадонны и скелеты: пантеон аэриш, народа воздухоплавателей.

Двадцать седьмой док оказался тридцатиметровым стальным деревом посреди скопища складов. На краю опущенного грузового люка сидел высокий мужчина в длинном плаще с пелериной и в шляпе с дерзко заломленным черным пером. Худощавое лицо с козлиной бородкой, в глазах — острый ум. Ошибиться было невозможно в любом из миров.

Шарлотта Вильерс улыбнулась:

— Этот дирижабль называется «Эвернесс»?

— Так и есть.

— Я ищу его хозяина.

Высокий мужчина с козлиной бородкой сдвинул шляпу на затылок.

— Вы уже нашли его, мэм. Майлз О'Рейли Лафайет Шарки, хозяин и капитан дирижабля «Эвернесс».

Свет! Свет был вокруг, свет обнимал его, свет сиял сквозь него так интенсивно и долго, что ему начинало казаться, что свет отбелит органы внутри его тела. Запечатлен в свете. Стал светом.

Начальный свет. Тот, что сияет между галактиками. Как долго он здесь пробыл? Бессмысленный вопрос. Здесь не было времени. И пространства. Он был везде и нигде. Он был всем и ничем.

Затем свет раскололся, словно оконное стекло от удара бомбы, и на него обрушилась тьма. Он падал во тьму. И тьма была благом. Великая, мягкая, бесконечная тьма.

«Так вот на что похожа смерть!» подумал он.

Он жив?

Значит, жив.

Показатели жизненно важных функций в норме, первый министр. Разумеется, нет никакой уверенности, что там внутри.

«Я слышу вас! Я пытаюсь с вами заговорить. Слушайте! Вы меня слышите?»

Как долго он здесь пробыл?

Технически в состоянии Планка нет ни времени, ни пространства. Так что ваш вопрос лишен смысла.

Прошу вас, профессор, объяснитесь. Я не ученый.

Девять дней после кризиса. Мы ни в чем не уверены. Определенно не человек. Все, что у нас было, это слабый резонанс. Мы зацепились за него и выделили структуру. С тех пор мы пытались совместить ее с нашим миром.

Структуру... А откуда он?

Из другой Вселенной.

Из другой Вселенной. От ваших слов меня бросает в дрожь. Постойте, его губы движутся/

— Я слышу вас

Сестра, промойте ему глаза!

Мягкие влажные прикосновения к векам смыли засохшие корки.

Я первый министр Эсва Аариенсис с Объединенных островов. Вы находитесь в больнице.

Он открыл глаза. Закричал. Свет: настоящий свет. Он болезненно прищурился. Флуоресцентные лампы на потолке, лица смотрят на него сверху вниз. Мужчина в костюме с высоким воротом, хорошо одетая женщина, еще одна в белом монашеском одеянии. И снова свет: большое окно. Он попытался привстать на локтях, свет неудержимо влек к себе. Башни, небоскребы, шпили, сверкающее стекло, инверсионные следы летательных аппаратов, клочья высоких облаков, световые арки во всю ширину высокого голубого неба.

— Где я?

Вы на Земле.

— На Земле? А как быть с этим? — Он недоуменно повел рукой.

Выше небоскребов, аэропланов, облаков и таинственного движущегося света в небе висел еще один голубой мир, такой огромный, что ладонью не заслонить. Мир морей и зеленых лесов, желтых пустынь, белых снегов и гигантских облачных спиралей.

Тише, тише.

У вас шок.

Теперь вы в безопасности.

Как вас зовут..

Вы помните, как вас зовут?

— Меня зовут, — произнес он, все еще не в силах отвести глаз от нового мира в небесах, — Теджендра Сингх.

аламо: влюблен, влюблена.

амрийя: персональная клятва или обет, которые невозможно нарушить (из цыганского языка).

барни: бой, драка.

бижу: маленький (от французского bijoux — «драгоценность»; в версии Сен — бижусенький).

благ: просить об одолжении, получать бесплатно.

бона: хороший.

бонару: чудесный, замечательный.

варда: смотреть, видеть (диалектное итальянское: vardare = guardare — смотреть).

дивано: собрание экипажа дирижабля у аэриш.

дилли-дилли-долли: миленький, хорошенький.

диш: задница.

дона: уважительное обращение к женщине (итал. donna, лингва франка — dona).

доркас: нежное обращение, «тот, кому ты небезразличен».

зо: быть частью сообщества аэриш («Как по-твоему, он зо?»)

зуши: стильный, нарядный (цыганское: zhouzbo — аккуратный, чистый)

кьяпп: полицейский (от итальянского chiappare — ловить).

лилли: полиция.

лэтти: комната или каюта на дирижабле.

манджарри: еда (итал. mangiare — есть, лингва франка tnangiaria).

мешигенер: дурацкий, безумный, сумасшедший (из идиш).

миизи: грубый, ркасный, презренный (из идиш).

нанте:нет (итал. niente).

нафф: страшный, тупой, бестактный

огли: глаза

оми: мужчина, мальчик

оцил: лицо (слово-перевертыш).

палоне: женщина, девочка (мн. ч. палонес).

рыльце: лицо.

саби/савви: знать/знаешь? (от лингва франка sabir).

торба: сумка или рюкзак.

фантабулоза: сказочно прекрасный, потрясающий.

фрутти, фрутти-бой: в порту Большой Хакни слово имеет пренебрежительное значение.

Примечание автора: в конце книги имеется словарь наречия палари. Палари (подари, парларе) — реально существующий тайный язык, развивавшийся параллельно с английским. Его корни уходят в семнадцатое столетие, тогда это был воровской жаргон. В разное время он был жаргоном рыночных и уличных торговцев, ярмарочных и театральных актеров, бродячих кукольников и гей-субкультуры. Жаргон палари (от итальянского parlare — говорить) включает слова, заимствованные из разных источников: итальянского и французского языков, лингва франка (смешанный язык, на котором некогда говорили в средиземноморском регионе), а также идиш, цыганского и гэльского. Многие слова заимствованы из жаргона кокни, где слово могло образовываться путем замены на рифмующееся с ним слово или путем перестановки букв задом наперед ( прим. перев. первой и второй книг: такие слова мы старались заменять на русские эквиваленты, учитывая к тому же, что они, как правило, входят в современный английский молодежный жаргон; а слова, происходящие из иных языков, по возможности оставлять как можно ближе к оригиналу).