Йен Макдональд - Эвернесс

Капитан Анастасия благовоспитанно надкусила сладкий кубик.

— Ну вот вы тоже в нашей вселенной. Что собираетесь дальше делать?

— Найти его и спасти.

Анастасия Сиксмит умела выразить целую гамму чувств размером своих глаз. Сейчас они стали огромными от удивления. Эверетту и самому вдруг показалось, что это самая дурацкая идея, какая могла прийти в голову человеку с его уровнем интеллекта.

— Добрался же я сюда, правда?

Капитан Анастасия, расправившись с кубиком, жадно разглядывала оставшуюся на тарелке халву.

— Почему вашего отца похитили?

— Он ученый, физик. Специалист по квантовой физике. Он один из создателей нашего портала Гейзенберга — у вас его называют портал Эйнштейна.

— Я в этом не очень разбираюсь, но у нас есть свои специалисты по работе с порталами — Эйнштейна, Гейзенберга, как ни называй. Ничего плохого не хочу сказать о вашем отце, но, по-моему, наши ученые не хуже ваших, а то и лучше намного. Портал на Землю-2 открыли, когда я была еще маленькая. Мы вас опередили на десятки лет. Мистер Сингх, вы меня не убедили. Попробуйте еще раз. Возможно, вот это освежит вашу память?

Она вытащила из ящика стола «Доктора Квантума» и вдруг застыла, широко раскрыв глаза. Потом прижала палец к губам и вдруг резко стукнула кулаком по деревянной переборке.

— Сен! Прекрати подслушивать!

Капитанская каюта была такой же аккуратной и компактной, как и камбуз. Из стен выдвигались и откидывались самые неожиданные столики, стулья, полочки и ящички. Настенные лампы крепились на медных раздвижных кронштейнах. Эверетт не видел ни кровати, ни свободного пространства, где она могла бы находиться. Наверное, письменный стол убирался в стену, а на его место опускалась койка. Все было безукоризненно чистое. В крошечной каюте пахло сандалом и нафталином. Капитан Сиксмит перевернула планшетник экраном вверх — Эверетту ее движение напомнило, как Сен в поезде переворачивала карты. Каким-то образом капитан Анастасия сумела открыть Инфундибулум. На экране замерцали бесчисленные вселенные.

— Моя дочь — как сорока, постоянно тащит в гнездо что-нибудь блестящее. Ее каюта битком набита разными яркими штучками — и еще плакатами регбистов. Вот эта игрушка — как раз из таких, что ей должны понравиться, но вряд ли ты ее притащил из другого мира ради красивой световой композиции. Что это, звезды?

— Не звезды. Вселенные. Проекции.

Настал момент истины. Сейчас надо было рискнуть. Окажись Эверетт агентом таинственного Иддлера, капитан Сиксмит, не задумываясь, приказала бы выбросить его за борт. А сейчас она сидит и ест халву, приготовленную по рецепту его бабушки. Один раз она уже отняла у него Инфундибулум и точно так же легко может передать планшетник — вместе с самим Эвереттом — Шарлотте Вильерс. Ну что, Эверетт Сингх, доверяешь ты капитану?

— Это карта множественной вселенной. Не только Пленитуды, а всей Паноплии. Вообще всех параллельных вселенных.

Глаза капитана Анастасии раскрылись еще шире.

— Здесь хранятся координаты. С помощью этой программы, если есть портал, можно переместиться в любую точку любой вселенной. Так я попал к вам. Я не проходил через ваш портал Гейзенберга, а приземлился прямо на вторую палубу воздушного порта в Сэдлерз-уэллс.

— Впечатляющее достижение, мистер Сингх. Не слишком ли ценное имущество для такого молодого человека — простите, сэр, сколько вам лет: тринадцать, четырнадцать?

— Это папа изобрел. Он придумал, как определить координаты, и нашел взаимосвязь между ними. Поэтому его и забрали: думали, что программа у него. А он отдал ее мне. Они его схватили, а данных при нем нет. Он знал, что я разберусь. Я уловил закономерность и переместился в вашу вселенную. Вот, хочу отца вытащить.

Капитан Анастасия двумя пальцами, словно пинцетом, ухватила последний кусочек халвы. Точным движением откусила верхушку сладкого кубика и сощурилась от наслаждения.

— Как вы намерены его вытаскивать?

— Узнаю, где его держат, проберусь туда и… и…

— И будете импровизировать?

— Сюда же я добрался!

— Да, действительно. Вы могли бы сильно упростить себе — и мне — жизнь, если бы попросту отдали им это… устройство.

— Инфундибулум.

— Хорошее имечко. — Капитан Анастасия откусила еще халвы. — Поменяйтесь с ними. У вас есть то, что нужно им, у них есть то, что нужно вам.

— Не могу, — ответил Эверетт.

— Почему же, мистер Сингх?

— Папа сказал — никому не отдавать.

«Только для тебя, Эверетт».

— Сейчас-то он у меня, — сказала капитан Анастасия. — Вы мне его отдали.

— Вы сами взяли. — Эверетт подался вперед, глядя ей прямо в глаза.

— Вы сами взяли, мэм . — Капитан Анастасия проглотила последний кусочек халвы.

— Сдается мне, мистер Сингх, что ваш папа обошелся с вами не лучшим образом. Не спросил, хотите ли вы ввязываться в эту историю. Свалил на вас опасную вещицу, предоставил самому докапываться, что это такое и кому оно нужно, в одиночку сражаться с Пленитудой. Да еще и его вытаскивать. Что вам оставалось? Я бы на вашем месте поступила точно так же. — Она вытерла липкие пальцы о старую квитанцию. — У меня на корабле лишнего места нет, и пассажиров мы не берем. Однако это вот — бона манджарри, мистер Сингх. Вы превосходно готовите — для мужчины. Сен старается, но у нее усидчивости, как у комара. Макхинлит неплохой повар — для главного механика. Мне пригодится кок, а при случае — палубный матрос. Мистер Шарки вас взвесит, а мистер Макхинлит объяснит, что нужно знать, чтобы не убиться при первой же погрузке. От вас требуется, чтобы у меня на столе дважды в день появлялась самая лучшая еда, какая только существует в природе. Ланч — праздник, который всегда с тобой.

— Так я могу остаться?

— Можете работать, мистер Сингх. — Капитан Анастасия постучала в переборку. — Сен! Подбери ему нормальные шмотки.

Но Эверетт не ушел.

Капитан Анастасия вопросительно изогнула бровь:

— Да, мистер Сингх?

— Мой компьютер. Мэм.

Улыбаясь, капитан Анастасия протянула ему «Доктора Квантума».

Вывеска над лавчонкой гласила: «Бона шмотка». Бона: хороший, блестящий, симпатичный, вкусный, — мысленно перевел Эверетт. Шмотки: нарядные шмотки, спортивные шмотки. Сколько у тебя шмоток! В общем, одежда. Одно и то же слово в обоих мирах. Видимо, происходят от одного и того же корня, только здесь это слово принадлежит к особому языку воздухоплавателей: аэриш. А в мире Эверетта аналогичный жаргон ушел под землю, как вода, просочившаяся в почву. Остались всего несколько слов. Понимать аэриш на слух несложно: словарный состав близок к итальянскому. Главное — уловить общий принцип.

С виду магазинчик был вовсе даже не бона. Чуть в стороне от Морнинг-лейн, в тени дирижаблей приютился целый улей улочек и переулочков. Крошечные лавчонки в одно окно укрывались от дождя полотняными навесами, почти смыкавшимися друг с другом посреди улицы. Эверетт всматривался в полумрак за мерцающими неоновыми вывесками: «Фарридж: канатных дел мастер»; «Ледвард и Оболуэй: налоги и акцизы»; «Эйд: оружейник»; «Электрооборудование Рэя»; «Сдобные пышечки и жареные петушки». Судя по мигающим за окнами огонькам, внутренние помещения уходили вглубь значительно дальше, чем позволяла архитектура переулка. Эверетт и Сен медленно пробирались сквозь толпу, от которой валил пар и отчетливо несло машинным маслом и электричеством. Чуть ли не каждый встречный считал нужным поздороваться с Сен, а она каждый раз останавливалась и отвечала на приветствия. Одному просто махнет рукой, с другим обменяется шуткой, отпустит комплимент или пожелает удачи. И каждому она показывала карту из своей колоды «Таро Эвернесс». В ответ собеседники улыбались, или смеялись, или хмурились, или посылали воздушные поцелуи.