Александр Преображенский - Голоса трех миров

Дверь открылась, на порог из избы вышла женщина.

— Ой, что же это? — ахнула она.

— Принимай гостей да раненых лечи, — ответил хозяин.

— Как же это? Ох! Осторожнее, руку, руку не подверни, — причитала женщина, когда Леший укладывал словно оттаявшую после заморозки, безжизненно обвисшую Эл на скрипучую кровать внутри одной из двух комнат дома. Андрей тем временем пристраивал Джоба на старый, пропахший пылью, продавленный диванчик, над которым (на гвозде!) висела настоящая акустическая гитара. И этот древний инструмент, и гвоздь, и мебель, и деревянная икона — все здесь было, как из виртмузея истории быта «Доразумного мира».

— Вообще–то, — сурово заметил хозяин, — собака больше нуждается в твоей помощи. Девчонка выспится и очнется, а там уж спросим, что у нее болит.

— Ох и правда, — засуетилась женщина, перебегая к диванчику.

Впрочем, причитала она еще не долго, очень скоро, обретя деловой тон, уже сама стала командовать всеми.

— Воды чистой и аптечку, только всю. А ты подержи его голову. Как тебя зовут? Дюша? Странное имя. Не тяни. Вот так..

Она осмотрела и промыла кровавую рану на голове Джоба, наложила новую повязку и подвела итог:

— Ничего хорошего, проломлен череп, вряд ли он выживет без операции, к тому же потерял много крови, кровотечение из синуса. Как он вообще еще жив…

— Надо же что–то делать! — вскинулся в испуге Андрей, почему–то этот огромный ворчливый ротвейлер в одну секунду стал для него как родной. — Надо немедленно вызвать «Скорую» и еще полицейских. Тех, в лесу, тоже надо остановить.

— Да скажите же мне, что там происходит? — взмолилась женщина.

— Эти дикари убивают собак, — зло и жестко отчеканил хозяин.

— Злые люди убивают диких псов, — поправил Барди.

— Убивают дикари, — очень внятно повторил Леший, — а псов или собак — это одно и то же.

Барди так удивился последним словам, что даже не нашелся, что и сказать.

— Вызовите полицию по видеосвязи, — настаивал тем временем Андрей.

— Да нет тут у меня видеосвязи! — раздраженно откликнулся Леший. — И вообще никакой связи нет. Я принципиально ни с кем и ни с чем не связан. Леший я, понятно?

— Говорила я тебе, что хоть «волшебное зеркальце» надо иметь, — вмешалась женщина.

— Ф-фу, — выдохнул, раздув щеки, Леший. — Ну что теперь говорить. До сих пор прекрасно обходились. Вот ведь чертово дело, эти сволочи всех собак так перестреляют, а потом займутся и нами. Ведь у них вертолет.

— А где же ваш флайер? — спросил Андрей.

— И флайера у меня нет, — мрачно прогудел Леший. — Стоп! Кажется, кое–что все–таки есть!

Лицо его вмиг просветлело детской задорной улыбкой.

— Ай да Леший! — выкрикнул он. — Есть идея! Дюша, за мной, без тебя ничего не выйдет. А ты останься… — Последнее адресовалось уже Барди.

Леший, а за ним и Андрей вышли из комнаты. Еще через мгновение хлопнула и входная дверь. Женщина проводила их встревоженным взглядом, но только молча покачала головой. Вернулась и присела на диванчик, рядом с неподвижным Джобом.

— А у тебя что с горлом? Давай посмотрю, — обратила она внимание на перебинтованную шею Барди.

— Не беспокойся, Нина, — ответил тот, — просто у меня так примотана говорилка.

— Откуда ты меня знаешь? — глаза женщины округлились от удивления, но тут же сверкнули искрой догадки. — Погоди–ка, погоди–ка, уж не ты ли у меня вчера у Большого пня сосиски клянчил? Когда еще наш бард пел.

— Я не клянчил, а ждал, — возразил Барди. — Я тогда не завтракал и не обедал, а ты мне так сосиску и не дала.

Обида прозвучала в голосе Барди столь явно, что Нина в один миг покраснела. Но Барди еще не окончил.

— К тому же ты все перепутала. Пел ваш Султан, а Бард — это я.

— Ты бард? — почему–то еще больше удивилась Нина. — Может быть, и песню ту тоже ты сочинил?

— Нет, песню сочинила Варя, а я действительно Бард. Бард Эдвард — это мое имя.

Теперь уже Нина надула щеки и точно так же громко, как Леший, выдохнула: «Ф-фу…»

— Ладно, я не буду с тобой спорить. Путаница действительно произошла. Только ты тоже ошибаешься, потому что бардами с самых давних времен называют певцов, которые сами сочиняют свои песни и исполняют их под гитару. А еще раньше бардами называли бродячих поэтов и музыкантов во Франции, была когда–то такая страна. Султан на гитаре играть не умеет, но сочинил эту песню он, и пел он, поэтому…

— Пел тогда он, — перебил Барди, — а сочинила Варя.

— ф-фу, — еще раз надула свои румяные щеки Нина. — Ну ты и невежа.

Она начинала сердиться.

— Не мешайтесь тут, — ругался, ступив на маленькое крылечко, Леший. Распахнув дверь, он наткнулся на два из трех «изваяний». — Почему вы здесь? Кто стережет у болота?

— Там Серый, — пояснил ризен.

— Он их не пропустит, — поддакнул южак.

— Бездельники, марш все к болоту! Чтобы я вас тут не видел!

Неохотно собаки удалились.

— А ты со мной, — бросил хозяин Дюше и быстро зашагал по направлению к халабуде из почерневших от времени досок.

— Они что, не с вами живут? — удивлялся, едва поспевая за широкими шагами гиганта, Андрей.

— Со мной, — отрезал Леший. — Просто у каждого свой дом.

Он взялся за ручку двери покосившегося строения и, открывая, извлек очередной металлический скрежет ржавых петель.

— Погоди снаружи, там и так тесно.

Пока Леший чем–то гремел и ворчал по поводу беспорядка в сумраке неосвещенного строения, Андрей осмотрелся. «Если бы не сбитый флайер в лесу, я бы точно решил, что попал в прошлое», — думал он. Такого мира он еще никогда не видел. Все сделано из дерева и ржавого железа. К некоторым вещам, которые попадались ему на глаза, он даже не мог подобрать названия. Вот, к примеру, как называется здоровенная стальная расческа, прикрепленная к длинной палке? И зачем за домом сделан странный дощатый помост, косо поднимающийся ввысь и обрывающийся над землей на высоте около пяти метров?

— Давай выкатывай, — окликнул его Леший, и из раскрытой двери выглянул острый нос легкой лодки. «А где ж тут река?» — про себя подивился Андрей, но удивление выросло до изумления, когда под этим носом появилось ни больше ни меньше, как допотопное колесо, похожее на колесо ушедшего в небытие велосипеда.

То, что Андрей «выкатил» по указанию хозяина, действительно оказалось похожим на гибрид большого трехколесного велосипеда и лодки с высоким и удобным сиденьем, оснащенным ремнями. Нелепая с виду конструкция оказалась удивительно легкой, так что было непонятно, из какого металла сделаны ее детали. Еще одной странностью машины являлась мощная вертикальная цепь, натянутая на шестерни зубчатой передачи. Вскоре и сам хозяин вышел из мрака на свет. Он вынес с собой не что–нибудь, а очень большие прозрачные, в сеточку, крылья, словно от гигантской стрекозы, только другой, птичьей, формы.