Михаил Новорусский - Приключения мальчика меньше пальчика

Я заметил, что моя кровать оставалась неубранной в том же самом виде, в каком я покинул ее сегодня утром. В доме было тихо. Но, прислушавшись, я стал различать голоса в соседней комнате. Из них я понял, что меня искали по всему дому, в саду и в огороде, расспрашивали всех встречных, не видал ли кто меня. И, наконец, не найдя меня нигде, все были в отчаянии и с горя потеряли голову. Мать горько плакала, а отец сквозь слезы утешал ее. Мне стало очень горько при мысли, что я наделал столько тревог, и я закричал во всю мочь:

— Мама, мама! Я здесь!

Кричал я так громко, что от крика проснулся.

Проснулся, и вижу, что я, как всегда, лежу в своей кровати, укрывшись одеялом, кот Васька, действительно, лежит у моих ног, свернувшись калачиком. Окно, как всегда, было закрыто и в него светит яркое утреннее солнце.

Я ощупал себя и нашел все члены такими же, как всегда. Голова моя покоилась на подушке, и рост мой был прежний, т. е. около полутора аршин.

Значит, все это был только сон!

Значит, никуда я не выходил из комнаты, маленьким не был я и ни на ком не летал.

Очухавшись хорошенько, я вскочил с кровати и со всех ног побежал к маме.

— Мама, слушай-ка, — закричал я, — какие я видел чудесные сны!

Она уже встала и приготовляла утренний чай.

— Ну, — говорит, — я слушаю. Рассказывай.

И я начал рассказывать с самого начала все, что здесь описано. Мама сначала слушала невнимательно, а потом стала слушать все с большим и большим интересом и, наконец, перебила меня на полуслове и говорит:

— Костя, да ведь все это просто прелесть! Ведь все это про насекомых, действительно, так и есть! Откуда ты так хорошо запомнил все эти подробности?

Она забыла, что сама еще в прошлом году не раз передавала мне много рассказов о насекомых, а я жадно слушал их всегда, затаивши дыхание.

Теперь мой рассказ показался ей таким хорошим, что она в тот же день вечером усадила меня за письмо и велела все это изложить на бумаге.

Много вечеров понадобилось мне, чтобы описать все и ничего не пропустить. Но, наконец, я кончил свой рассказ. И вот он тут весь целиком перед вами! Я буду страшно рад, если он и вам покажется таким же интересным, каким он показался моей маме.

Она перечитала его снова и сказала, что мой сон ошибся только насчет жука-навозника. А именно. Те жуки, которые делают из навоза шарик и закатывают в него яйца, живут не у нас, а на юге, в теплых странах. Наши же русские навозники питаются навозом и навозом же выкармливают своих личинок, но для этого они поступают иначе. Они выкапывают в земле нору, кладут в нее яйцо и набивают туда навоз. Личинка рождается и тут же находит себе готовую пищу.

Но и те, и другие навозники кладут за раз только по одному яйцу, а не по два, чтобы родившиеся личинки не отнимали корма друг у друга.

Михаил Васильевич Новорусский (1861–1925) — выходец из бедной многодетной семьи сельского псаломщика, выпускник Новгородской духовной семинарии и Петербургской духовной академии. Во второй половине 1880-х гг. примкнул к А. Ульянову и другим народовольцам, участвовал в подготовке покушения на Александра III (предоставил квартиру для изготовления динамита). В 1887 г. был арестован, приговорен к смертной казни, замененной бессрочной каторгой, затем был помещен в одиночку Шлиссельбургской крепости, где провел более 18 лет.

После освобождения в конце 1905 г. работал в Высшей вольной школе в Петербурге, заведовал Подвижным музеем Русского технического общества, читал лекции в Лиговском народном доме. Сотрудничал в многочисленных периодических и энциклопедических изданиях, где опубликовал множество популяризаторских статей. После февральской революции 1917 г. был назначен директором Сельскохозяйственного музея, где проработал до конца жизни. При советской власти продолжал публиковать научно-популярные брошюры, мемуарные очерки. Известны кн. «Основы современного мировоззрения» (1910), «Записки шлиссельбуржца. 1887–1905» (1920, 1933), «Тюремные Робинзоны» (1926, 1928) и др.