Екатерина Корнюхина - Исполнение предсказаний

Костя состроил кислую мину, Татка прикусила губу.

Виля немного подумал, затем слегка изменил линию в том месте, где, по его мнению, сдвинулись спички. Но снова ничего не вышло. Он бился минут сорок, до тех пор пока солнце не закрылось легкими облачками и не начал накрапывать дождь. Через десять минут он превратился в ливень, и Лабиринт размыло водой.

Мокрый Костя, с волосами, прилипшими ко лбу, напустился на брата:

— Чтоб тебе провалиться, алхимик хренов! На мне сухого места нет! Надо же было тебе рисовать эту гадость!

— Сам проболтался, — напомнил Виля, пытаясь стереть с лица водяные струйки.

— Эй, нашли время ругаться! — остановил их Андрей, пытаясь натянуть на голову воротник куртки. — Вон там, кажется, деревья. Пойдемте гуда, может, удастся переждать дождь.

И первый зашагал вдоль кромки моря. Костя, всем своим видом демонстрируя недовольство дождем, братом и всем миром, отправился следом.

Татка немного помедлила. Ей было стыдно и страшно одновременно. Виля тоже задержался около нее.

— Послушай, — сказал он, — даже когда кончится дождь, я не смогу построить Лабиринт.

— Почему? — спросила Татка, чувствуя, как вдруг сел ее голос.

— Во-первых, я не помню, как именно лежали те две спички после сдвига. А во-вторых… как бы это объяснить? Мне говорили, что стены Лабиринта — это как бы пласты времени. Произошел их сдвиг, и здесь, в этом времени, что-то случилось. Я не знаю, что конкретно изменилось. Гак что от всех моих попыток толку не будет. Мы сами должны исправить Лабиринт, и тогда, я надеюсь, нас вынесет обратно.

Татка печально покачала головой:

— Если я что-нибудь понимаю во временах, то выходит, что мы сами сломали Лабиринт, явившись в чужое время. Получается замкнутый круг.

— Нет. Спички сдвинулись, когда мы были в своем времени. Здесь что-то случилось раньше, чем мы появились.

— И ты думаешь, что мы в состоянии это найти?

— А что нам еще остается делать?

— Да, возможно, ты прав. Меня интересует еще вот что: пока мы здесь, наше время будет идти?

— Не знаю. Думаю, что нет.

— Хорошо, будем искать, что исправить, — обреченно согласилась Татка. — Слушай, это ведь я во всем виновата.

— Ерунда. Зачем об этом вспоминать сейчас? Это нам не поможет.

И они зашагали следом за ребятами.

То, что издалека казалось деревьями, было зарослями тонких кустарников, покрытых блестящими, серебристыми листьями. Костя с Андреем, забравшись в самую гущу, где не так сильно лило, обсуждали создавшееся положение. Обсуждение не приносило результатов, потому что Костя жаловался на судьбу, а Андрей вставлял язвительные реплики.

Присоединившись к ним, Татка обрисовала ситуацию. Выслушав ее, Андрей покачал головой и сказал:

— Похоже, нам предстоит искать приключения — на свою голову.

— Ага, — согласилась Татка. — Только мы не в деревне в прятки играем. Думаю, нам придется принять условия и условности этого времени. Будем адаптироваться, маскироваться…

— Непременно! — усмехнулся Андрей. — Оказывается, мы не в прятки играем, а в разведчиков.

— Тебе бы все шутки шутить, — вздохнула Татка.

Вскоре дождь кончился. Ребята выбрались из кустов и внимательно осмотрели все вокруг. Ничего привлекающего внимание они не обнаружили. Все было так же, как и до дождя: светло-зеленая гладь моря, рыжий песок, уходящий в дюны, и светло-фиолетовый купол неба. Все было прежним и совершенно чужим.

— Куда бы нам податься? — бросил Андрей в пространство.

Все направления казались одинаково безнадежными. Однако минут через десять Виля подал мудрую мысль: надо «прочесать» местность. Все четверо должны были двигаться в одном направлении, вдоль берега моря, но не группой, а на некотором расстоянии друг от друга.

Так они и сделали.

Татке по жребию выпал путь по кромке моря, гам, где прибрежный песок был посуше и извивался маленькими барханчиками. Она уныло брела по берегу, иногда поднимая голову, чтобы видеть Костю, мелькавшего среди дюн.

Татке было очень одиноко и тоскливо. Она понимала, что и ребята испытывают те же самые чувства, только стараются не показывать.

Но она не успела совсем впасть в уныние. Привлеченная громким свистом, Татка подняла голову и увидела, что Костя машет ей рукой.

Выяснилось, что «прочесывание» дало положительный результат: Андрей обнаружил дорогу. Она была, естественно, не асфальтированная, но вполне наезженная и ровная.

Компания уселась отдохнуть на обочине.

Только они собрались порадоваться первой стоящей находке, как Костя проговорил:

— Все это замечательно. Только у дороги — два конца. Куда нам-то идти?

— Все равно, — Татка пожала плечами, — и на том, и на другом конце дороги должно что-то быть.

— Ага. — Костя качнул головой. — А если дорога ведет в карьер?

— В таком случае мы просто пойдем обратно.

Неожиданно вдали появился какой-то движущийся предмет. Все четверо быстренько ретировались за ближайший бугор. Предмет, приблизившись, оказался деревянной повозкой странного вида. В ней сидел здоровенный детина и правил двумя животными, очень напоминающими лошадей, за спиной его были навалены мешки.

— Татка, — шепнул Андрей, — иди, попроси подвезти.

— Лошадь взбесится от моего вида, — отмахнулась она.

Действительно, одежда ребят резко контрастировала с неказистой рубахой детины в повозке. Они решили все же дождаться момента, когда повозка отдалилась на приличное расстояние, и только тогда покинули свое укрытие и снова побрели по дороге в ту же сторону, куда уехал здоровенный детина.

Они шли, пока солнце не опустилось к горизонту. Стало заметно холоднее.

Почувствовав, как ноют уставшие ноги, Татка остановилась и заявила:

— Все, дальше не пойду! Пора баиньки!

При последних лучах догорающего дня они нашли подходящую ложбинку между дюнами, устроились поудобнее и затихли. Татка долго смотрела в темнеющее небо, гадая, что ждет их впереди.

Видя толкнул ее в бок:

— Ты что, в планетарий пришла? Или собралась караулить? Спи давай.

Татка послушно закрыла глаза.

На следующий день ребят разбудил противный мелкий дождь.

За ночь они немного отдохнули, зато аппетит разгорелся со страшной силой. Но есть было нечего, и они снова пустились в путь, недовольные и сердитые.

Дорога вела все дальше от моря. Дюны становились более пологими, и на них появилась травка и реденькие кусты. Потом кусты стали гуще и чаще, и среди них заметны стали деревца.