Евгений Сивков - Тайна трех измерений

За несколько часов экипажу Кукарачи предстояло сделать немало: нужно было переместить тела погибших астронавтов на поверхность планеты и предать их земле. Хопкинс понимал, что шаттл не рассчитан на такую большую команду, и поэтому его предстояло освободить от лишнего груза. Даже если груз этот – тела погибших товарищей. Тем более что товарищи эти, оказывается, погибли как бы неокончательно.

Процедура заняла больше времени, чем рассчитывал полковник. Поэтому, в конце концов, в импровизированных похоронах приняли участие и трое погибших при первой высадке астронавтов, и Саша с Кимом, которые появились перед Хопкинсом столь же внезапно, как несколько часов тому назад Лорелея. Полковник не растерялся. Он приказал вновь прибывшим помочь своим товарищам. Странное это было зрелище: люди хоронили самих себя! Но ничего не поделаешь, полковнику было не до сантиментов. До срока, назначенного Лорелеей, оставалось совсем немного времени. Нужно было разместить всех людей на шаттле и готовиться к старту.

Наступил последний день ожидания. Хопкинс отдал приказ, и экипаж начал подготовку станции к полёту в режиме консервации.

– Сэр, через полчаса работы будут завершены. Экипаж готов к полёту! – доложил полковнику первый помощник.

– Хорошо. Старт через один час двадцать минут, – принял решение Хопкинс.

Он занял своё место в рубке шаттла, положил на приборную панель старые серебряные часы, доставшиеся ему в наследство от деда и передававшиеся в его семье на протяжении многих поколений. Полковник верил, что эти часы, по которым его далёкий предок сверял время для начала атаки в битве при Геттисберге, приносят удачу. Минутная стрелка неумолимо ползла по циферблату, приближая время старта. Полковник прекрасно понимал, что возвращение без двух членов экипажа означает конец его блестящей карьеры.

Но часы, видимо, действительно приносили удачу.

– Полковник! Они возвращаются, – раздался взволнованный голос старпома в переговорном устройстве.

Хопкинс буквально вылетел из кресла. Опытный астронавт забыл о том, что такое невесомость, и здорово приложился макушкой об переборку.

«Чёрт! Здоровенная шишка будет», – мельком подумал полковник, перемещаясь по салону корабля. Добравшись до переговорного устройства космического лифта, Хопкинс смог убедиться, что старпом ничего не перепутал.

– Бурая вызывает Кукарачу, ответьте! – услышал он Мишкин голос.

– Кукарача на связи. Что с вами? Помощь требуется? Вы можете самостоятельно подняться на орбиту? Сколько вас?

– Да, полковник, мы начинаем подъём. Подробный отчёт будет предоставлен немедленно. Нас трое.

– Трое?

– Трое. Не считая Бэзила.

Полковник задумчиво потёр шишку на голове.

«Видимо, крепко я стукнулся. Может быть, сотрясение мозга? – подумал он. – Ладно, поднимутся – я их лично пересчитаю».

В космическом лифте, который начал подъём к орбитальной станции, находилось трое людей, не считая кота. То есть двое из трёх разумных пассажиров лифта точно были людьми, хотя считать Бэзила существом неразумным после того, как он проявил свои телепатические способности, было вовсе неразумным… В общем, уточняя списочный состав космического лифта, можно было совершенно запутаться. Лучше мы назовём их имена: Мишка, Оксана, Эся и Бэзил. И ещё кое-что, пока безымянное.

Возвращение юных землян в родное измерение проводилось чётко, организованно и быстро. Мишка и Оксана упаковали свои личные вещи всего за несколько минут, благо, после битвы со щитожабами большая часть снаряжения экспедиции была уничтожена или приведена в полную негодность. У ребят остались только их рюкзаки, средства мобильной связи и лёгкое оружие. Робота Катю гостеприимные хозяева просили оставить на Бурой, чтобы провести дополнительные исследования, а потом разместить её в качестве экспоната в музей. Мишка подумал и согласился: всю необходимую информацию из Катиной памяти инопланетяне уже скачали, так что никаких особых секретов о земных технологиях они из этого источника уже не получат. Оксана тоже не возражала. Зато возражала Катя. После того, как Мишка отдал роботу команду о переподчинении профессору Мерлискину, Катя издала пронзительный вопль, а затем уже в спокойном тоне сообщила ребятам, что она запрограммирована на подчинение только ограниченному кругу лиц, а потому выполнение неправомерного приказа задействует программу самоуничтожения. Мишка испугался и отменил приказание. Профессор, плотоядно поглядывая на дынеподобный аппарат, грустно вздохнул, но настаивать не стал. В качестве жеста доброй воли обитатели Бурой закачали в блоки памяти Кати подробную информацию о своей планете: о её истории, культуре, природе, науке и технике. Профессор извинился за то, что последний раздел этой информации остался неполным: с некоторыми научными данными и техническими новинками землянам ещё рано знакомиться. Вдруг они случайно или по глупости нанесут своей планете непоправимый ущерб. Профессор не хотел брать на себя такую ответственность. Мишка с Оксаной, которым была знакома история использования на Земле некоторых научных открытий наподобие взрыва атомной бомбы в Хиросиме, согласно закивали головами: вдруг инопланетные технологии попадут в руки каких-нибудь маньяков и злодеев, и они разнесут вдребезги любимую планету. А напоследок Мишке был вручён индивидуальный подарок: Эся передала ему клетку, из которой раздавались звуки, похожие на мелодичный звон колокольчика.

– Мишке нужен собственный мишик! – захихикала Оксана.

– Пусть эта зверюшка поёт тебе по вечерам песенки, и тогда ты вспомнишь нас, – сказала Эся.

Мишка густо покраснел, а Бэзил навострил уши, подошёл к клетке, тщательно её обнюхал и передал хозяину телепатический сигнал: «Живая колбаса. Пахнет съедобно, но цвет у неё какой-то тухлый, как с помойки. Я бы такое есть не стал».

– А как за мишиком ухаживать надо? Чем кормить эту зелёную щетинистую фитюльку? Он не заболеет в земных условиях? – поинтересовалась Оксана.

Она очень любила животных и долго переживала по поводу исчезновения своего любимца Бульбы.

Эся сказала, что кормить мишиков надо, опрыскивая их щетинистую шкурку питательным веществом из пульверизатора, который тут же был передан Мишке. Этого питания должно было хватить на пару земных лет, а дольше мишики и не живут. Питательное вещество одновременно служило и биологической защитой. Плёнка, создаваемая на теле животного после опрыскивания, содержала нано-препараты, уничтожавшие враждебные мишикам микроорганизмы. Но учёные Бурой планеты, изучая информацию из Катиных блоков памяти, пришли к выводу, что на крайний случай мишика можно было кормить, периодически смазывая его тело маслом кедровых орешков. Они, как ни странно, содержали те же питательные вещества, которыми была богата пыльца цветов растения пигуатль. В природных условиях мишики получали всё необходимое для поддержания жизни, катаясь в кучах такой пыльцы, которую пигуатли рассеивали вокруг себя раз в месяц.