Кейт Коннолли - Чудовище

Меня окатывает страхом. Энсель не знает, что Делия — единственная оставшаяся в живых наследница трона Брайра, желанная добыча для человека, который ненавидит наш город. Что он с ней сделает? Потребует выкуп? Убьет, чтобы Брайр в конце концов пал?

— Я самая обычная, ваше величество, — шепчет Делия. От страха голос у нее дрожит.

Я чувствую, как страх окутывает комнату, волнами накатывает на стоящих у стены девочек.

— Не верю, — говорит Энсель.

Альбин тащит Делию к широкому окну. У меня в животе что-то переворачивается. Альбин толкает ее в окно, держа лишь за волосы и за ворот платья. Поначалу Делия кричит, но потом замолкает. Перед глазами у нее теперь лишь далекие утесы да океан внизу.

— Ну как, освежила память? И что в тебе, в конце концов, такого? — ядовито интересуется Энсель.

Я больше не могу сдерживаться. С того самого момента, как мы стали подниматься по лестнице, я разминаю узлы на запястьях, и они успели ослабнуть настолько, что можно пошевелить руками. Я прыгаю вперед и выхватываю Делию из рук придворного в белом. Альбина мой прыжок застает врасплох, и я в две секунды оттаскиваю ее от окна, обратно к остальным девочкам.

Альбин с рычанием подходит ко мне, вытаскивает меч. Если придется защищаться, все увидят мои руки, мою чудовищную природу — и прощай шансы на побег.

По комнате прокатывается низкий жирный смешок, отражается от стен башни. Сердце у меня подпрыгивает куда-то в горло. Альбин мгновенно останавливается и оглядывается на короля.

— Ах, как поэтично. Мальчишка обрек тебя на смерть ради этой девицы, а ты, значит, готова за нее рискнуть жизнью? — Он снова смеется, но смех обрывается так же резко, как начался. Король кивает стражникам: — Уведите всех. В следующее полнолуние у моего Сонзека будет прекрасный обед. — Он смотрит мне в глаза, потом переводит взгляд на Делию. — Из двух блюд. Надеюсь, он найдет их удовлетворительными.

Спотыкаясь, я спускаюсь следом за остальными девочками. Я вся — словно ледышка, от головы до хвоста. Оглядываюсь назад — и как раз вовремя, чтобы увидеть, как король и несколько стражников исчезают в полу. Я была права. Тут есть потайные ходы.

Осталось их только отыскать. До следующего полнолуния.

Нас гонят обратно к камере, у двери разрезают веревки на руках и бесцеремонно заталкивают девочек внутрь. Щелкает дверной замок. Я устраиваюсь у себя на койке. Надо поразмыслить.

— Спасибо. — От негромкого голоса я подпрыгиваю как ужаленная. Это Делия. Она стоит от меня в шаге и дрожит, как испуганная птичка.

— Не за что, — отвечаю я, но стоит мне встать, как она отшатывается.

Благодарить благодарит, но до сих пор боится. Иногда мне очень хочется рассказать, что я ее старшая сестра, которую оживил колдун, но как я это докажу, если от памяти остались одни жалкие обрывки? Я так старалась все вспомнить, ловила каждую кроху, каждый обрывок, но воспоминания мои по-прежнему скудны и не могут служить решающим доказательством. Скажу хоть слово — и мне больше никто никогда не поверит.

Что ж, пусть я не помню, как относилась к Делии, будучи ее сестрой, но мне нынешней она нравится все больше. Она такая наивная, так мило помогает ухаживать за младшими девочками. Я начинаю понимать, почему Рен стремился ее освободить. Я должна ее защищать. Даже если она меня ненавидит.

Она отводит глаза и отворачивается, глядя в пол. Я стою так близко, что могла бы взять ее за руку, но на самом деле между нами пропасть. У меня больше общего с братом-драконом, чем с родной сестрой.

От толпы отделяются еще несколько девочек. Грета выходит вперед, скрестив руки на груди, и заслоняет собой Делию.

— То, что ты там сделала… в общем, ты молодец.

Вмешивается девочка с длинными черными волосами кольцами:

— Зачем ты вмешалась? Зачем ты хочешь нам помочь?

У меня отваливается челюсть.

— Зачем? — переспрашиваю я. Я об этом и не подумала — просто действовала, и все. — Я… нельзя же было им такое позволить. Я вам уже говорила, что пришла вас освободить. Мне нужно только, чтобы вы были свободны.

Грета смотрит одобрительно, а вот черноволосая девица рядом с ней — недоверчиво.

— А почему вы меня не выдали? Не рассказали, что я чудовище? — спрашиваю я.

— Это не в наших интересах, — говорит Грета, переминаясь с ноги на ногу.

В сердце зарождается намек на надежду.

— Так вы готовы вместе придумать план побега?

Она хмурится.

— Отсюда сбежать непросто. Если план провалится, нам конец.

— Так если не попытаемся, нам все равно конец, — говорю я.

Грета криво усмехается:

— Значит, надо исхитриться, чтоб нас не поймали.

Я протягиваю ей руку:

— Отлично.

Она колеблется, но потом все же протягивает свою.

— Меня зовут Грета, — с этими словами она подталкивает вперед черноволосую. — А это Бри.

Черноволосая хмурится, но пожимает мне руку.

— Я тебе все равно не верю, но мы все перепробовали, и у нас ничего не вышло. Можем, в конце концов, и с тобой вместе попытаться, почему нет?

Следующей мне пожимает руку высокая девочка с голубыми глазами и волосами такими светлыми, что они почти белые. Когда Бри отходит прочь, девочка закатывает глаза.

— Меня зовут Милдред. Или Милли. Не обращай на нее внимания. Она и дома была грубиянкой. Вечно думает, что она лучше всех, потому что у ее родителей денег куры не клюют. А чем деньги помогут против колдуна или против океанского чудища?

— Такую горькую пилюлю не сразу и проглотишь, — замечаю я.

— Проще ежика проглотить, — отзывается Милли. — Но я рада, что ты здесь и что ты на нашей стороне. Я боюсь океана, даже если там нет никакого чудища. Просто хочу домой, и все.

Рыжеволосую девочку, которую я украла в ту ночь, когда Грета выбежала во двор, зовут Фэй. Широко открыв зеленые глаза, она рассматривает мою руку.

— У тебя когти, — шепчет она. — А они сами собой не вылезут? А как тогда?

Я неловко смеюсь:

— Нет, что ты, я их выпускаю, только когда сама захочу. Это когти большой кошки, их мне вставили в пальцы. Ты не бойся, они тебе ничего не сделают, честно.

Я пожимаю ей руку очень аккуратно, но отходит она от меня все с тем же испуганным выражением лица.

Грета представляет мне новых и новых девочек. Многие по-прежнему жмутся в сторонке. Анна — с каштановыми волосами и карими глазами, — не соглашается пожать мне руку и даже близко не подходит. Хейзел просто машет рукой, а потом нервно накручивает на палец прядь светло-каштановых волос. Девочек так много, что знакомство затягивается. Я не могу запомнить все имена, но это не важно. Важно одно: привести их домой. В Брайре их ждут и любят.

Одна из младших девочек, та, с золотыми кудряшками, выглядывает из-за спины у Греты. Малышка сосет палец и разглядывает меня любопытными круглыми глазами. Я улыбаюсь ей, и, к моему удивлению, она улыбается в ответ. Никто и никогда не улыбался мне, когда я была без плаща — кроме разве что Барнабаса. При воспоминании о нем сердце у меня сжимается. Мне не за что его жалеть, и все же в глубине души я по нему скучаю. Даже теперь, когда я знаю, что он мне лгал. Ему просто нравилось вертеть мною, вот и все.