Денис Белохвостов - Булавки и бабочки

—Демоны неверия, — услышал он знакомый голос Синего Крокодила справа, — самые слабые, но и самые опасные. Сделать конкретно ничего не могут, зато все за них делает сам человек. Заморочат ему голову, а он и пойдет у них на поводу, сам того не догадываясь.

Максим невольно огляделся вокруг, ожидая увидеть новых призраков. Но кроме Синего Крокодила рядом никого не было.

—Их увидеть нельзя, — хмыкнул он, — даже я их еле различаю, размером с крысу, а выглядят как обычные мелкие бесы. Главное их оружие — наводить сомнение.

—Понятно, — Максиму стало легче, просто от того что он не один сейчас. И беспокойство пропало, — спасибо что объяснил, — поблагодарил он призрака.

—Не за что, ты их сам только что прогнал, провалились сквозь землю, — Синий Крокодил запыхтел трубкой, — а туда им и дорога. Ладно, удачи. — быстро попрощался он и почти мгновенно растворился в воздухе. А Максим уже подходил к больничным воротам. Он уже знал, что схема расположения корпусов должна находится где-то рядом. Это действительно было так, вот только сейчас был не день и в желтом свете отдаленного уличного фонаря он с трудом различал надписи. Но самое плохое, было то, что никакой «палаты интенсивной терапии» он не нашел. «Так, рассуждай спокойно, — сам себе приказал Максим, — если она была в реанимации, и не пришла в сознание, и ей нужны постоянно приборы, поддерживающие жизнь, то скорее всего в другой корпус ее не повезли. А значит эта палата должна быть в том же корпусе, что и реанимация». Нужный корпус он нашел без труда. Около входа на скамеечке под бетонным козырьком курил парень лет двадцати в белом халате. Максим решил спросить у него:

—Скажите, здесь находится палата интенсивной терапии?

—А тебе зачем? — удивился парень, и Максим сразу понял, то тот «навеселе», на врача он не был похож, так что скоре всего медбрат или санитар. Санитар тем временем сверху донизу оглядел незваного гостя. Обычный мальчишка, вот только зачем так поздно в больницу пришел. Часы посещения давно прошли. И тут Максим решил рискнуть:

—У меня… то есть там лежит девочка из моего класса, меня ее проведать послали. А я задержался на тренировке в секции… Вот только сейчас приехал, мне очень надо, иначе меня училка наша ругать будет и двойку по поведению влепит.

—Так где говоришь она лежит? — парень хоть и был пьян, но внимательно посмотрел на Максима.

—Палата интенсивной терапии. Настя Архипова, ее два дня назад из реанимации перевели. Она в коме, — быстро ответил Максим, и по взгляду парня, понял. Что тот сейчас его пошлет очень далеко, поэтому поспешил положить на лавку перед парнем «последний аргумент» — две смятые пятидесяти рублевки и пару десяток.

—Вот…, — опустил голову Максим, не зная что говорить дальше, взяток давать он не умел.

—Ого, — усмехнулся парень и взял деньги, — сто двадцать. Ты вроде на отпрыска новых русских не похож.

—Просто мне очень надо туда попасть, — ответил Максим.

—Ладно, — кивнул парень, — считай тебе повезло, что на меня наткнулся. Михалычу, это охранник тут сидит, сколько не предложи, ни за что не пустит, местом дорожит, понятное дело — пенсионер. Тут у нас главврач уже уволил двоих, за то что людей за «благодарность» пускали. Теперь остальные боятся. Но я тебя с другого входа проведу. Пошли.

Он встал, бросил окурок в урну и двинулся вдоль корпуса. Максим молча последовал за ним стараясь не отставать. Они довольно долго шли мимо освещенных окон первого этажа, пока не завернули за угол. Здесь располагалась совсем неприметная дверь. Санитар достал связку ключей, и быстро найдя нужный, открыл ее:

—Проходи, — пропустил он в темноту Максима. Тот без страха вошел в какой-то узкий темный коридорчик. Парень закрыл дверь и включил свет — тусклую лампочку под самым потолком.

—Снимай верхнюю одежду, — распорядился он, — тапочки есть?

—Нет, — упавшим голосом сказал Максим, этого он не предусмотрел.

—Ладно, — сплюнул парень, — если кто встретится — ты вновь поступивший. Идешь со мной на обследование. Хотя какое к черту обследование, у нас же реанимационный корпус, и вечер на дворе…, — санитар опять сплюнул, — ладно, надеюсь пронесет. Сейчас во всем корпусе ни души, кроме медсестер, а врачи только в реанимации дежурят. Прорвемся.

Максим тем временем снял куртку, шапку и зажал их под мышкой, оставшись в сером свитере и брюках.

—Эх, одежду оставить надо бы,…, — сам себе сказал парень осматривая голые стены, — а впрочем пофиг. Если нарвемся, то не отмажешься — что с одеждой, что без нее. Пошли и чтоб тихо!

Максим в ответ лишь молча кивнул. Они миновали следующую дверь и оказались на лестнице. Поднявшись на третий этаж санитар открыл незапертую дверь и они зашли в отделение. Он рукой остановил хотевшего уже зайти вслед за ним Максима и приложил палец к губам. Потом быстро прошмыгнул в дверь. Минуту или две Максим стоял на лестничной площадке один, слегка пахло сигаретным дымом и было довольно светло. Люминесцентные лампы под потолком освещали все ровным белым, но каким-то неживым светом. Дверь приоткрылась и санитар просунул в щель голову.

—Чай ушли пить. Считай нам повезло, даже с медсестрами мне не придется договариваться, — он сделал приглашающий кивок, разрешая войти. И Максим снова молча последовал за ним. По длинному коридору они шли уже не спеша. Санитар видимо успел узнать в какой именно палате лежит Настя и уверенно вел туда Максима.

—А ты не от класса приехал, — вдруг не глядя на него заявил парень, и хмыкнул, — и учительница тебя не посылала. Ты сам приехал, да угораздило же тебя так влюбится, обычно это позже происходит, — Максим молчал, он растерялся и просто не знал что ответить, — но ты молодец.

—Почему молодец? — выдавил из себя Максим.

Они уже подходили к палате, но санитар вдруг остановился.

—Та что у стены налево лежит, это — она. Красивая девочка. В классе в нее наверно многие влюблены, а приехал ты один. Зачем?

—Увидеть хотел, — тихо ответил Максим.

—Вот поэтому и молодец. Да, — вздохнул парень, неожиданно сменив тему разговора, — кома это не шутки. Ну иди, а я здесь постою, покараулю, на всякий случай.

И Максим переступил через порог на показавшимся ему мягким линолеум палаты.

В палате царил полумрак, верхний свет был выключен. Слабый рассеянный свет шел из-за плотных занавесок. Каждая койка с трех сторон закрывалась белой занавеской, с четвертой она упиралась в стену. Всего шесть мест. Очень тихо. Люди или без сознания или спят. Занавески даже не шелохнулись, когда он вошел. Слышится только какое-то мерное приглушенное шипение из-за некоторых занавесок. Максим немного испугался, ему вдруг показалось, что он находится в морге и живых здесь нет. Он даже подумал что сейчас увидит призрак Смерти, но никто не появился. Максим еще раз обвел взглядом палату. Ему стало поспокойнее, но в тоже время он растерялся. «Где же здесь Настя? — подумал он, и тут же вспомнив слова санитара „налево у стены“, повернулся в ту сторону. Боковая занавеска последнего „отсека“ находилась в метре от стены. Максим несмело подошел и приоткрыл ее так, что образовалась маленькая щелочка. Там, действительно лежала Настя. Максим быстро и бесшумно зашел за занавеску. Он внимательно посмотрел на нее. И невольно содрогнулся, Настя была как в фантастическом фильме вся „опутана“ прозрачными трубками. На лице у нее была очень похожая на респиратор штука, названия которой Максим не знал. Рядом с кроватью стояли сразу две капельницы. До шеи ее закрывала белая больничная простыня. Руки лежали поверх нее вдоль тела. Из под простыни выходили какие-то провода и шли к приборам с правой стороны, на них мигали и просто светились лампочки или светодиоды. А на кардиографе Максим увидел как прыгающая точка показывает как бьется сердце Насти. Максим поглядел на ее лицо. Настя словно спала. Над ее головой светила люминесцентная лампа, освещая все ровным белым светом. Но Максим чувствовал, что это обман, это не сон. Насти сейчас здесь нет, только ее тело, в котором поддерживают жизнь все эти приборы и капельницы. Но Максим все же сказал, вернее прошептал: