Денис Белохвостов - Дон Кихот с ядерным чемоданчиком

—Я если нервничаю, то всегда есть хочу, — так же шепотом сказал он, Глеб понял, что Кира уже на него не сердиться.

—Слушай, извини меня за вчерашнее, — искренне попросил Глеб.

—Да ладно, проехали, — ответил Кира и улыбнулся, ему тоже стало заметно легче от того что они помирились, — знаешь Глеб, у меня есть мечта. Я хочу еще раз поехать в пионерский лагерь, туда где я отдыхал прошлым летом.

—А в это что, путевку родители не достали? — с сочувствием предположил Глеб.

—Нет, — грустно покачал головой Кира, — с моим диагнозом ни в один пионерский лагерь не пустят.

—Почему? — изумился Глеб, — ты же нормальный. Соображаешь хорошо.

—Сам не знаю, — развел руками Кира, дав понять, что от него это никак уже не зависит, — говорят нельзя и все.

—Так к бабушке езжай в деревню или на дачу. Ты говорил, что у тебя дача есть, — попытался подбодрить его Глеб.

—Ты не понял. Там, в том пионерском лагере все по другому было, меня там любили, — Глебу показалось, что Кира сейчас расплачется, — мы даже после смены в сентябре один раз договорились встретиться. И почти все приехали. Пообещали что на следующее лето тоже поедем. А я не поеду. Никогда уже не поеду.

—А родителей уговорить пытался? — Глеб не знал как успокоить или помочь Кире.

—Бесполезно. И путевки были, но там еще медицинская справка нужна, а вот ее мне никогда не дадут, — объяснил он, — да и что толку пытаться, я слышал от медсестер, что мне тут все лето париться. Осенью может быть выпишут.

—А давайте все вместе до осени здесь останемся! — раздался в стороне тихий голос Митьки. Оказывается он все это время не спал и внимательно слушал их разговор.

—Я не против, — ответил Глеб, — на выходные можно в отпуск всем вместе уходить.

—Щас! Меня не отпустят на выходные, или теперь вы втроем дружите? — раздался ироничный голос Кащея. Он встал, подошел и бесцеремонно уселся на митькину кровать, при этом с ухмылкой посмотрев на Глеба и Киру.

—Можешь у меня переночевать, или давайте все ко мне на дачу поедем, там речка и рыбалка хорошая, — предложил Глеб, — врачи отпустят, других же отпускают, важно чтобы родители заявление написали, что ты к нам поедешь.

Кащей не нашел что ответить, повисла неловкая тишина, но первым нарушил ее как раз он, протянув руку ладонью вверх:

—Ну что мир?

—Мир, — Глеб с хлопком положил свою ладонь сверху.

—Мир, — тоже самое сделал Кира.

—Мир, — последним присоединился Митька.

Всем сразу стало легко, весело, и ребята заулыбались. Хотелось говорить разом обо всем, но ничего конкретного в голову не приходило. Сначала стали обсуждать, как можно помочь Кире поехать в пионерский лагерь. Вариант с простым побегом и приездом как в фильме «Посторонним вход воспрещен!», сразу же отпал. Кино это не жизнь.

—А что если у кого-нибудь, когда они в автобус загружаться будут, путевку эту купить или выменять? — предложил Митька.

—Нет, — Кащей напряженно думал, обхватив голову руками, его тоже задела несбыточная мечта Киры, — во первых где взять столько денег, а во-вторых, мальчик этот вернется и что скажет родителям?

—Скажет что из лагеря его исключили, — не терял оптимизма Митька.

—Ага, а они так ему и поверят! Позвонят директору, а потом сам знаешь что будет, — произнес Глеб.

—Ладно ребята, не мучайтесь понапрасну, все равно мне пионерского лагеря не видать как своих ушей, — стараясь выглядеть веселым подвел итог спору Кира. И они перешли на обсуждение другого вопроса: когда все смогут пойти в отпуск и что будут во время него делать. Это оказалось гораздо приятней и веселей, поэтому они оглянуться не успели как настало время подъема. По пути в столовую Глеба догнал Кащей.

—Глеб, слушай, я знаешь что хочу спросить, — волнуясь и запинаясь начал он, — как у тебя с башкой? Только честно?

Глеб посмотрел ему в глаза. Кащей ответил серьезным и честным взглядом. Он действительно переживал за друга.

—Плохо, — коротко ответил он, — сегодня опять бункер снился.

—Может разломаешь этот чемодан? — осторожно предложил Кащей, — с него все началось.

—Дело не в кейсе, дело во мне, — покачал головой Глеб, — сегодня утром когда помирились намного легче стало, действительно словно гора с плеч свалилась. Понимаешь, я начинаю путать явь и сны, вернее то что воображаю и то что происходит на самом деле. Не будь чемоданчика я бы нашел другой способ начать снова войну. Проник бы в пусковой центр ракет, послал сообщение в шахты о нападении или еще что придумал. Я в таком состоянии все могу. Мозги как компьютер соображают. А врачам я ничего сказать не могу, иначе они меня вообще таблетками закормят.

—Понятно, — Кащей опустил голову.

—Вот что, если заметишь, что у меня совсем шарики за ролики заехали — останови меня. Признак, по которому ты это сможешь определить — я надену военную форму. Без нее в моем выдуманном мире я управлять не могу, — твердо сказал Глеб.

—Хорошо, — пообещал Кащей, — если с тобой это случиться — я помогу.

—А теперь пора завтракать, — закончил разговор Глеб и они пошли в столовую. И Кащею и Глебу после этого разговора стало спокойнее. Глеб почувствовал себя как бы защищенным. Он знал, что есть кто-то способный придти на помощь и он не окажется один на один со своим призрачным миром. Кащею стало легче оттого, что исчезла недоговоренность и остатки недоверия между ним и другом, которые он терпеть не мог. «Или честность до конца или молчим», — часто говорил он, поэтому друзей у него было немного. После завтрака, когда они привычно сидели в классе, Кира, который был до этого на беседе с врачом, войдя не закрыл как обычно дверь, а громко произнес, обращаясь к Глебу:

—Глеб, там к тебе девочка пришла!

—Какая еще девочка? — не понял Глеб, первой его мыслью была — что к нему приехала его двоюродная сестра, но потом он решил, что вряд ли восьмилетняя Катька поедет на другой конец города, чтобы навестить его в дурдоме, да и родители ее не отпустят в такое путешествие.

—Говорит, что сестра, — ответил Кира, и добавил, — между прочим симпатичная. Ждет в комнате для бесед.

Глеб еще в большем недоумении встал и пошел в коридор. На ум пришла еще одна родственница — троюродная сестра, но на определение «девочка» она явно не тянула, так как уже заканчивала школу, да к тому же по разговорам родственников, была самой высокой в своем классе. Но когда Глеб вошел в комнату для бесед он увидел то что меньше всего ожидал.

—Ты?! — вскрикнул он от неожиданности и подался назад, схватившись за косяк двери. За столом, смотря на него широко открытыми глазами, сидела Нелева.

Еще вчера Ленка решила, что поедет в больницу к Глебу. Она заранее придумала, что назовется его сестрой, купила апельсинов и шоколадку. Ленке пришлось соврать, когда она просила для этого деньги у родителей, сказав, что хочет пойти в Парк Горького — покататься с подругами на аттракционах. Родители Ленки не почувствовали подвоха и деньги дали, все-таки лето, каникулы и с деревней так неудачно получилось. Они попросили правда не слишком много кататься и есть мороженого. «Не забывай, горло у тебя слабое», — предупредила ее мать. «На всяких там качелях-каруселях тоже много не вертитесь, голова закружиться», — заметил отец. Ленка послушно кивнула, а на следующий день купила «гостинцы» Глебу.