Александр Волков - Урфин Джюс и его деревянные солдаты (с иллюстрациями)

Дуболомы напрасно размахивали саблями и дубинками, птицы ловко уклонялись и удары попадали не туда куда следует. Голубой солдат тяпнул по руке зеленого и тот, разыгравшись, накинулся на него. А когда капрал Гитон бросился их разнимать, оранжевый дуболом, целясь в галку, отсек капралу деревянное ухо.

Завязалась всеобщая свалка. Урфин Джюс кричал и топал ногами. Генерал Лан Пирот не знал, то ли ему бежать за похитительницей его шляпы, то ли наводить порядок в армии. Все-таки военная дисциплина одержала верх. Генерал простился со своей прекрасной шляпой (из нее впоследствии вышло превосходное сорочье гнездо) и под ударами его тяжелой булавы затрещали дубовые солдатские головы…

Наконец порядок был кое как восстановлен, птицы отогнаны и армия нестройно двинулась к воротам. Но со всей этой суматохой было потеряно очень много времени и Кагги-Карр успела сообщить о нападении врагов.

Дин Гиор бросился на защиту ворот. Он закинул за плечи свою длинную бороду и понесся по улице большими шагами.

– На помощь! На помощь! – кричал он. – На город наступают враги!!!

Но жители Изумрудного города предпочли спрятаться в своих домах.

Дин Гиор прибежал к воротам, которые Фарамант запер на крепкие засовы. Считая, что этого недостаточно, защитники принялись выламывать камни и хрусталь из мостовой и громоздить их у ворот.

Когда ворота были засыпаны до половины, послышались громкие удары.

– Откройте, откройте! – раздались снаружи крики.

– Кто там? – спросил Фарамант.

– Это я – могущественный Урфин Джюс, правитель Голубой страны жевунов.

– Что вам нужно?

– Я хочу, чтобы Изумрудный город сдался и признал меня своим повелителем.

– Этого не будет! – храбро ответил Дин Гиор.

– Мы возьмем ваш город приступом!

– Попробуйте! – возразил длиннобородый солдат.

Взяв несколько больших камней и кусков хрусталя, Дин Гиор и Фарамант поднялись на городскую стену и притаились за выступом.

Поколотив в ворота кулаками, ногами и даже дубовыми лбами солдаты отправились в ближайший лес и вырубили там толстое сухое дерево. Выстроившись в два ряда под предводительством краснолицых капралов, они размахнулись столбом, как тараном, и ударили в ворота. Ворота затрещали.

В этот момент Дин Гиор бросил большой кусок хрусталя. Он попал в плечо Урфину Джюсу и опрокинул его на землю. Второй камень угодил прямо в голову генерала. На палисандровой голове Лана Пирота образовалась вмятина, а от нее побежали во все стороны трещины.

Урфин Джюс вскочил и пустился прочь от ворот, за ним по пятам следовал палисандровый генерал. Этого оказалось достаточно. Видя, что предводители бегут, дуболомы немедленно повернули и побежали за ними.

Вперемежку, натыкаясь друг на друга, сбивая один другого с ног, перескакивая через упавших и бросая на бегу дубинки и сабли, неслись капралы, рядовые, сзади с ревом скакал испуганный Топотун. Их сопровождал оглушительный хохот длиннобородого солдата.

Войско остановилось вдали от стен города. Урфин Джюс тер плечо и сердито бранил генерала за трусость, а тот оправдывался тяжелой раной, щупая разбитую палисандровую голову.

– Вы ведь тоже отступили, повелитель! – говорил Лан Пирот.

– Вот дерево, – возмутился Урфин Джюс. – Вашу голову я заделаю, отполирую и она станет как новенькая, а если мне голову пробьют, это смерть.

– А что такое смерть?

– Тьфу!

Урфин не стал разговаривать больше с генералом. Дело кончилось тем, что во всем обвинили солдат и на них посыпались удары дубинок.

На следующий штурм армия не решилась и был разбит лагерь вдалеке от ворот.

Началась осада города. Два или три раза деревянные солдаты приближались к воротам города и всякий раз отступали, когда на них летели со стены камни.

Казалось осаду можно было выдерживать до бесконечности. Но в защите города были слабые места. Во-первых, прекратился подвоз продовольствия, жители продержаться со своими запасами еще несколько дней, но как только они начнут голодать, они могут возмутиться и потребуют сдать город. Во-вторых, Дина Гиора и Фараманта, единственных защитников ворот, в конце концов одолеет усталость, враги воспользуются этим и неожиданно овладеют городом.

Все это сообразил Страшила своими мудрыми мозгами. И он принял меры. Так как среди придворных и горожан не нашлось верных людей, он сам переселился в будку Фараманта. Это принесло пользу в первую же ночь.

Страшила уложил уставших Фараманта и Дина Гиора отдыхать, а сам сидел на стене и смотрел в поле своими бессонными, нарисованными глазами. И он увидел, как в лагере Урфина началась подготовка к штурму.

Не слыша за стеной никакого движения, враги стали незаметно подкрадываться к воротам. Они несли ломы и топоры, захваченные на ближайших фермах. Страшила разбудил Дина Гиора и Фараманта, на головы нападающих посыпались камни и армия Джюса снова бежала.

Страшила, обняв своими мягкими руками помощников, рассуждал:

– Если бы я был на месте Урфина Джюса, я приказал бы своим солдатам защищать головы от камней деревянными щитами. И я уверен, что они так и сделают. Под прикрытием щитов они смогут смело ломать ворота.

– Но как же тогда быть, правитель? – спросил Дин Гиор.

– Эти деревянные люди должны бояться того же, чего боюсь и я, – задумчиво произнес Страшила, – огня. А поэтому надо заготовить на стене побольше соломы и пакли и держать под рукой спички.

Догадки Страшилы мудрого оказались совершенно верными. Через некоторое время, в самый глухой час ночи, начался новый приступ. Солдаты Урфина Джюса подкрадывались к стене, держа над головами половинки от ворот, снятых на фермах. И тут на них полетели охапки горящей соломы и пакля. Деревянные солдаты уже потерпели бедствие от воды, так как не знали что это такое. Они и об огне не имели понятия: пока Урфин Джюс их делал, он очень боялся пожара и даже не топил в доме печь. Теперь эта осторожность обернулась против него.

Горящая солома падала на землю, на щиты, которыми прикрывались дуболомы. А те с любопытством глядели на невиданное зрелище. Языки пламени в ночной темноте казались им удивительными яркими цветами, выраставшими с необычайной быстротой. Дуболомы даже и не думали защищаться от огня. Наоборот, некоторые совали в пламя руки и не чувствуя боли, с глупым видом наблюдали, как на кончиках их пальцев расцветают яркие красные цветы. И уже несколько деревянных людей пылали, распространяя удушливый запах горелой краски…