Диана Джонс - Год грифона

— Да-да, — раздраженно сказал Коркоран.

Финн подумал, что это, видимо, его больное место. Очевидно, никто из этих хваленых, тщательно отобранных первокурсников Коркорана пока что не оправдывает возлагавшихся на них надежд. «Ну конечно, то с ассасинами воевать надо, то еду в столовой портить — когда уж тут учиться!» — ехидно подумал Финн. А Коркоран, надувшись, двинулся прочь.

— Ну что ж, — сказал он через плечо, — раз вы мне ничем помочь не можете, видимо, придется мне последовать вашему совету и поужинать в столовой. Ох, боюсь, будет у меня сегодня несварение желудка!

И угрюмо удалился, сверкая фиолетовыми обезьянками. Финн с трудом удержался от смеха. Не так уж часто удавалось ему взять верх над Коркораном!

Вернувшись в свою лабораторию, Коркоран плюхнулся на скамейку, спиной к клетке с ассасинами и лунному кораблю, который возвышался у окна, отчаянно требуя завершения. Волшебник сердито уставился на чудовищную кипу бумаги, которую свалили на него первокурсники. Ну почему эти молодые люди не думают о том, что кому-то придется читать всю их писанину? Ограничить, что ли, объем работы? А то это просто кошмар какой-то! Коркоран рассчитывал, что успеет просмотреть все рефераты за полчаса и спокойно вернется к работе над лунным кораблем. Более того, работы своих второкурсников и третьекурсников он уже успел просмотреть. Нормальные небольшие эссе, базирующиеся на общеизвестных фактах, никаких тебе попыток объяснить мироустройство и прочих подобных глупостей... А ведь, казалось бы, эти шестеро первокурсников так заняты — им и страницу-то написать некогда! Но нет же, нет: вот, пожалуйста, у Фелпма — тридцать страниц, у Эльды — двадцать девять, у Клавдии тоже, у Ольги — двадцать шесть, а у Рсскипа — сорок. Подумать только, сорок страниц! Лукин был поскромнее. Он написал всего десять страниц, но они были исписаны таким мелким, убористым почерком, что Коркоран боялся худшего. И что на них всех нашло?

Первые минут пять Коркоран малодушно подумывал о том, чтобы вернуть рефераты непрочитанными. Но о таком Кверида точно узнает, как пить дать! А Коркорану совершенно не хотелось, чтобы Кверида явилась в университет и принялась задавать вопросы. Он тяжело вздохнул и с содроганием взялся за опус Фелима. Пойдем на компромисс. Прочтем по диагонали. Извлечем, так сказать, суть...

Но это оказалось непросто. Фелим то и дело цитировал заклинания, большую часть которых Коркоран прежде в глаза не видел. То и дело приходилось вскакивать и бегать к огромному «Альманаху мага», что лежал на конторке рядом с лунным кораблем, чтобы убедиться, что такие заклинания действительно существуют и Фелим их не выдумал. Но нет, Фелим ничего не выдумывал. Все заклинания, о которых он упоминал, действительно существовали. Коркоран бросил заглядывать в «Альманах» и принялся было читать по диагонали, но тут обнаружил, что Фелим цитирует заклинания лишь затем, чтобы показать, что у каждого из них имеются скрытые возможности, о которых создатель заклинания даже не подозревал. Он утверждал, что все их якобы можно использовать с разными целями и от каждого ответвляются сотни новых направлений магии. Под конец он заявлял, что современная магия может развить сотни новых форм, о которых никто прежде не помышлял. Но нет, это был еще не конец: на трех последних страницах Фелим перечислял эти новые направления: астромагия, психомагия, метафизическая магия, биомагия, теургия, центромагия, антропизм, нумерология, ритуальная магия. Большая часть этих новых направлений выходила за пределы понимания Коркорана.

Коркоран печально покачал головой. Увы, но к современной магии это никакого отношения не имеет. Магия в наши дни ограничивается чисто практическим применением, общеизвестными фактами и апробированными действиями. Конечно, Фелим блестяще доказывает свою точку зрения и стиль у него неплох, но его подход абсолютно неприемлем. Коркоран вздохнул с облегчением. Поначалу, когда он взялся за этот опус, ему пришло в голову, что, возможно, придется отступить от своей системы и поставить-таки Фелиму высшую оценку — хотя бы за количество изученных заклинаний. Система Коркорана, которую поминал Финн, основывалась на том, что университет в наше время существует ради того, чтобы выпускать компетентных пользователей магии, обладающих навыками, которые необходимы, чтобы восстановить мир после того разорения, в которое вверг его мистер Чесни. И глубоким научным исследованиям или умозрительным выкладкам того рода, какими занимался Фелим, в нем места нет. Мир ныне нуждается в простой, заурядной практической магии. И по этой причине Коркоран постановил, что пятерки ставятся студентам только на последнем курсе, и только тем, кто демонстрирует блестящие практические навыки.

Он щедро нацарапал на опусе Фелима четыре с минусом, приписал: «Тема не раскрыта!» и взялся за реферат Лукина — этот был самый короткий. И на тебе: Лукин тоже рассуждал о безграничных возможностях магии, да так радостно, с таким энтузиазмом, что Коркоран был просто потрясен. Он был практически уверен, что Лукин окажется обычным унылым зубрилой и неожиданностей от него ждать не придется. Не тут-то было! Лукин рассуждал об ограничениях, налагаемых на магию. Он признавал, что часть из них действительно необходимы, поскольку связаны с требованиями безопасности, но большинство из них совершенно не нужны. Он указал ряд таких бесполезных ограничений. «Уберите их! — требовал он. — Экспериментируйте! Играйте с магией!»

«Играть с магией? — подумал Коркоран. — Что за чушь? Магия, которую изучают в университете, — это работа, работа и еще раз работа. Играм тут не место!» Однако же Лукин уверенным, изящным мелким почерком черным по белому писал, что магия должна приносить радость! «Ну что с него взять, он ведь принц! — подумал Коркоран. — Наверняка его воспитали в убеждении, что магия — это забава, позволяющая отдохнуть после государственных дел». Коркоран решил сделать на это скидку и поставил Лукину три вместо трех с минусом, как собирался вначале.

Ольге он тоже поставил три, и тоже по доброте душевной. Девушка хотя бы попыталась ответить на вопрос, «что представляет собой магия волшебников». Но ее реферат изобиловал личными мнениями, а это в университете тоже не приветствовалось. С точки зрения Ольги, магию никоим образом не следует стандартизировать. На личную магию каждого человека оказывает влияние характер этого человека, и потому она отличается от магии других людей не менее чем почерк. Кроме того, на магию человека может оказать влияние, отрицательное либо положительное, то, каким образом его обучали, и вообще его воспитание. Она привела пару примеров. Коркоран был изрядно шокирован описанием того, как подростка наказали за то, что он играл с воздушными стихиями, в результате чего он вообще утратил способность их воспринимать.