Анна Лотт - Тайна ушастого воришки

Овечка высунулась из окна ещё больше и тихо позвала:

– Угрюм! Угрюм!

В башне с синей крышей по-прежнему было темно.

– Угрюм! Угрюм! – присоединилась Морковка.

Тишина. Тогда Морковка и Овечка позвали Угрюма вместе:

– Угрюм! Угрю-у-у-у-ум!

И вот наконец зажёгся свет, окно рывком открылось, и Угрюм высунулся наружу. Мордочка у него при этом была такая недовольно-угрюмая, как будто он откусил от неспелого яблока.

– Что случилось? – проворчал он. – Что вы кричите посреди ночи? Я спать хочу.

– Мопси исчез. Он, случайно, не у тебя? – прошептала Морковка.

– Нет, у меня его точно нет. Я не люблю, когда меня будят по ночам. Может, он снова с Голышом в сауну отправился? Они же хотели проверить, у кого там огуречное мороженое быстрее растает.

Морковка уже хотела позвать Голыша, но тут окно в башне с зелёной крышей распахнулось. Однако оттуда выглянул не Голыш, а Элвис. На голове у него было одно большое бигуди. Он вытянул лапки вперёд и глубоко вдохнул ночной воздух. А потом испустил такой оглушительный вопль, что у Морковки, Овечки и Угрюма шерсть на затылке встала дыбом.

– Я проснулся! И улыбнулся! – заголосил Элвис.

– Тсс! Тсс! Тсс! – послышалось вдруг. И в следующее мгновение две синие мохнатые лапки зажали Элвису пасть.

– Кто это у Элвиса в комнате? – в ужасе пропищала Овечка.

– Обжора, который всех нас сожрёт, – проворчал Угрюм.

– Глупости! Это Голыш в своей зимней пижаме, – сказала Морковка.

И в самом деле, через мгновение в окне рядом с Элвисом появился Голыш. Он был одет в пушистую синюю пижаму, лишь розовая мордочка выглядывала наружу.

– Элвис, ты с ума сошёл?! – крикнул он. – Ночь на дворе! Аннабеллу разбудишь! – И тут только он заметил выглядывающих из окон Морковку, Овечку и Угрюма. – Ой, простите. Элвис вас разбудил?

Морковка покачала головой:

– Нет, мы не спали. Мы ищем Мопси. Он, случайно, не у вас?

Но у Элвиса и Голыша Мопси тоже не было.

И Морковка всерьёз забеспокоилась. Только бы с Мопси ничего не случилось! Морковке вдруг захотелось зарыться в тёплую шерсть Овечки – она просто дрожала от страха за Мопси. Но Овечка была далеко, в своей комнате, и остальные тоже.

– Смотрите! Там кто-то есть, – вдруг сказал Элвис и взволнованно указал вниз.

Морковка тоже посмотрела во двор. Действительно – в свете огоньков гирлянды можно было разглядеть какое-то большое существо. На нём были голубые плавки в белый горох, а на голове – странные очки для ныряния.

– Элвис, это же моя снежная свинка-зомби, – проворчал Угрюм.

– Нет, я не про неё! – воскликнул Элвис. – Вон там, смотрите!

Морковка пристально вгляделась в темноту и увидела, как из-за рождественской ёлки кто-то вышел. Неужели это Мопси?!

– Это наверняка грабитель, – прошептал Угрюм.

Морковка мало что видела в свете рождественской ёлки, она разглядела лишь, что существо маленькое и круглое. На голове у него была шапка с большим помпоном, а на спине болтался рюкзак.

И тут Голыш завизжал:

– Я знаю, кто это! Это рождественская свинка! Она принесла нам подарки! Быстрее, выключайте свет, чтобы она нас не увидела!

Свинки выключили свет в своих комнатах. И теперь им было видно намного лучше, что происходит у бассейна.

– Это не рождественская свинка, рюкзак же пустой, – заметил Угрюм.

– Да потому что она уже положила подарки под ёлку! – воскликнул Голыш.

– Тсс, – шикнула Морковка, – не кричите так!

И все свинки тут же умолкли и замерли неподвижно. Неизвестное существо их, к счастью, не заметило. Оно спокойно пробиралось дальше – мимо сугроба, в котором Овечка днём занималась йогой.

– Ой, как я волнуюсь! Как волнуюсь! В прошлом году рождественская свинка положила мне под ёлку розовую щётку для завивки локонов, – тихонько пропищала Овечка.

– Я тоже хочу розовую щётку для завивки локонов, – вздохнул Элвис.

– Тсс! Тихо! Смотрите! Быстрее! – Морковка взволнованно показала вниз.

Неизвестное существо тем временем пробралось мимо снежной свинки, слепленной Угрюмом, и направлялось теперь прямиком к шкафу с коньками.

– Что она делает? Она что – хочет покататься на коньках?! – удивилась Морковка.

Свинки видели, как тёмное существо открыло шкаф и исчезло за дверцей. Потом снова появилось – в шлеме и коньках, – направилось к катку и проехало один круг. А потом существо остановилось и схватило себя за нос.

– А что она сейчас делает? – пропищала Овечка.

– Может, нос зачесался, – предположил Элвис.

– А может, в носу ковыряет! Что ж так темно! Я совсем ничего не вижу! – проворчал Угрюм.

– Глупости! Рождественская свинка не будет ковырять в носу! – возразил Голыш. – Наверное, она простудилась и вытирает носик.

Морковка высунулась из окна как можно дальше и увидела, как существо проехало ещё один круг по катку, а потом снова остановилось. В неясном свете казалось, будто существо снова схватило себя за нос.

– Может, у рождественской свинки волосы в носу. И она их стрижёт, – прошептал Элвис.

– Глупости! У рождественской свинки не может быть волос в носу! – возмутился Голыш.

– Но что же тогда? – пропищала Овечка.

– Может быть, у неё там микрофон. И она в него заказывает для нас подарки в центральном офисе рождественских свинок, – хихикнул Угрюм.

Свинки увидели, как существо снова поехало по катку. Но на этот раз оно не останавливалось, а катилось один круг за другим.

– Надо сказать, на коньках эта рождественская свинка не очень хорошо катается, – прошептал Элвис.

– Элвис, ну ты что! Это же не важно! Главное, что она принесла нам подарки! – сказала Овечка.

– Тсс! – шикнула Морковка.

Свинки видели, как существо покинуло каток, направилось обратно к шкафу и вновь скрылось за дверцей. И оттуда вдруг послышался громкий шум – хруст, треск и визг.

– Ах, вот оно что! Свинка мастерит для нас подарки своими лапками! Как это прелестно старомодно! – восхищённо прошептал Голыш. От радости он сильно стукнул Элвиса по плечу, и тот чуть было не выпал из окна.

– Эй! Ты что, с ума сошёл?! – в ужасе закричал Элвис и крепко вцепился в Голыша.

– Тсс! Тихо! Она возвращается! – прошептала Морковка.

Свинки заметили, что существо снова появилось из-за дверцы шкафа. Шлема и коньков на нём больше не было. Зато мешок был теперь набит битком. Существо кралось прямо к рождественской ёлке.