Николай Носов - Собрание сочинений в трех томах. Том 2

В конце помещения находились лошадиные стойла. Подойдя ближе, путешественники увидели, что среди лошадей был и осел. Он стоял в маленьком стойле, привязанный за уздечку к железному кольцу, которое было вделано в стену. Повернув назад голову, ослик грустно взглянул на Незнайку.

– Это он! – прошептал Незнайка. – Я узнаю его.

Опасаясь, как бы ему не досталось от Листика за то, что он превратил его в осла, Незнайка отошел от него подальше и, приготовившись в случае надобности поскорее удрать, взмахнул палочкой.

– Хочу, чтоб осел превратился в Листика! – негромко сказал он.

Однако никакого превращения не произошло. Незнайка снова замахал палочкой и сказал громче:

– Хочу, чтоб этот осел превратился обратно в малыша Листика!

Превращения и на этот раз не произошло.

– Что же это такое? – взволновался Незнайка.

Он изо всех сил принялся трясти в воздухе палочкой и выкрикивал свои заклинания, но осел оставался ослом и не хотел превращаться в Листика. В это время к ним подошел цирковой сторож.

– А вы что здесь делаете? – спросил он.

Незнайка растерялся и не знал, что сказать, но на выручку пришел Пестренький.

– Мы пришли посмотреть представление, – сказал он.

– А на представление надо приходить вечером.

Сторож выпроводил их на улицу и закрыл дверь.

– Что же это такое? – спросил, недоумевая, Незнайка. – Почему палочка перестала действовать? Ну-ка, еще проверю.

Он снова взмахнул палочкой и сказал:

– Хочу, чтоб было две порции мороженого!

– Три порции! – поправил Пестренький.

– Хочу, чтоб было три порции мороженого! – повторил Незнайка.

Однако, сколько он ни повторял эти слова, даже одной порции мороженого не появилось.

– Послушай, Незнайка, ты, наверно, не ту палочку взял, – сказал Пестренький.

– Как – не ту? – удивился Незнайка.

– Ну, та ведь была волшебная, а эта совсем не волшебная.

– А где же, по-твоему, волшебная?

– А волшебная так и осталась в мусорном ящике.

– Ах я разиня! – закричал Незнайка, хватаясь за голову. – Ну-ка, быстро обратно в зоопарк!

Прошло несколько минут, и наши искатели приключений опять мчались по зоопарку. Подбежав к ящику, Незнайка бросился на него, как тигр, опрокинул его вверх дном и высыпал весь мусор на землю. Все трое принялись рыться в мусоре, но никто не нашел другой палочки.

– Вот видишь! – сказал Незнайка Пестренькому. – Никакой другой палочки нет. Значит, эта и есть волшебная.

Отойдя подальше от мусорной кучи, Незнайка сел на лавочку. Он то и дело тряс в воздухе палочкой и что-то бормотал про себя.

– А ну-ка, дай я попробую, – попросил Пестренький, подсаживаясь к Незнайке.

Он взял палочку, взмахнул ею и сказал:

– Хочу бутерброд с вареньем!.. Хочу мороженого!.. Хочу лапши с маслом!.. Столик, накройся!.. Тьфу!

Так как ни одно его желание не исполнилось, он сунул палочку Незнайке в руки и сказал:

– Тебя, наверно, надул волшебник. Дал какую-то никудышную палочку. Из нее уже все волшебство вышло.

– Да, – проворчал Незнайка, – хотел бы я этого волшебника встретить! Я бы ему показал, как обманывать коротышек и давать им недоброкачественные волшебные палочки!

Незнайка был очень расстроен, но Пестренький не был способен долго предаваться унынию. А может быть, это зависело вовсе не от него, а от солнышка, которое в это время поднялось высоко и залило своим светом скамеечку, на которой сидели три наших путешественника. Пригревшись на солнышке, Пестренький почувствовал, что на свете живется совсем неплохо. Щеки его сами собой расплылись в улыбке, и он сказал Незнайке:

– А ты не горюй, Незнайка! Еще ведь не все пропало. В крайнем случае, можно пойти в столовую и пообедать.

– Нет, Пестренький, это все-таки несправедливо! Ты скажи, зачем я хорошие поступки совершал, а? Я ведь три хороших поступка совершил. И главное, все подряд и совсем бескорыстно!

Пока Незнайка и Пестренький разговаривали, вдали на дорожке показался прохожий. На нем был темно-синий халат, усеянный сверкавшими на солнышке золотыми звездочками и серебряными полумесяцами, а на ногах красные туфли с длинными, загнутыми кверху носками. В этих туфлях он шагал очень быстро и совершенно бесшумно. Никто не заметил, как он подошел к лавочке и уселся рядом с Незнайкой. Некоторое время он сидел молча, опираясь руками о палку, и искоса поглядывал на Незнайку, который продолжал разговаривать с Пестреньким.

Неожиданно Незнайка почувствовал, что рядом кто-то сидит. Он осторожно скосил глаза и увидел сидевшего на лавочке маленького старичка с длинными седыми усами и белой седой бородой, как у дедамороза. Его лицо показалось Незнайке знакомым. Скользнув вниз глазами, Незнайка увидел на ногах старичка красные туфли с загнутыми кверху носками и пряжками в виде золотых полумесяцев.

– Ах, да ведь это волшебник! – вдруг вспомнил Незнайка, и его лицо засияло от радости. – Здравствуйте.

– Здравствуй, здравствуй, дружок! – улыбнулся волшебник. – Вот мы и встретились. Ну, говори, зачем хотел меня видеть?

– Да я разве хотел?

– А разве нет? Сам только что сказал: «Хотел бы я этого волшебника встретить! Я бы ему показал». Что ты хотел показать мне?

Незнайке стало ужасно стыдно. Он опустил голову и боялся даже взглянуть на волшебника.

– Я хотел показать вам волшебную палочку, – пролепетал наконец он. – Она почему-то испортилась и не хочет исполнять никаких желаний.

– Ах, вот в чем дело! – воскликнул волшебник и взял у Незнайки волшебную палочку. – Да-да, я вижу, она испортилась. Совсем, братец, испортилась, окончательно. Вот как! Я ведь говорил тебе, что если совершишь три скверных поступка, то волшебная палочка потеряет свою волшебную силу.

– Когда это вы говорили? – удивился Незнайка. – Ах да, правильно, вы говорили. Я совсем забыл. А я разве уже совершил три скверных поступка?

– Ты их тридцать три совершил! – сердито сказала Кнопочка.

– Я что-то ни одного не могу припомнить, – ответил Незнайка.

– Придется тебе напомнить, – сказал волшебник. – Разве не ты превратил в осла Листика? Или это, по-твоему, хороший поступок?

– Но я ведь тогда очень сердитый был, – возразил Незнайка.

– Сердитый ты или не сердитый – это не имеет значения. Всегда надо поступать хорошо. Потом ты превратил трех ослов в коротышек.

– Но я ведь не знал, что из этого выйдет.