Анна Уилсон - Приключения Паддингтона 2: История отважного медвежонка

– Не прямо, – покачал головой мистер Грубер. – Вор вбежал в магазин вот здесь, – он указал на дверь в задней стене магазина, – а потом сделал крюк вон туда, чтобы схватить книгу-панорамку. Почему он не взял золотые украшения, которые лежали у него по пути? И стоят они дороже, чем та книга.

– О! – сказала миссис Браун и широко раскрыла глаза от удивления.

– Почему же тогда вор выбрал именно эту книгу? Даже крюк ради неё специально сделал? – хмуро спросил мистер Грубер.

– Объяснение тут может быть только одно, – ответила миссис Браун. – Он знал об этой книге то, чего не знаем мы.

Тут мистер Грубер и миссис Браун обменялись многозначительными взглядами – они оба поняли, что книга может таить в себе какую-то очень важную и, возможно, очень ценную тайну.

«Я непременно должна докопаться до истины, – подумала миссис Браун. – Какой бы ни была эта тайна, она станет доказательством того, что вор имел намерение украсть именно эту, необходимую ему книгу. А значит, Паддингтон не имеет никакого отношения к краже и совершенно невиновен!»

Разумеется, Паддингтону нелегко было приспосабливаться к тюремной жизни, но он тем не менее старался не вешать нос, пытаться во всём находить хорошее и не изменять своим привычкам. Вот и сегодня, впервые отправляясь на прогулку по тюремному двору, Паддингтон твёрдо был намерен поладить с другими заключёнными и найти с ними общий язык.

«И манеры. Я не должен забывать про свои манеры, – думал он. – Тётя Люси говорит, что очень важно всегда оставаться доброжелательным и вежливым. Если не забывать об этом, то можно не сомневаться в том, что поладишь с человеком».

Честно следует признать, что решимость Паддингтона всегда оставаться доброжелательным и вежливым слегка поколебалась, когда он столкнулся в тюремном дворике лицом к лицу с очень страшным на вид и татуированным с ног до головы заключённым, но медвежонок сумел взять себя в руки. Он ещё раз напомнил себе совет тёти Люси, приподнял свою полосатую шапочку и сказал, глядя громиле прямо в глаза:

– Доброе утро. Я – Паддингтон Браун. Как поживаете?

– Смешно, – хмыкнул громила. – А я – Окорок. Только ты, знаешь, держись-ка лучше от меня подальше.

– О, как я понимаю, вас не заинтересует предложение основать вместе со мной клуб любителей садоводства? – не отставал от Окорока Паддингтон.

– А как я понимаю, тебя не заинтересует перспектива быть заживо погребённым в глубокой тёмной дыре? – задал встречный вопрос Окорок.

Нет, перспектива быть заживо похороненным в глубокой тёмной дыре Паддингтона не заинтересовала, поэтому он решил, что лучше всего будет промолчать и отстать от громилы.

– А, вот ты где, – сказал надзиратель, подходя к Паддингтону – Ты – П. Браун, верно? У тебя сегодня наряд на работу. В прачечной. Шагом марш!

Надзиратель вычеркнул Паддингтона из своего списка и оправился дальше.

«Наряд на работу в прачечной? – подумал Паддингтон. – Хорошо, пойду в прачечную. Разве может чем-нибудь плохим обернуться наряд на работу в прачечной? Ничем не может».

Дорогу в тюремную прачечную Паддингтон отыскал без особого труда. Там стояли четыре стиральные машины, и на каждой была надпись: «Постельное бельё», «Полотенца», Тюремные робы» и «Цветное бельё».

– На самом деле всё довольно просто, – сказал самому себе Паддингтон. – Как загружает бельём машину миссис Бёрд, я видел, так что наверняка сумею повторить.

Он подошёл к бельепроводу, открыл крышку, и сразу же хлынула лавина грязных тюремных роб, накрывшая медвежонка с головой. Он выбрался из этого полосатого сугроба и принялся загружать одежду в машину с надписью «Тюремные робы». Закончив загрузку, он засыпал стиральный порошок, захлопнул дверцу и нажал кнопку «Старт».

– Ну вот, – улыбнулся Паддингтон. Он был очень доволен собой. – Теперь знай себе сиди и жди, а машина всё сама сделает.

Машина загудела, залила в себя воду, начала стирку, но присесть Паддингтон не успел: он заметил какое-то яркое пятнышко, мелькавшее среди унылых серых роб. Пятнышко, конечно, было маленьким, но его же, наверное, всё равно не должно быть здесь... То есть там, за круглым стеклянным окошком дверцы.

Тут Паддингтон рассмотрел это пятнышко, и оказалось оно красным носком.

– Нет! – воскликнул Паддингтон. – Миссис Бёрд всегда говорит, что нельзя класть в стирку цветные вещи вместе со светлыми!

Он принялся лихорадочно нажимать все кнопки подряд, но останавливаться машина не желала и, урча, продолжала выполнять свою программу. Паддингтон в отчаянии рванул со всей своей медвежьей силой ручку дверцы.

Дверца устояла, а вот вода в её окошке начала приобретать розовый оттенок, и с каждой секундой он становился всё ярче, всё насыщенней...

Паддингтон всё дёргал и дёргал ручку дверцы, из последних сил пытаясь сохранить спокойствие и продолжая уговаривать самого себя:

– Ну, красный носок, да. Ну и что? – бормотал он себе под нос. – Носок-то всего один. Что уж он прямо такого может наделать? Да ничего!

Тут ручка дверцы не выдержала медвежьей хватки и отломилась. Паддингтон повалился на пол, а вода за окошком дверцы стала тем временем уже не розовой, а скорее ярко-красной.

Новый цвет одежды обитателям тюрьмы не понравился. Это мягко сказано. Позднее в тот же день Паддингтон пришёл в столовую и оказался в окружении мрачных личностей, одетых в ярко-розовые тюремные робы. И эти личности очень недружелюбно посматривали на медвежонка.

– Добрый день, парни, – сказал Паддингтон, стараясь выглядеть беззаботным. – Если вы меня спросите, отвечу, что от розового цвета здесь стало как-то уютнее.

Тут медвежонок нервно сглотнул, увидев, как от толпы своих приятелей отделился Окорок.

Громила подошёл к медвежонку, наклонился над ним и сказал:

– А если ты меня спросишь, медведь, то я тебе отвечу: захлопни пасть и поскорее садись есть, потому что это может быть последний обед в твоей жизни.

– Хорошо, – ответил Паддингтон и на дрожащих от страха лапах пошёл к столу.

Он нашёл свободное местечко, поставил на стол поднос с едой, приподнял над головой тюремную шапочку, приветствуя соседей-заключённых, сел и только теперь заглянул в свою миску. В ней лежала горка какой-то серой отвратительной гадости. Медвежонок понюхал её и поморщился.

– Ну и ну! – проворчал он.

К Паддингтону наклонился его сосед по столу, доброжелательного вида австралиец, который представился как Фибс, а затем сказал, указывая на еду:

– Она не такая плохая, как кажется на вид. Можешь мне поверить, я знаю, что говорю. Ведь на свободе я был ресторанным критиком.