Диана Кинг - Мишки-гамми и Невезучки

– Принесите мне ткань, живо! – строго прикрикнула она на разбойников, едва те появились в лачуге.

Принцесса запрыгала от радости, когда Фернандо и Чумичка притащили ей два рулона – красный и синий.

– Материальчик что надо. Сошью-ка я вам красные панталончики и синие рубашечки. Жаль только, что у меня нет с собой модных выкроек – можно было бы сшить замечательные вещи. Вы производили бы хорошее впечатление в обществе, вас везде встречали бы как порядочных людей.

Днями напролет принцесса меряла, кроила и шила. Кудрявые волосы братьев встали дыбом, когда они поняли, что принцесса шьет им костюмчики. Она поручила Чумичке гладить готовую одежду до тех пор, пока та не станет абсолютно гладкой. Особое внимание он должен был обращать на великолепные отложные воротнички.

Когда разбойники примерили одежду, Николь заботливо оглядела их и сразу же кое-что поправила.

– Теперь я спокойна, костюмы сидят на вас очень хорошо. А вот сапоги не идут к коротким штанишкам. Завтра я сниму мерку и куплю вам белые ботиночки и соломенные шляпы.

«Интересно, – подумал Фернандо, – в каком магазине она собирается сделать такие покупки? Наверное, у этой взбалмошной девчонки не все в порядке с головой, ведь ближайший магазин находится далеко-далеко от Лысой горы.»

Когда костюмы были полностью готовы, принцесса отправила разбойников купаться. Она строго приказала им беречь новую одежду. Разбойники должны были ходить по лесу осторожно, не прислоняться к смолистым стволам и не садиться на сырые пни. Николь пригрозила, что того, кто измажет костюм, продержит целый час запертым в чулане и запретит ему пить пиво.

«Черт бы побрал эту Николь! – думал Фернандо, боясь произнести ругательство вслух. – Уж лучше пусть она возвращается домой и треплет нервы королю, чем нам.»

Он решил передохнуть, сел в тени большого дуба и распрямил плечи.

«Надо скорее вывести принцессу из нашего леса, посадить ее на теплоход, и пусть она убирается в свое королевство, – думал разбойник. – Еще пара дней – и мы превратимся во вполне добропорядочных граждан.»

– Квазио! – крикнул Фернандо, подзывая к себе братца, который, словно павлин, расхаживал рядом с дубом. – Поди-ка сюда...

Квазио подошел к главарю шайки.

– Как стемнеет, мы схватим эту несносную девчонку, посадим в мешок, и ты отправишься с ней на речную пристань...

– Почему я? – уныло произнес Квазио, поправляя свой отложной воротничок.

Фернандо так грозно натопорщил свои усы, что Квазио пошел и обманул Николь, сказав, что они завтра пойдут на пристань есть мороженое.

– Ура! Ура! – принцесса захлопала от радости в ладоши. Она уже давно не ела мороженого.

Фернандо решил облегчить задание Квазио. Он пошел ночью в городок, мастерски угнал автомобиль и ранним утром отвез Квазио и принцессу к пристани. Но дальше у Квазио ничего не получилось. Едва они с Николь взошли на трап, как невезучка принцесса, точно так же, как впоследствии Вольдемар, соскользнула с трапа и едва не утонула.

Конечно, принцессу спасли, но Квазио не мог отправить мокрую девочку домой. Он потащил бедную принцессу к угнанному автомобилю, в котором сидел Фернандо. И как предводитель разбойников ни топорщил свои черные усы, Квазио впихнул Николь в автомобильчик и они уехали.

Утро, когда мишки-гамми и Вольдемар должны были отплыть в ту местность, откуда исчезла принцесса, выдалось на славу. Ворчун с утра прослушал по радио сводку погоды и убедился, что на всем континенте стоит безоблачная погода. Толстяк помог сложить в сумку просушенные вещи Вольдемара, а Малыш собственноручно вычистил его ботинки во избежание мыслимых и немыслимых неприятностей. Короче, мишки-гамми сделали все, что было в их силах, дабы исключить пагубное влияние руководителя экспедиции на развитие событий. Разумеется, ровно в полночь они обильно смазались волшебной мазью, которая превращала их в людей.

Мишки-гамми уже убедились, что за Вольдемаром тянется шлейф несчастий, но в отличие от отца Доминика не видели, какую из этого можно извлечь пользу.

Когда все уселись в удобные кресла и теплоход дал прощальный гудок, медведи-гам- ми почувствовали себя неуютно. Ведь от них больше ничего не зависело. Нет, они не испытывали страха перед плаванием – иначе как бы они стали знаменитыми сыщиками? Однако и Ворчун, и Толстяк чувствовали себя на теплоходе заложниками техники и человеческих слабостей, на которые они никак не могли повлиять. И только Малышу было все равно.

Теплоход отплыл на середину реки и начал набирать ход. Вольдемар посмотрел на сыщиков. «Ребята не в своей тарелке! – подумал он. – Надо их взбодрить. Как-никак, я несу за них ответственность!»

– Вы любите плавать? – обратился он к мишкам-гамми.

– Угу! Не-а! – вразнобой ответили те.

– А я люблю. Сидишь себе, а мимо проплывает вся страна... И намного безопаснее, чем на автомобиле...

В этот момент раздался глухой скрежет. Казалось, по металлическому днищу теплохода царапают огромным камнем.

Мишки-гамми вцепились друг в друга.

– Спокойно! – деловито произнес Вольдемар. – В этой реке на дне много камней, и иногда они дают о себе знать.

Прошло какое-то время. На теплоходе было спокойно.

– Значит, все в порядке! – уверенным тоном проговорил Вольдемар. – Раз матросы не суетятся, значит, днище цело и вода не поступает в трюм...

В это время мимо иллюминатора по палубе пробежал чем-то озабоченный матрос. Вольдемар, чтобы быть объективным, добавил:

– Пока цело...

Внезапно корпус теплохода начал вздрагивать и приподниматься из воды.

– Что это такое? – всполошились мишки-гамми.

– А? Вы тоже это заметили? – невозмутимо сказал Вольдемар, чтобы не подогревать панику. – Скорее всего, капитан приказал сбросить часть балласта, чтобы уменьшить осадку теплохода. Но чем меньше осадка плавательного средства, тем больше вероятность того, что оно опрокинется...

И надо же было такому случиться, что в этот момент теплоход дал крен. Мишки- гамми судорожно вцепились в ручки кресел. Однако теплоход выровнялся и спокойно поплыл по реке.

Как это ни обидно, но нам нечего больше сказать об этом путешествии по реке, кроме того, что оно завершилось строго по расписанию в той местности, откуда исчезла принцесса Николь.

Очевидно, что полоса невезения у Вольдемара прошла. Сам же он провел все плавание в кресле и успокаивал своих подчиненных рассказами о чрезвычайных ситуациях, из которых ему, конечно же, удавалось выбираться живым и невредимым.

Мы не знаем, удалось ли Вольдемару вселить в компаньонов бодрость духа. Известно лишь, что за все время плавания мишки-гамми не произнесли ни слова жалобы. Они вообще не произнесли ни одного слова и только жестами отказывались от завтрака. Неудобно, согласитесь, со стиснутыми от страха зубами пытаться проглотить бутерброд.