Герберт Кемоклидзе - Рыцари и львы [Рассказы и сказка]

Наконец Леня Лукин предложил:

— Надо вспомнить, что наши папы дарят мамам, может, и нам легче будет придумать.

— Мой, например, ничего не дарит, — сказал Володя Синицын.

Мы все решили, что Володин папа поступает нехорошо.

— А мой дарит цветы, — сказал Алик Соколов.

— Лучше всего, по-моему, дарить что-нибудь полезное, — предложил Миша Балуев. — Вот мой отец в прошлом году подарил маме красивый материал, а она ему сшила из него рубашку.

— Это он себе, выходит, подарил, — сказал Леня Лукин. — А мой дарит маме духи, но сам ими никогда не душится.

— Вот еще! Дарить девчонкам духи! — воскликнул Паша Сорокин. — В классе дышать будет нечем.

Я не стал сообщать, что дарит маме мой папа. Какое это имеет значение! Мама у меня одна, а девчонок у нас в классе — десять. Что им ни подари — все будет хорошо, а маме мы с папой решили сделать особый подарок. Папа купил красивую шкатулку, а я на ней выжег надпись «8 Марта».

— Так мы до утра будем здесь сидеть, — сказал я. — Пусть каждый купит, что ему самому понравится, и подарит, кому хочет. Нас пятнадцать, а девчонок — десять. Так что некоторым даже по два подарка достанется.

Все сразу согласились. Я зашел в канцелярский магазин, и купил точилку-глобус. У меня за спиной сидит Маша Беляева. У нее почему-то всегда теряется точилка. Может, ей хоть на два дня хватит глобуса, подумал я.

Седьмого марта ребята прийти пораньше, и каждый положил свой подарок на парту девочки, для которой он был предназначен. Потом мы заперли двери и стали изображать, будто потеряли ключ, чтобы девчонки вместе, а не каждая в отдельности увидели свои подарки, — так интереснее. Когда все девчонки собрались у дверей, ключ мигом отыскался. Девчонки вошли в класс, а мы задержались в коридоре, чтобы они могли без нас рассмотреть подарки.

Когда мы гурьбой вбежали в класс, девчонки стояли тесным кружком. В середине стояла Аня Васильева, по прозвищу Веснушка. Оля Ковалева протягивала ей несколько своих подарков и говорила:

— Возьми любой, у меня много. Наверное, один твой.

— Не надо мне ничего, не надо! Подумаешь! Не надо мне ничего! Оля повернулась к нам:

— Ребята, ну объясните же ей, что произошла ошибка!

Тут все посмотрели на меня. Как будто сами не согласились с моим предложением. И я почему-то вспомнил про шкатулку. Я захватил ее в школу подправить букву «р» в слове «марта».

— Подарок для Ани у меня в портфеле лежит, — сказал я. — Я только букву хотел подправить.

Когда я пришел из школы, родители уже были дома.

— Сегодня мы на работе поздравляли своих женщин, — сказал папа. — И маму на ее работе тоже поздравляли. Ну-ка, Женя, не будем отставать от других мужчин и, не дожидаясь завтрашнего дня, преподнесем маме подарок.

Папа весело потер руки, мама заулыбалась, а я сказал:

— Я его одной девочке подарил.

Папа, конечно, снял очки, очень старательно их протер, снова надел и посмотрел сначала на маму, потом на меня.

— В принципе я, разумеется, не против такого, — сказал он. — Но подарок все же наш общий и предназначался маме, а девочке ты мог подарить что-нибудь другое.

— Не мог. — И рассказал все, как было.

Я думал, что мама огорчится, но она, наоборот, очень обрадовалась и сказала, что я еще никогда не делал ей такого прекрасного подарка, как сегодня.

Ночной телефонный звонок поднял директора школы с постели.

— Алло! Алло! — Телефонная трубка тяжело дышала в ухо директору. — Говорит… отец… Димы Капустина! Дима пропал!

— Но почему же пропал? — Директор старался стряхнуть с себя остатки сна. — Просто очередная двойка. Он ее исправит…

— Да я не про то! Он исчез! Понимаете? Исчез!

— Исчез! — Директор школы заволновался. — Нужно срочно позвонить в милицию!

— Я уже звонил!

— Правильно сделали! Теперь срочно звоните директору школы!

— Так вот я вам и звоню!

— Правильно делаете! — воскликнул директор, окончательно просыпаясь. — Я подниму на ноги весь город!

Целую неделю никто в городе не смыкал глаз. Взрослые и дети, милиционеры и пенсионеры носились по улицам и спрашивали друг у друга, не встречался ли кому мальчик по имени Дима и по фамилии Капустин. Этот же вопрос задавали по радио и телевизору. Но следов Димки не находилось — он пропал бесследно.

А качалось это так. Димка сидел на скамейке в детском парке. Мимо проходил какой-то странный человек. Щеки у него были впалые, а живот, круглый, как большой школьный глобус, туго перепоясан по экватору брючным ремнем.

— Дорогой юноша! — сказал человек, подойдя к скамейке. — Мне кажется, вас несправедливо обидели.

— А как вы догадались? — удивился Димка.

Толстяк выставил перед собой ладони.

— Не все сразу, молодой человек, не все сразу. Так кто же вас обидел? Разумеется, родители?

— Правильно!

— Я так и думал, — обрадовался толстяк. — Конечно, они вас не понимают.

— Совершенно не понимают! Вот сами посудите! Я решил изобрести чудодейственное средство от всех болезней…

— О, как это замечательно!

— Ну, конечно! Я насобирал во дворе разных трав, залил их водой в кастрюле и стал кипятить…

— Так это же просто гениально! — восхитился толстяк. — С помощью вашего средства будут побеждены даже те болезни, которые еще неизвестны! Где же оно?

— Его выбросили вместе с кастрюлей.

Толстяк схватился за голову:

— Ай-ай-ай! Что вы говорите! У меня сердце разрывается от жалости!

— А у меня, думаете, не разрывалось? Родители открыли все окна, а когда дым рассеялся, увидели кастрюлю и выбросили ее в мусоропровод. Отец сказал что, имея двойку по ботанике, нечего и думать о создании какого-нибудь лекарства.

Толстяк ойкнул и присел.

— Вам? Двойку по ботанике? Не верю!

— Могу показать дневник. В тот день, когда я ее получил, меня интересовала не ботаника, а резьба по дереву. Ну, меня из класса и выгнали.

Толстяк так и задрожал от гнева.

— Но ведь это могло быть великое произведение! Переворот в искусстве!

— Запросто. А классная руководительница сказала, что если я так интересуюсь резьбой, то почему пропустил урок по труду. Там можно было резать и не на парте.

Толстяк возмущенно фыркнул:

— Но вы пропустили урок по уважительной причине!

— Правильно! — обрадовался Дима. — Я играл в войну с малышами со второй смены. Я ими руководил.

— Но это же чудесно! Представляю, какой из вас получится замечательный полководец!