Герберт Кемоклидзе - Рыцари и львы [Рассказы и сказка]

Виконт искренне обиделся:

— Как? Вы сомневаетесь в надежности моей работы? Сейчас я взберусь по этой лестнице к вам. А потом мы вместе спустимся — она выдержит даже двоих.

Виконт стал медленно подниматься вверх.

— Придерживайте лестницу! — крикнул он Димке.

Но Димка не слушался. Он торопливо карабкался за виконтом. Вслед за ним он влез в окно, но при этом неосторожно толкнул ногой лестницу, и…

Маэстро — взлохмаченный человек во фраке — бегал по задымленной комнате. Услышав стук упавшей лестницы, он закричал, размахивая руками, — и от возмущения, и чтобы отогнать дым:

— Трагедия! Теперь мы погибли!

Димка виновато опустил голову. Дым ел глаза, щекотал горло. Дышать было очень трудно.

— Но лестница была все же прочная, — заметил виконт.

— Какая теперь разница! — взвыл маэстро.

Дышать становилось все труднее. Виконт закашлялся и сказал:

— Под кроватью есть три парашюта.

— Так в чем же дело! — Маэстро подскочил. — Что же вы молчите? Надо прыгать, пока мы не угорели!

Виконт вздохнул.

— Понимаете, у одного из них я отрезал кусок купола, чтобы переделать свою кофту…

— Пусть он будет вам! — торопливо вставил маэстро.

— Но я не помню, от какого именно, — сказал виконт и вытащил из-под кровати три одинаковых сумки. — Проверить нельзя — здесь мало места.

— Значит, мы втроем спрыгнем, и кто-то из нас погибнет? — испуганно спросил маэстро.

— Почему? — воскликнул Димка. — Спрыгнет кто-нибудь один и поставит другим лестницу.

— Прыгайте вы, маэстро, — предложил Виконт, — вы надышались больше всех.

Маэстро попятился:

— Но почему я? А вдруг мой парашют окажется с дырой? Кто вам в этом случае поставит лестницу?

— А тогда она нам и не будет нужна, — пояснил виконт. — Это будет значить, что наши парашюты целые, и мы спокойно спрыгнем.

— Значит, первый рискует, а другие нет? — воскликнул маэстро. — Но почему я должен быть первым? Достаточно, что я первый в стране музыкант!

— Хозяин дома, как командир корабля, покидает его последним, — скромно сказал виконт.

— А кто уронил лестницу? — тихо спросил маэстро.

Димке ничего не оставалось делать, как сказать:

— Первым спрыгну я.

Маэстро даже всхлипнул от радости:

— Вы — настоящий герой!

Виконт положил перед Димкой три сумки.

— Выбирайте любую, — сказал он грустно.

Димка надел сумку и, зажмурив глаза, вывалился из окошка.

Парашют не раскрылся.

Димка всё быстрее падал. «Конец!» — только и успел подумать он. И вдруг его подбросило вверх. Надо же так. Как раз под окошком оказался диван.

— Я жив! — закричал Димка и быстро приставил лестницу.

Маэстро и виконт спустились на землю.

— Странно, — сказал виконт, разглядывая диван. — Он ведь стоял у меня в комнате. Или я его вынес для переделки?

Потом он повернулся к гостям:

— А теперь попрошу ко мне на супчик.

— Сами вы супчик! — воскликнул маэстро. — Спасибо вам и за то, что вы сделали для меня! Отдавайте мои инструменты, и я пошел домой.

— Пожалуйста, — сказал виконт, — они вас давно ждут.

Неподалеку стоял огромный барабан, а на нем лежала маленькая скрипка. Маэстро отложил скрипку в сторону и ударил по барабану колотушкой. Послышалось певучее скрипичное «ля».

— Что это? — удивился маэстро.

Он провел смычком по струнам, и раздался густой барабанный гул.

— Я вас спрашиваю, что это? — с болезненной гримасой вскричал маэстро.

— Вам не нравится? — простодушно спросил виконт. — Я переделал скрипку в барабан, а барабан в скрипку.

Маэстро воздел руки к небесам:

— Кощунство! Виконт, вы опаснее всей шайки Попр.

Виконт побагровел:

— Что? С кем вы меня сравнили? Ну, это уж слишком! Не потерплю! Прошу немедленно покинуть мои владения!

Маэстро театрально раскланялся:

— С удовольствием, виконт! Но учтите, я хотел посвятить вам свой новый опус. Теперь я этого не сделаю.

— И очень хорошо. Посвящайте свои опусы самому себе.

— А вы переливайте себе из пустого в порожнее, — отпарировал маэстро, после чего взвалил на свои плечи барабан, взял в руки скрипку и отправился прочь.

— Маэстро! Возьмите меня с собой! — крикнул Димка.

Музыкант остановился, с кряхтеньем опустил на землю барабан-скрипку, осторожно положил на нее скрипку-барабан. Потом, по-наполеоновски скрестив руки, спросил:

— А ты знаешь, что имеешь дело с самым выдающимся музыкальным теоретиком и практиком всех времен?

Его взгляд, скользнув по Димке, устремился вдаль. Можно было принять маэстро за памятник, если бы не развевались на ветру фалды фрака и волосы.

— А вы имеете дело со своим будущим королем, — представился Димка.

Это нисколько не взволновало маэстро. Он только пожал плечами:

— С королем так с королем. Не имеет значения. Для музыканта безразлично — король ты или нищий. Музыка сама по себе королева.

— Хотите, я понесу вашу скрипку? — предложил Димка.

Маэстро решительно замотал головой:

— Ни в коем случае!

— Вы мне не доверяете?

— Скрипка — очень хрупкий инструмент, — ответил маэстро. — Я понесу ее сам. А ты понесешь барабан.

Димка забеспокоился:

— Но мне, наверное, будет тяжело!

— Ничего, ради искусства можно и потерпеть, — заявил маэстро и решительно навьючил на Димку инструмент.

Димка пошатнулся, но устоял.

— Ладно, уговорил, — снисходительно сказал маэстро. — Если тебе нравится нести скрипку, бери скрипку тоже.

Он положил поверх барабана скрипку. Скрючившись в три погибели, Димка двинулся вперед.

Когда прошли метров двести — они показались Димке десятью километрами, — маэстро вдруг остановился и принялся хохотать. Сначала он хохотал стоя, похлопывая себя по бокам и запрокидывая голову. Затем в изнеможении повалился на землю и, придерживая себя за живот, задрыгал ногами.

— Ну и облапошил я Переделадье! Вот так номер! Ой, не могу! Держите меня! — задыхался от смеха маэстро.

— Разве вы его облапошили? Он, по-моему, вас облапошил. Не починил инструменты, а сделал из них непонятно что!

— Да мне так и нужно было! Ой, не выдержу! — Маэстро стал кататься по земле от смеха. — Я же возмущался для виду, чтобы не платить виконту! Ой, умираю! Ой, умираю!

— Выходит, вы поступили просто нечестно!

Маэстро перестал смеяться и, поднявшись, с осуждением посмотрел на Димку.

— Ты неточно выражаешься. А точность, как известно, вежливость королей. Значит, ты еще и невежлив. Но я тебя прощаю. Ты, видимо, просто не дорос до понимания, что цель оправдывает средства.