Виталий Бианки - Рассказы о природе [litres]

– Терентий спать на землю сядет, в кусту. Летом его в кусту не видно, а нынче – вот он. Я понизу промышляю, я его и съем.

А Куница говорит:

– Нет, Терентий спать на дереве сядет. Я поверху промышляю, я его и съем.

Терентий-Тетерев услыхал их спор, испугался. Полетел на опушку, сел на макушку и давай думать, как ему злых зверей обмануть. Думал-думал, думал-думал, – ничего не придумал и задремал. Задремал – и видит во сне, будто он в воздухе спит. Кунице с дерева его не достать и Лисице с земли не достать: вот только ноги под себя поджать, – ей и не допрыгнуть. Терентий во сне ноги-то поджал да бух с ветки! А снег был глубокий, мягкий, как пух. Неслышно по нему крадётся Лисица. К опушке бежит. А поверху, по веткам, Куница скачет и тоже к опушке. Обе за Терентием спешат.

Вот Куница первая прискакала к дереву, все деревья оглядела, все ветки облазила, – нет Терентия!

«Эх, – думает, – опоздала! Видно, он на земле, в кусту спал. Лисице, верно, достался».

А Лисица прибежала, опушку оглядела, все кусты облазила, – нет Терентия!

«Эх, – думает, – опоздала! Видно, он на дереве спал, Кунице достался».

Подняла голову Лиса, а Куница – вот она: на суку сидит, зубы скалит.

– Ты моего Терентия съела, – вот я тебе! – рассердилась Лисица.

– Сама съела, а на меня говоришь. Вот я тебе! – крикнула Куница.

И схватились они драться. Жарко дерутся: снег под ними тает, клочья летят.

Вдруг – трах-та-та-тах! – из-под снега чем-то чёрным как выпалит!

У Лисицы и Куницы от страха душа в пятки. Кинулись в разные стороны: Куница – на дерево, Лисица – в кусты. А это Терентий-Тетерев выскочил. Он как с дерева свалился, так в снегу и заснул. Только шум да драка его разбудили, а то, наверное, и сейчас бы спал.

С тех пор все тетерева зимой в снегу спят: тепло им там и уютно, и от злых глаз безопасно.

Зинька была молодая синичка, и своего гнезда у неё не было. Целый день она перелетала с места на место, прыгала по заборам, по ветвям, по крышам, – синицы народ бойкий. А к вечеру присмотрит себе пустое дупло или щёлку какую под крышей, забьётся туда, распушит попышней свои пёрышки, – кое-как и переспит ночку.

Но раз – среди зимы – посчастливилось ей найти свободное воробьиное гнездо. Помещалось оно над окном за оконницей. Внутри была целая перина мягкого пуха.

И в первый раз, как вылетела из родного гнезда, Зинька заснула в тепле и покое.

Вдруг ночью её разбудил сильный шум. Шумели в доме, из окна бил яркий свет.

Синичка испугалась, выскочила из гнезда и, уцепившись коготками за раму, заглянула в окно.

Там в комнате стояла большая – под самый потолок – ёлка, вся в огнях, и в снегу, и в игрушках. Вокруг неё прыгали и кричали дети.

Зинька никогда раньше не видела, чтобы люди так вели себя по ночам. Ведь она родилась только прошлым летом и многого ещё на свете не знала.

Заснула она далеко за полночь, когда люди в доме наконец успокоились и в окне погас свет. А утром Зиньку разбудил весёлый, громкий крик воробьёв. Она вылетела из гнезда и спросила их:

– Вы что, воробьи, раскричались? И люди сегодня всю ночь шумели, спать не давали. Что такое случилось?

– Как? – удивились воробьи. – Разве ты не знаешь, какой сегодня день? Ведь сегодня Новый год, вот все и радуются – и люди и мы.

– Как это – Новый год? – не поняла синичка.

– Ах ты, желторотая! – зачирикали воробьи. – Да ведь это самый большой праздник в году! Солнце возвращается к нам и начинает свой календарь. Сегодня первый день января.

– А что это «январь», «календарь»?

– Фу, какая ты ещё маленькая! – возмутились воробьи. – Календарь – это расписание работы солнышка на весь год. Год состоит из месяцев, и январь – его первый месяц, носик года. За ним идёт ещё десять месяцев – столько, сколько у людей пальцев на передних лапах: февраль, март, апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь. А самый последний месяц, двенадцатый, хвостик года – декабрь. Запомнила?

– Не-ет, – сказала синичка. – Где же сразу столько запомнить! «Носик», «десять пальцев» и «хвостик» запомнила. А называются они все уж больно мудрено.

– Слушай меня, – сказал тогда Старый Воробей. – Ты летай себе по садам, полям и лесам, летай да присматривайся, что кругом делается. А как услышишь, что месяц кончается, прилетай ко мне. Я тут живу, на этом доме под крышей. Я буду тебе говорить, как каждый месяц называется. Ты все их по очереди и запомнишь.

– Вот спасибо! – обрадовалась Зинька. – Непременно буду прилетать к тебе каждый месяц. До свиданья!

И она полетела и летала целых тридцать дней, а на тридцать первый вернулась и рассказала Старому Воробью всё, что приметила.

И Старый Воробей сказал ей:

– Ну вот, запомни: январь – первый месяц года – начинается с весёлой ёлки у ребят. Солнце с каждым днём понемножечку начинает вставать раньше и ложиться позже. Свету день ото дня прибывает, а мороз всё крепчает. Небо всё в тучах. А когда проглянет солнышко, тебе, синичке, хочется петь. И ты тихонько пробуешь голос: «Зинь-зинь-тю! Зинь-зинь-тю!»

Опять выглянуло солнышко, да такое весёлое, яркое. Оно даже пригрело немножко, с крыш повисли сосульки, и по ним заструилась вода.

«Вот и весна начинается», – решила Зинька. Обрадовалась и запела звонко;

– Зинь-зинь-тан! Зинь-зинь-тан! Скинь кафтан!

– Рано, пташечка, запела, – сказал ей Старый Воробей. – Смотри ещё, сколько морозу будет. Ещё наплачемся.

– Ну да! – не поверила синичка. – Полечу~ка нынче в лес, узнаю, какие там новости.

И полетела.

В лесу ей очень понравилось: такое множество деревьев! Ничего, что все ветки залеплены снегом, а на широких лапах ёлок навалены целые сугробики. Это даже очень красиво. А прыгнешь на ветку – снег так и сыплется и сверкает разноцветными искрами.

Зинька прыгала по веткам, стряхивала с них снег и осматривала кору. Глазок у неё острый, бойкий – ни одной трещинки не пропустит. Зинька тюк острым носиком в трещинку, раздолбит дырочку пошире – и тащит из-под коры какого-нибудь насекомыша-букарашку.

Много насекомышей набивается на зиму под кору – от холода. Зинька вытащит и съест. Так кормится. А сама примечает, что кругом.

Смотрит: лесная мышь из-под снега выскочила. Дрожит, вся взъерошилась.

– Ты чего? – Зинька спрашивает.

– Фу, напугалась! – говорит лесная мышь.

Отдышалась и рассказывает:

– Бегала я в куче хвороста под снегом, да вдруг и провалилась в глубокую яму. А это, оказывается, медведицына берлога. Лежит в ней медведица, и два махоньких новорождённых медвежонка у неё. Хорошо, что они крепко спали, меня не заметили.

Полетела Зинька дальше в лес, дятла встретила, красношапочника. Подружилась с ним. Он своим крепким гранёным носом большие куски коры ломает, жирных личинок достаёт. Синичке после него тоже кое-что перепадает.