Виктор Лунин - Расскажу вам сказку [Сказки и легенды народов Западной Европы]

— Фи! Фо! Фу! — заревел-зарычал великан. — Ты убил моего сына, но меня тебе не убить!

И великан вышиб дверь и ворвался в хижину. Но Финлей его уже ждал. В свете очага он увидел, что этот великан о пяти головах, одна страшней другой. Разгорелась жаркая битва, и несдобровать бы Финлею, если бы не его верные псы. Они хватали и кусали великана, и, пока он от них отбивался, Финлей выхватил свой меч и вонзил его чудовищу прямо в сердце.

А утром Финлей опять пошел к Доброй Волшебнице и сказал ей:

— Мне опять помогли собаки. Без них был бы конец!

— Нет, — сказала старушка, — эта битва еще не битва. Битва будет впереди! Слушай меня внимательно, отважный охотник. Сегодня ночью к тебе придет сама старая Кэйллих, чтобы отомстить за мужа и за старшего сына. Но она придет без шума и грома, а тихо и незаметно. Она заговорит с тобой сладким голосом и попросит впустить ее в дом. Но помни: она придет, чтобы отнять у тебя жизнь! Поступай точно, как я скажу тебе, и все кончится хорошо.

И Добрая Волшебница научила отважного Финлея, что ему следует делать, а чего не следует.

Когда пришла ночь, Финлей опять сидел в хижине один и прислушивался к тишине. В очаге горел жаркий огонь. Собаки лежали рядом и грелись.

Вдруг раздался легкий шорох, словно мертвый лист зашуршал на ветру, и Финлей услышал за дверью слабый, дрожащий ГОЛОС:

— Впустите усталую бедную старушку погреться у очага! Откройте дверь!

Финлей крикнул ей:

— Я впущу тебя в дом, старая, если ты пообещаешь вести себя тихо и никому не причинишь в моем доме вреда.

Старуха пообещала.

И Финлей впустил ее в дом. Она и в самом деле оказалась совсем дряхлой, сгорбленной старушонкой. Поклонившись Финлею, она села возле очага с одной стороны, а он с другой. Собаки беспокойно сновали по хижине, скаля зубы и глухо ворча.

— Какие страшные у тебя собаки! — дрожащим голосом прошамкала старушонка. — Лучше уж привяжи их!

— Собаки никогда не тронут добрую старую женщину, — сказал Финлей.

— Привяжи их, очень прошу тебя. Я так боюсь злых собак!

— Да мне нечем и привязать их, — сказал он.

— Я дам тебе три волоса с моей головы. Они такие крепкие, что можно сплести из них якорную цепь для большого корабля.

Финлей взял три волоса и притворился, что привязывает собак. На самом же деле он просто приказал им сидеть смирно в углу.

— Ты уже привязал их? — спросила старуха.

— Сама видишь, как они смирно лежат, — ответил он.

Старуха посмотрела на собак и успокоилась. Не говоря больше ни слова, они продолжали сидеть у очага, и Финлею вдруг показалось, что старуха начала расти.

— Что с тобой? — спросил он. — Ты как будто растешь?

— Ну что ты! — сказала старуха. — Это холодная ночь виновата. Я замерзла и сжалась в комок, а сейчас отогрелась у твоего очага.

Они опять помолчали. Финлей не спускал глаз со старухи и наконец сказал:

— Ну конечно, ты растешь на глазах! И не отпирайся!

Старуха нахмурилась и сказала сердито:

— Да, расту! А ты убил моего мужа и моего старшего сына!

С этими словами она вскочила и уперлась головой в потолок, так что хижина вся затряслась. Финлей тоже вскочил на ноги, но великанша успела схватить его за волосы. Хорошо еще, что она не могла нарушить свое обещание и напасть на него в его доме. Но она потащила его за порог. Тогда псы вскочили со своих мест и бросились на нее.

Финлей не на жизнь, а на смерть схватился с великаншей. Они катались по земле, дубася друг друга, и, конечно, она одолела бы Финлея, если бы не собаки. Они хватали и кусали ее, и потому Финлею удалось повергнуть ее на землю и приставить к горлу меч.

Тут она как будто смирилась и стала сулить отважному охотнику любые богатства, только бы он отпустил ее.

— Я отдам тебе все сокровища из нашей пещеры! — говорила великанша.

— Нет! — отвечал охотник.

— Ты получишь заколдованный меч, который разит без промаха человека и зверя!

— Нет! — отвечал охотник.

— Я дам тебе волшебную палочку, которая может превратить каменный столб в славного воина и славного воина в каменный столб!

— Нет! — ответил охотник и вонзил свой меч великанше прямо в сердце.

Так велела ему Добрая Волшебница.

Потом он приложил красный мох, сфагнум, к своим ранам и наутро был уже здоров. Он отправился к хижине Доброй Волшебницы и рассказал ей все, как было, как собаки помогли ему одолеть старую Кэйллих.

— Теперь ты герой, Финлей! — сказала Добрая Волшебница. — Вот это была битва так битва! — И она погладила собак.

— Скажи, — спросил Финлей Добрую Волшебницу, — а как раздобыть сокровища великанов и заколдованный меч, разящий без промаха?

— Сегодня ночью мы с дочкой так и так собирались пойти в пещеру великанов, чтобы забрать у них мою волшебную палочку, — сказала Добрая Волшебница. — Если хочешь, можешь пойти вместе с нами.

Отважный Финлей с радостью согласился. И когда вышла луна, все трое пустились в путь к пещере великанов. Добрая Волшебница велела дочке и Финлею набрать побольше сухого вереска. Этот вереск она сложила у входа в пещеру и разожгла костер.

— Великаны не любят огня, — сказала она, — и мы их выкурим из пещеры.

Так оно все и вышло. Дым от горящего вереска пошел в пещеру, и вскоре оттуда высунулась голова молодого великана. Глаза у него слезились от дыма, он чихал и совсем задыхался.

— Только не стреляй в него! — крикнула Финлею Добрая Волшебница, увидев, что он целится в великана из лука. — Я лучше превращу его в каменный столб, как только найду свою волшебную палочку.

Но молодой великан уже смекнул, в чем дело. Вернувшись в пещеру, он схватил за руку сестру Финлея и выскочил с нею из пещеры. Потом что было силы дунул на огонь и, укрывшись за дымовой завесой, исчез из глаз.

Не прошло и недели, как Финлей женился на хорошенькой дочке Доброй Волшебницы. Они зажили вполне счастливо. Нужды они не знали — ведь все сокровища великанов достались им. И бояться никого не боялись — ведь их охраняли верные псы Финлея.

В диких зарослях Беншира жил великан. Он был злой и жестокий великан и очень плохо обращался со своей женой — великаншей Клэншид.

Только подумайте: он каждую ночь бил-колотил ее чем попало. То она пещеру не так вымыла, то обед не так приготовила, а то просто у него руки чесались, и он не мог уснуть, пока не поколотит ее.

И каждую ночь над лесами и холмами Беншира разносились вопли бедной великанши. Хуже всех доставалось Джеймсу Грэю, ферма которого стояла неподалеку от тех мест.

Одну ночь за другой ни он, ни вся его семья глаз не могли сомкнуть, и потому днем вместо работы Джеймс Грэй клевал носом в поле, его жена — на кухне, а их дети — над уроками. Все дела стояли, и ферме грозило разорение.