Виталий Губарев - Детская библиотека. Том 35

Утренний ветер резво налетел на Игоря и Таню. Он принёс запахи речной сырости и конюшен.

И вдруг косой дождь из небольшой тучки, что нечаянно выползла из-за леса, тонкими бичами захлестал по траве. Таня взвизгнула и, подобрав юбку, стремглав понеслась к ближайшей хижине.

— Скорей, Игорь, скорей! — кричала она на бегу. — Иначе мы вымокнем до нитки!

Они перескочили через низкую полуразвалившуюся деревянную ограду и в четыре руки забарабанили в покосившуюся дверь.

За дверью зашаркали ногами, сонный голос подростка испуганно спросил:

— Кто там еси?

— Да открой же, пожалуйста! — жалобно простонала Таня.

Должно быть, голос девочки успокоил его. Запор защёлкал, дверь распахнулась, и в лучах выглянувшего из-за тучки утреннего солнца они увидели вихрастого паренька в длинной домотканой рубахе. Лицо паренька неожиданно скривилось от страха. Он отступил и замахал руками.

— Мара! — диковато бормотал он. — Мара! О, Перун, спаси меня!

— Он принимает нас за привидения! — сказал Игорь. — И, кажется, просит, чтобы его спас главный языческий Бог Перун!

Паренёк упал на колени.

— Отче нету, мати нету, — в отчаянии заламывал он руки, — не троньте бедного смерда [2] Смерд — Крестьянин !

Серые расширившиеся глаза паренька совсем побелели от ужаса. Он сжался и умолк, схватившись за голову, словно защищая её от удара. В гриве его спутанных каштановых волос торчали соломинки.

— Отче нету… — вдруг снова забормотал он. — Мати нету… Один я еси и в хиже, и на всём свете подярилом…

— Один я и в хижине, и на всём свете под солнцем, — перевёл Игорь, подумав.

У Тани задёргался подбородок.

— А где твои… отче и мати? — сдавленным голосом спросила она и смахнула со щеки тёплую слезу.

— Все от глада мрем, — быстро заговорил паренёк, уловив, по-видимому, сочувствие в её словах. — Беда, беда! Рубища на чересах [3] Череса — Тело носим, на пепле спим… Тиун [4] Тиун — Сборщик податей вельми [5] Вельми — Очень хитёр: все дай да дай боярину! Мяса дай, мёда дай, гречихи дай! А что дать? Не токмо мяса, горстки гречихи нету! Беда, беда!

Таня обвела глазами хижину. Пусто в хижине. У стены голый помост, посредине холодный каменный очаг без дымохода. Пахнет в хижине задымлённым деревом, золой и давно не мытой одеждой. В маленькое оконце, затянутое бычьим пузырём, едва пробивались лучи солнца. Большой паук свил у оконца паутину и притаился под притолочиной, выжидая жертву.

— Как зовут тебя? — спросила Таня вздыхая.

Паренёк не ответил, должно быть, не понял вопроса.

— Встань, пожалуйста, с колен… Очень прошу…

Паренёк поднялся и, осмелев, открыл рот, чтобы сказать что-то, но в эту минуту за дверью прозвучал резкий мужской голос:

— Гордей!

Паренёк стремительно выскользнул за порог. Из сумрака хижины брат и сестра видели через открытую дверь, как к нему подошли два бородатых мужчины в синих кафтанах с бердышами [6] Бердыш — Старинное орудие (топор с лезвием в виде полумесяца) в руках.

— Гордей, сын Микулы? — спросил один из бородатых.

— Так, — кивнул Гордей и поклонился.

— Отче твой Микула брал у боярина Путяты купу — одно гривно.

— О, тиун! Отче помер и мати померла… Нет у меня мяса и мёда, чтобы гривно стоили… нечем купу покрыть…

— Отче твой, — усмехнулся тиун, — ныне на перуновых лугах мёд пьёт, а купа [7] Купа — Заём его на твоей душе висит. До месяца сеченя [8] Сечень — Февраль должен ты был купу вернуть, а уж месяц цветень [9] Цветень — Апрель давно прошёл. По слову князя будешь ты отныне отрабатывать купу боярину Путяте. А надумаешь бежать хоть на полудень [10] Полудень — Юг хоть на полуночь [11] Полуночь — Север , все одно найдут тебя княжьи мечники, и будешь ты батогами бит.

— Так, — прошептал Гордей и снова поклонился.

— Ступай на дворище боярина Путяты, Гордей!

Тиун повернулся, чтобы уходить, но тут его взгляд скользнул в открытую дверь хижины.

— Что за отроки еси? — изумлённо воскликнул он, разглядывая необычную одежду Игоря и Тани. — Эка невидаль! Уж не варяги [12] Варяги — Выходцы со Скандинавского полуострова ли? Коли малые здесь, небось и большие близко… Давай-ка отведём их в детинец [13] Детинец — Кремль пред ясны очи князя Олега. Князь разберётся, что к чему.

И охраняемые тиунами с поднятыми бердышами Игорь и Таня отправились в новгородский кремль девятого века.

Сначала они шли берегом Волхова. Мутная река лениво плескалась о деревянный настил. Великие и малые лодии позванивали цепями, покачиваясь на волнах. Десятка два бородатых, но, как видно, молодых мужчин в холстяных рубахах ниже колен торопливо грузили на палубу большого судна бочки с мёдом и смолой и мешки с пенькой. Рослый купец в голубом кафтане зычно покрикивал на палубе:

— А ещё побыстрей, добры молодцы! Ныне плыть нам далече — аж за Русское море [14] Русское море — Чёрное море до самых греков!

Грузчики кряхтели и молча шлёпали босыми ногами по мокрому настилу. А неподалёку от настила, нисколько не боясь людей, сидели на воде два серых кулика. Резко пахло рекой, смолою и свежей пенькой.

От пристани дорога свернула на холм. Игорь и Таня шли впереди тиунов по кривой улочке мимо высоких и крепких тынов. Худая собака с поджатым хвостом неторопливо бежала им навстречу.

— Ату тя, пёс! — крикнул один из тиунов и пристукнул бердышем о землю.

Собака взвизгнула и исчезла в подворотне. Тиуны голосисто расхохотались. Чёрное море.

Два всадника с мечами у пояса обогнали их и с любопытством оглянулись на пленников. Но всадники, судя по всему, торопились, они взмахнули плетями, кони перешли на галоп и быстро скрылись за широко распахнутыми тяжёлыми воротами кремля.

У ворот скучающий стражник принял у тиунов пленников и повёл их в княжеский терем с бесчисленными клетями и подклетями. Видно, много потрудились умельцы новгородские, когда воздвигали над Волховом этот громадный дом из брёвен.

По скрипучим ступеням Игорь и Таня поднялись в Большую палату княжеского терема.

В Большой палате после яркого утреннего солнца было сумеречно. Неясно светились ряды узких окон, затянутых тончайшей желтоватой кожей. На каждом окне — железная решётка. Просторно и пусто в палате. Вдоль бревенчатых стен тянутся деревянные лавки, отшлифованные задами воевод, бояр да богатых купцов, кои собирались здесь по слову князя вершить дела древнего Новгорода.

Велика Большая палата княжеского терема — шагов шестьдесят в длину, шагов тридцать в ширину. Игорь и Таня стояли у порога входной двери в самом центре палаты и тревожно озирались. Направо, у стены, в рост человека возвышался деревянный идол — Перун, с тяжёлым подбородком и золочёными, страшно поблёскивающими глазами.