Дарья Донцова - Деревня Драконов

– Отличная идея, зови ее, – распорядилась Куки.

Мафи чихнула.

– И как Теодору это сделать?

Куки сложила лапки на груди.

– Сами думайте как! Я командир. Отдаю приказы. Ваше дело их исполнять.

Все молча переглянулись.

– Где здесь туалет? – продолжала Куки.

– Думаю, унитаз в лесу отсутствует, – вздохнула Мафи.

– Намекаешь на мою глупость? – взвилась мопсишка. – Я имела в виду деревянную будочку!

– Дорогая, любое дерево к твоим услугам, – спокойно сказала Зефирка, – но не в виде постройки, а в своем естественном состоянии. Только далеко от нас не отходи.

Куки наклонила голову.

– Хочешь занять мое командирское место?

– Я? – изумилась Зефирка. – Руководить отрядом? Да никогда в жизни. Мне такая ответственность не по плечу, я не справлюсь.

– Почему тогда изображаешь из себя Черчиля? – не утихала Куки. – Хочешь им стать?

Зефирка попятилась.

– Кукасечка, я никоим образом не могу превратиться в самого умного мопса. Начнем с того, что он мужчина, а я девочка. У меня нет и одной тысячной разума Черчиля, его образования, умения объяснять непонятное. Я не обладаю терпением и спокойствием. И никогда не испытывала желания возглавлять Совет Старейшин. Все правители нервничают, у них от этого пропадает аппетит. А я не хочу лишиться удовольствия от поедания сладкого. Меня вполне устраивает роль лучшей портнихи Прекрасной Долины. Каждый хорош на своем месте. Я царица ниток и пуговиц, мне в моем королевстве очень уютно.

– Тогда почему ты обратилась ко мне со словом «дорогая», – прошипела Куки, – так только Черчиль говорит.

Зефирка разинула пасть, да так и осталась. Куки нырнула в кусты.

– Зефирка, закрой рот, – попросила Жози, – муха залетит.

– Они сейчас спят, – пробормотала Мафи, – хотя лично я бы и от мухи не отказалась, очень есть хочется. Прямо ухи чешутся!

– У тебя аллергия, – поставила диагноз Жози, – слова «ухи» нет.

– Не-а, – возразила Мафиня, – просто от голода все на голове зудит… А как правильно говорить, если не «ухи»?

– Уши, – подсказал Теодор.

– Вон там на дереве висит апельсин! – подпрыгнула Жози. – Его можно слопать.

– Нет! – испугался Тео. – Ни в коем случае. Если очистишь этот плод, прилетят лесные жуки. Они больно кусаются. Ничего в чаще трогать нельзя. Здесь полно опасностей! Очень вас прошу не есть, не пить в лесу.

– Вы слышали? – воскликнула Зефирка, которая только сейчас обрела возможность шевелить языком. – Что с Куки? Слово «дорогая» принадлежит всем. Оно не собственность Черчиля.

– Куканя заболела, – предположила Мафи и шмыгнула носом, – когда у меня температура, я всегда чушь несу.

– Ты и без температуры на это способна, – хихикнула Жози. – Но Куки меня прямо пугает. Она совсем не злая. Что с ней?

Теодор почесал ухо.

– Кто-то из вас трогал книгу, которую подарила Аманда?

– Куки ее на коленях держала, потом на стол положила, а я один раз переплета коснулась. Остальные к ней не приближались, – уточнила Зефирка, – обложка и впрямь очень грязной оказалась, я подумала: может, чехол сшить? Из бархата, украсить его бисером. Но…

Черная мопсиха замолчала.

– Говори, говори, – попросил Тео.

– Лапам стало холодно, – продолжала Зефирка, – холод помчался от лапок вверх. Я испугалась! Сразу отпрянула. Лед застыл в районе коленей, выше не поднялся. И я вдруг так обиделась!

– На кого? – удивилась Мафи.

– На всех, – призналась Зефирка. – В голове столько воспоминаний закружилось: Куки слопала мармеладки в моей спальне, без спроса взяла, а потом рассказала маме, что я сладкое в шкафу прячу. Ей кажется, что она говорит правду, а я это за ябедничество считаю. Да еще она заявила: «Зефирка, скажи мне спасибо, что я у тебя, толстушки, еду отняла».

– И мне кое-что припомнилось, – перебила Жози, – я получила двойку по математике, упросила учительницу меня завтра вызвать, чтобы оценку исправить. Вечером подготовилась, шпаргалку написала, в карман фартука спрятала. На следующий день вышла к доске, а математичка, лабрадориха Марта, и говорит: «Жози, что у тебя в кармане? Вынь, положи мне на стол и садись, два!» Я ей пыталась объяснить, что все выучила. Но нет! Меня и слушать не захотели. Потом в коридоре я Куки встретила, та шла, вафли жевала. Вечером мне одноклассник, далматинец Алек, нашептал, что перед уроком Куки рассказала Марте про шпаргалку, а та ей за это вафли дала.

– Фу, – поморщилась Мафи, – лабрадориха плохо поступила! Разве можно доносчика поощрять?

– Не все учителя хорошие, – философски заметила Жози, – я к Куки побежала, спросила: «Поделилась с тобой секретом. Зачем ты меня выдала?»

Тео шумно вздохнул.

– Жозенька, если у тебя есть один секретик и у подруги твоей есть один секретик, вы обменялись секретиками, то это не означает, что у вас у каждой будет по два секрета. Скорей всего, у тебя более нет твоего секретика и нет подруги.

– Знаете, что Куки ответила? – воскликнула Жози. – «Я всегда говорю правду и поступила правильно! Отвечая по шпаргалке, ума не наберешься. Ради твоего образования и блага я старалась».

– Да уж, – поморщился Теодор, – очень часто тот, кто тебе свинью подложил, оправдывает себя: я же добра желал, думал, как лучше, я твой спаситель. А на самом деле он просто, как Куки, вафли хотел получить!

– Ореховые, в шоколадной глазури, – облизнулась Жози.

– Я бы от таких не отказалась, – вздохнула Зефирка.

– Но ты не станешь ради сладостей меня выдавать, – воскликнула Жози.

Зефирка села на кочку.

– Ну… мне никто пока не предлагал ничего замечательного за продажу чужой тайны. Нет опыта борьбы с таким искушением. Поэтому я не имею права судить Куки.

– Она поступила мерзко, – возмутилась Жозефина, – все знают, что продавать сестру за вафли нельзя.

– Предложи мне кто-то сию секунду ореховые вафли, – протянула Зефирка, – мда! Боюсь, я могла бы стать ябедой. Нельзя ругать товарища за проступок, если сам никогда в похожей ситуации не находился. Ты не знаешь, как себя поведешь, может, во много раз хуже того, кого сейчас порицаешь.

– И есть закон отталкивания, – добавил Теодор.

– Это что? – удивилась Мафи.

– Допустим, ты называешь Зефирку толстой, – начал объяснять дракон. – Сказать это можно по-разному. Например, так: «Зефиронька! Я купила тебе диетическое печенье, оно полезно для здоровья, уменьшает аппетит, не дает прибавку веса. И давай вместе бегать каждое утро. Ты нам сошьешь красивые спортивные костюмчики». Сказанное полетит мячиком к Зефирке, попадет ей прямо в сердце, она обрадуется добрым словам, примет их. И у вас обеих, у тебя и у Зефирки, возникнет чудесное настроение. Но можно сказать иначе: «Зефирундель, ты жирная очень, ешь меньше, занимайся спортом, а то в дверь не пролезаешь». Смысл один и тот же. Но последнее высказывание грубое, злое, в нем насмешка. И от этого сердце Зефирки закроется крепкими ставнями. Что случается, когда мяч ударяется в преграду?