Валерий Строкин - Сказка о маленькой девочке и Белом Рыцаре [СИ]

Тася крепко зажмурилась, стиснула ладошкой рот, чтобы не закричать от ужаса и не выдать страха. Шагнула вперед, взмахивая фонариком.

— А-ааххх, — дупло растянулось в радостной улыбке и вдруг раздался громкий треск. Рот-дупло вопросительно изогнулся и разошелся в длинную щель.

— А-аххх? — прозвучало вопросительно. Треск усилился, ствол конвульсивно зашатался. Тася открыла глаза и успела увидеть, как дуло превратилось в щель, разделившую ствол на половины. Дерево задрожало и с треском развалилось надвое.

По лесу пронеслось громкое и недоуменное:

— А-аа-хххх!

Ударившись о землю, обе половинки превратились в бесформенные кучи давно сгнившей трухи.

Тася вскрикнула, но не от страха, а от удивления, что все так произошло. С благодарностью посмотрела на живой янтарный огонь вырывающийся из плетеной корзинки.

Пораженный происшедшим лес, не смог оправиться от потери и испуганно затих. Тася смело зашагала по освободившейся тропинке и вскоре вышла из леса на широкую равнину. Впереди возвышалась гора…

Гора была высокой. Очень высокой. Её вершина терялась среди редких небесных звезд. Она поднималась ровно и неукротимо, похожая на гигантский водяной вал. За спиной, черной стеной стоял замерший лес.

Чахлая, бледная трава, отвыкшая от солнца, рассыпалась под ногами, взметаясь облачками пыли. Тася начала восхождение, забыв о недавних страхах, с которыми шла через лес. Победа над деревом вдохновила, а времени оставалось мало.

На горе было светлее и безбоязненнее — так полагала Тася.

Рядом, послышалась громкая и хвастливая песенка:

Из серой полутьмы вынырнула пятиметровая фигура великана.

— Так вот ты где?! — закричал великан. Он как скала встал перед Тасей.

Его плечи закрыли горизонт, толстый выпяченный живот, опоясанный красным кушаком навис над Тасей. В небе появилось разбойничье лицо, со зловещей ухмылкой. Передних зубов у великана не было, но те что оставались, говорили о том, что великан предпочитает кушать на обед отнюдь не фрукты и овощи.

— Тебя ведь предупреждали? А? — Великан усмехнулся.

— Такая маленькая девочка-козявочка и такая непослушная, — он покачал головой.

— Люблю детей, особенно таких маленьких, — великан жизнерадостно хохотнул, эхо подхватило икающий смех и со стыдом донесло до звезд и неба. Звезды замигали, словно икота одолела и их.

— Мне не страшно, мне не страшно, — зашептала Тася спасительную формулу, пока великан толи смеялся, толи икал, — это просто, такой большой дядька с пузом, почему я его должна бояться?

— Ну что, детка, испугалась?

— Нет, — храбро ответила Тася, запрокидывая лицо к небу.

— Что? — не поверил великан, на шаг отступая в сторону, чтобы получше рассмотреть храбрую малявку. На широком, похожем на блин лице, отразилось удивление и замешательство.

— Что, совсем не испугалась?

— Совсем.

— Но так не бывает, — великан удивленно покачал головой. — Меня все боятся. Я злой и страшный! Я могу, например, растоптать тебя. Прихлопнуть как муху, или проглотить! — На лице великана появилась блаженная улыбка. — Я так давно не ел ничего вкусненького, а я такой сладкоежка, — в голосе послышались мечтательные нотки. — Маленькие дети, они такие… — он шумно сглотнул слюну.

— Какие?

— Ну, такие… — великан аж зажмурился от удовольствия.

— Как не стыдно, ай, ай, ай, — Тася погрозила великану пальцем и помахала фонариком.

— Чего мне должно быть стыдно? — нахмурился великан.

— Такой большой, ты будешь обижать меня, такую маленькую?

— А я всегда обижаю маленьких, — заявил великан. Он присел на корточки.

— Но ведь это нехорошо, разве тебе не говорила об этом твоя мама?

— Не говорила, почему не хорошо?

— Стыдно обижать маленьких, вот почему — несправедливо. Ты такой большой, ты должен защищать малышей, а не обижать.

— Еще чего! Пусть этим Белый Рыцарь занимается.

— Его заколдовали.

— И отлично, я всегда получал от него одни оплеухи! Теперь я хозяин: хочу — обижаю, хочу — унижаю.

— А почему ты обязательно должен обижать? — спросила Тася.

— Как почему? — Великан вопросительно поскреб щетинистый подбородок. Почему? — он хмыкнул и решительно объявил:

— Надо!

— Почему надо?

— Надо и вот.

— Ты ведь добрый и хороший великан.

— Что? — Великан рассмеялся. — Большие добрыми и хорошими не бывают. Я отъявленный злодей, — он улыбнулся и подмигнул Тасе.

— Ты добрый.

— Я злой!

— Добрый! — не отступала Тася.

— Злой! Злой. Злой.

— Добрый, добрый, добрый…

— Стоп, — великан ударил ладонью по земле, так сильно, что земля вздрогнула и Тася чуть не упала.

— Отдай фонарик и проваливай, сегодня я действительно немножко добрый.

— Не отдам.

— Тогда я отберу, — великан насупил брови.

— Не отберете.

— Что? — Великан озадаченно сел на землю и с удивлением принялся разглядывать маленькую девочку.

— Не отберете, — повторила Тася. — Ну подумайте сами, — девочка без страха подошла к великану и взобралась к нему на колени.

— Ты что делаешь? — просипел великан.

— Нет, вы подумайте, охота вам бродить без дела по темному страшному лесу и по горе? Ведь скучно, правда? И солнышка не хватает, под его лучами можно согреться, увидеть другой мир. Разве приятно жить все время в ночи? Разве вам это нравится? — Тася не заметила, как стала вежливо обращаться к великану на вы.

— Не знаю, я об этом как- то не думал. — Великан задумался.

— Вы всё время один, разве это хорошо? Почему у вас нет друзей? С друзьями можно играть в игры, разговаривать обо всем, делиться секретами и конфетами. Друзья всегда придут на помощь, рядом они или далеко. Одному быть плохо.

— Нет, — великан вздохнул — тяжело. Никто не хочет со мной дружить, все боятся, даже Ягинья и та…

— Вот видите, а все из-за вашего характера, который можно изменить к лучшему. Разве мама вас учила и говорила, что обижать маленьких детей — хорошо?

Великан задумался. Думалось тяжело, он редко этим занимался. Тася наблюдала за угрюмым, хмурым лицом. Великан не пугал, наоборот, было жалко Плошку, и девочка хотела помочь ему стать лучше. А великан, уставясь в звездную даль с тоской вспоминал великанье детство, маму великаниху, чему она учила. Он громко вздохнул:

— Да, без солнышка жить скучно. — Большие темные глаза уставились на Тасю. — Запутала ты меня. Уселась, понимаешь, на колени.

— Если тебе тяжело, я слезу.

— Да сиди уж, — смутился великан отворачиваясь.

— Помоги мне, — попросила Тася, ты такой большой и сильный.

— Еще чего, — великан нахмурился и упрямо вздернул подбородок, — я злой.