Серена Валентино - Урсула. История морской ведьмы

(Разумеется, я признаю, что для выражения своей любви я должен был бы выбрать иные, более приемлемые в хорошем обществе способы.)

Я должен признаться, что давно уже влюблен в Вас, с той минуты, когда увидел Вас выходящей из морских волн на берег владений Вашего отца. Вы были похожи на молчаливую печальную богиню, и с тех пор я не могу отвести от Вас своих восхищенных глаз. Я намеревался предстать при дворе Вашего отца и быть представленным ему согласно принятому для подобных случаев этикету, что позволило бы мне официально стать соискателем Вашей руки, однако опасаюсь, что это невозможно после недавних событий, возможно, навеки и неисправимо очернивших меня в Ваших глазах. Если это действительно так, дорогая принцесса, я не стану более испытывать Ваше терпение. Позвольте еще раз выразить мое глубочайшее сожаление по поводу произошедшего и заверить Вас в любви и уважении — именно эти чувства я испытываю к Вам, самой удивительной юной леди, которую мне довелось когда-либо видеть.

Ваш преданный слуга Принц Попинджей».

Тьюлип дочитала и продолжала молча сидеть в кресле с письмом от принца Попинджея в руках.

Принцесса была ошеломлена. Она не могла подобрать слова, чтобы пересказать содержание письма — возможно, потому, что уж больно витиевато оно было написано, — и просто протянула листок Няне, чтобы та прочитала его сама.

— Что ж, очень хорошо сказано! — кивнула Няня. — Могу заметить, что пером этот юноша владеет намного лучше, чем бревном, которым он пытался таранить ворота замка.

— Как ты считаешь, Няня, то, что он пишет о том, будто бы его околдовали, это правда? — задумчиво спросила Тьюлип. — И все те молодые люди тоже могли быть околдованы?

Няня совершенно точно знала, что так оно и было.

— Да, моя милая, думаю, бедняги и правда подверглись действию заклинания.

— А почему ты мне сама об этом ничего не сказала? — недоверчиво покосилась на нее Тьюлип.

— Потому, солнышко, что ты взглянула бы на меня тогда точно так же, как сейчас, — вздохнула Няня. — Так, словно твоя старая бедная Няня сошла с ума. Кроме того, если честно, у меня тогда и без этих юношей забот было хоть отбавляй. Я пыталась вызвать Цирцею и одновременно сдерживать Урсулу. Однако можешь мне поверить, дитя мое, что те юноши действительно были околдованы, и потому твоего принца… э… Попинджея совершенно нельзя винить за то, что он сделал.

— Он вовсе не мой принц! — поморщилась Тьюлип.

— Ну хорошо, хорошо, не твой, — рассмеялась Няня. — Хотя мне почему-то так не кажется.

Влюбленность. Тьюлип ненавидела это чувство. В последний раз оно привело ее к унижению и заставило страдать. Она даже вообразить теперь не могла, что вновь позволит себе когда-нибудь влюбиться. Зачем? Чтобы новый юный красавец опять разбил ей сердце? Спасибо, не нужно. Хотя и она сама сильно изменилась с тех пор, разве нет? Стала сильнее, смелее, перестала витать в облаках, и, похоже, именно этим так очаровала принца Попинджея. Нет, влюбляться страшно. Влюбляться опасно. И все же…

— Няня, мне очень хочется, чтобы здесь была Цирцея. Она точно подскажет, что мне делать.

— Что делать? — вздохнула Няня. — Думаю, Цирцея посоветует тебе ответить этому джентльмену, поблагодарить его за добрые слова и… пригласить его на чай, пожалуй.

— Ты в самом деле так думаешь? — радостно улыбнулась Тьюлип.

— В самом деле, моя дорогая.

— Тогда я так и сделаю! — облегченно воскликнула Тьюлип.

Она чмокнула Няню в ее морщинистую напудренную щеку и стрелой вылетела из комнаты — побежала писать ответное письмо.

Няня негромко рассмеялась ей вслед. Как давно она не видела Тьюлип такой веселой, такой радостной. А принц Попинджей… Что ж, Няня чувствовала, что намерения у него самые что ни есть серьезные и благородные. Впрочем, при случае не мешало бы еще разок как следует посмотреть на него.

— Для человека он очень славный парень, — прозвучал в голове Няни голос Фланци. — Я уверена, что Тьюлип будет счастлива с ним, но сейчас мы должны все внимание сосредоточить на Цирцее. Боюсь, что она в серьезной опасности. И не только она — все мы.

— Я согласна с тобой, Фланци, и думаю, что нам обеим известно, кто стоит за всем этим.

В королевстве царил ажиотаж, вызванный объявлением о свадьбе принца Эрика. Весь приморский край гудел от возбуждения, к которому примешивалась доля удивления. Ведь никто до сих пор не знал, кто же та загадочная черноволосая красавица, в которую влюбился принц, а узнать-то хотелось.

Удивлялись все, за исключением маленькой русалочки. Услышав вести о свадьбе, бедняжка подумала, что принц собирается жениться именно на ней, и давайте не будем осуждать ее за это. Они же почти поцеловались с принцем накануне, и по тому, как Эрик смотрел на нее в той лодке, было ясно, что он влюблен в Ариэль.

Может быть, он вспомнил, наконец, о том, кто спас ему жизнь? Ариэль поправила прическу и поспешила разыскать Эрика.

Разумеется, она торопилась, ведь по условиям договора с Урсулой принц должен был успеть поцеловать ее сегодня до захода солнца. Но, придя в замок Эрика, Ариэль увидела картину, которая буквально разбила ей сердце.

Принц стоял в главном зале рядом с красивой юной женщиной и разговаривал со своим верным помощником, сэром Гримсби. До этой минуты Гримсби сомневался в том, что женщина с ангельским голосом, о которой принц буквально прожужжал ему все уши, вообще существует на свете, что она не привиделась идущему ко дну Эрику. Он просто не понимал, как принц может сходить с ума по какой-то призрачной сирене, когда рядом с ним, под одной крышей, находится такая прелестная девушка, как Ариэль. Но Эрик оказался прав, и он все-таки нашел женщину своей мечты. Вот она, стоит рядом с принцем этим чудесным солнечным утром и лучезарно улыбается.

— Прости, Эрик, похоже, я действительно был не прав. Твоя загадочная певунья, оказывается, в самом деле существует, и она действительно прекрасна. Поздравляю вас, моя дорогая, — и сэр Гримсби с поклоном поцеловал Ванессе руку.

— Мы хотим пожениться, и как можно скорее, — сказал Эрик, зачарованно глядя на свою спутницу.

— Да, конечно, я все понимаю, Эрик, но свадьба — это дело такое… Оно подготовки требует, и вообще…

— Сегодня же вечером, Гримсби, слышишь? Сегодня же вечером. На закате мы отплываем в свадебное путешествие.

На закате.

На закате!

От этих слов у Ариэль остановилось сердце. В этот момент маленькая русалочка поняла, что ее жизнь кончена. В голове у нее отчетливо прозвучали слова Урсулы: «Если он поцелует тебя раньше, чем на третий день сядет солнце, ты навсегда останешься человеком, если же нет — то вновь превратишься в русалку и будешь принадлежать мне!»