Андрей Белянин - Два домовых дома [litres]

Второй вроде бы в точности и был похож на человека, но его лицо больше напоминало морду обезьяны. Его волосы были встрёпаны, а на голове блестел красивый золотой ободок, или диадема, которую, наверное, с удовольствием примерила бы на себя Глаша Красивая. Егор даже представил, как его сестра крутится перед зеркалом, стараясь разглядеть себя со всех сторон, а лоб её охвачен изящной золотой полосой. Красиво же, правда?

Странные люди, больше похожие на животных, приветливо помахали Гаврюше и Егору, поднимающимся по ступеням в беседку.

– Здравствуй, Гав Рил! – сказал похожий на обезьяну, и мальчик заметил, как он поправляет длинный хвост, лежащий рядом на лавке. – Здравствуй и ты, о молодой ученик с волосами светлыми, как рисовая шелуха!

– Здравствуйте, – вежливо ответил Егор и шёпотом обратился к домовому: – Гаврюша, а что это за обезьянка?

– Обезьянка?! – Тот, что был похож лицом на обезьяну, вскочил, злобно оскалившись и потрясая кулаками. – Обезьянка?! Вот как ты меня назвал?!

– О Сунь Укун, прости моего неразумного ученика. – Гаврюша быстро задвинул мальчика себе за спину и изобразил лёгкий поклон, но длиннохвостый даже не посмотрел в его сторону.

Он на четырёх лапах пробежался по стенам беседки, выпрыгнул на крышу и запрыгнул обратно с противоположной стороны, совершенно сменив облик. Его руки и ноги полностью покрылись шерстью, глаза горели красным огнём, а цепкие пальцы крепко сжимали длинный красивый посох.

– Я Сунь Укун!!! Прекрасный Царь Обезьян! – В одном прыжке он подлетел к Егору и встал перед ним в полный рост, заполнив собой почти всё пространство беседки. Его одежда, которая раньше была ему свободна, сейчас туго натянулась на груди и руках, и серая ткань едва не трещала от натяжения. – Познавший Пустоту, Великий Мудрец Равный Небу, Всепобеждающий Будда! А ты, неразумный юный ученик чужеземного мастера Гав Рила, какими достойными именами ты называешь себя?

– Меня зовут Егорка Красивый, – честно сказал мальчик. – А других имён у меня и нет.

Он пожал плечами и покосился на человека-свинью, равнодушно продолжающего жевать какие-то хрустящие стебельки, рис и полоски мяса из большой миски.

– Да, его так зовут, вся его семья Красивые, – важно подтвердил домовой. – Не бухти, Сунь Укун, в смысле, энто, не гневайся!

– Извините, если я рассердил вас, назвав обезьянкой, – добавил Егор, слегка поклонившись.

Царь Обезьян тут же уменьшился в размере, принимая свой обычный облик, и добродушно махнул рукой:

– Я прощаю тебя, ученик со странным именем Егор Ка. Воистину, твоя мать ела только светлые продукты, когда носила тебя под сердцем, поэтому ты так хорош собой, как солнечный день, и по праву называешь себя красивым.

– Гаврюша, я ничего не понимаю, – озадаченно шепнул Егор, подёргав друга за рукав.

– Так и молчи, – так же шёпотом ответил домовой и громко обратился к Царю Обезьян: – О Сунь Укун, Познавший Пустоту, Мудрец Равный Небу! И ты, Чжу Бацзэ, Свинья Познавшая Таланты! Ответьте мне, всё ли готово к Великим играм?

– О нет, хрюк, Гав Рил, Северный Дух Дома, хрюк, – ответил тот, кого называли Чжу Бацзэ, вытирая пятачок засаленным рукавом халата. – Многое ещё не готово. А самое главное, хрюк, что игры не могут состояться завтра, хрюк, ведь на Поднебесную обрушится сильный дождь, который, хрюк, размоет почву и сделает воздух таким холодным, что пар будет вылетать изо рта, как дым из печных труб, хрю-хрю!

– Да как же так?! – возмущённо вскрикнул Гаврюша, топнув ногой. – Ить вчерась, да и сегодня на небе ни облачка, откуда чего возьмётся?! У меня вот ребёнок простудится в такую погоду!

– А-а, это происки бесов, – прорычал Сунь Укун, топая ногой. – Это они испортили нам погоду. А я был готов прыгать с шестом, был готов к борьбе с посохом, да я ко всему был готов, я – Сунь Укун!!! – Он побил себя кулаками в грудь и сгорбился, опустив плечи.

– Ну энто дело так оставлять нельзя, – сурово решил русский домовой. – Кто у вас тут за дождь ответственный?

– Известно, хрюк, кто, Небесная Курица! – отозвался Чжу Бацзэ, опять набивая рот какими-то корешками и ароматным жареным мясом.

– Значит, надо пойти и найти её, – внезапно озарило капитана Красивого. – Попросим её отменить дождь! Дадим ей пшена поклевать…

– Небесной Курице?! Хрюк! Пшена, хрюк-хрюк?! Ха-ха-ха, хрю-хрю! – счастливо захохотал человек-свинья, хватаясь за живот и едва не падая с лавки.

– А что? Эта идея не так плоха, – подумав, сказал Царь Обезьян. – Твой юный ученик совсем не глуп, мастер Гав Рил. Я пойду с вами, вместе мы быстрее сможем уговорить Небесную Курицу. Идёшь ты с нами, о смеющийся Чжу Бацзэ?

– Не, хрюк, я ещё не доел. – Свин мигом прекратил веселье, уселся поудобнее и приложился к глиняному кувшинчику, шумно отпивая из него. – И не допил, кстати!

– Ну как хочешь, – отмахнулся Сунь Укун, поправил диадему на голове, взял поудобнее позолоченный посох и выпрыгнул из беседки. – Пошли!

– Опять сливовое вино глушит? – спросил у обезьяны Гаврюша, показывая рукой на силуэт Чжу Бацзэ в беседке, от которой они уже отошли на несколько шагов.

– Нет, – отрицательно помотал головой Царь Обезьян, широкими шагами поднимаясь в гору, – он пьёт священную воду из источника, придающего силы! К играм готовится, хочет в сумо поучаствовать. Вот и сил напивает себе, и пузо наедает побольше.

Егор вприпрыжку бежал позади домового и своего нового знакомого, разглядывая то кривые деревья, то необычные цветы, то извивающихся драконов, проплывающих между облаков. И только поэтому случайно отстал на пару шагов. Но в сказочном Китае и этого делать нельзя…

– О, мальч-ч-чик, – вдруг прошипел кто-то (или что-то?) у него за спиной. – Аппетитный ж-живой мальч-чик, я тебя скуш-шаю…

Прежде чем младший Красивый хотя бы успел обернуться, чья-то белая мохнатая рука крепко схватила его за ногу.

– Не дёргайся и не крич-чи, мальч-чик в кимоно и цветных тапоч-чках…

Когда на Егорку из ближайших кустов снизу вверх уставились два больших рыбьих глаза, он закричал. Чудовище улыбнулось, оскалив острые коричневые зубы, и потащило его за ногу к воде.

– Не крич-чи, мальч-чик, не крич-чи, никто не помож-жет…

Егор было подумал, а что бы сделал на его месте капитан Флинт или даже сам Джек Воробей, но потом поскользнулся и упал, испачкав пижаму зелёной травой, а белое чудовище с рыбьими глазами ещё быстрее потащило его вниз, к воде. Оно хрипло хихикало, шипя и свистя, но вдруг на его белую лапу, удерживающую ногу мальчика, резко встала чья-то нога в причудливом кожаном сапоге.

– А-а-а-у-у-у! – взвыло чудовище, разжимая белые пальцы. – Ч-что ты делаеш-ш-шь, Сунь Укун?! Зач-чем ты наступил мне на руку?! Мне ж-же больно!