Народные сказки - Тысяча и одна ночь

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала двести девяносто девятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Халид прославил Аллаха и восхвалил его и произнёс прекрасную проповедь, и сказал юноше: „Я женил тебя на такой-то девушке, присутствующей здесь, с её позволения и согласия и с разрешения её отца, за эти деньги а размере десяти тысяч дирхемов“. – „Я согласен на этот брак“, – ответил юноша. И затем Халид велел доставить деньги в дом юноши, неся их на подносах, и люди ушли, радостные. И я не видел дня диковинней этого! Началом его был плач и огорчения, а концом – веселье и радость.

Рассказывают также, что, когда Харун ар-Рашид распял Джафара Бармакида, он велел распять всякого, кто станет оплакивать Джафара или жалеть о нем. И люди воздерживались от этого. И случилось так, что некий бедуин, живший в далёкой пустыне, каждый год приходил с касыдой к упомянутому Джафару-аль-Бармаки, и тот давал ему тысячу динаров в награду за эту касыду, и бедуин брал их и уходил и расходовал зги деньги на свою семью до конца года. И этот бедуин пришёл, по обычаю, к Джафару с касыдой, и оказалось, что Джафар распят. И бедуин пошёл к тому месту, где распяли Джафара. Поставив свою верблюдицу на колени, он заплакал сильным плачем, и опечалился великой печалью, и произнёс касыду, и заснул. И он увидел во сне Джафара Бармакида, который говорил ему: «Ты утомил себя и пришёл к нам и нашёл нас в таком положении, как ты видишь, но отправляйся в Басру и спроси человека, которого зовут так-то и так-то среди купцов в Басре, и скажи ему: „Джафар Бармакид передаёт тебе привет и говорит: «Дай мне тысячу динаров по знаку боба“.

И когда бедуин пробудился от сна, он отправился в Басру и спросил про того купца и, встретившись с ним, передал ему, что сказал ему во сне Джафар, и купец так заплакал, что чуть не расстался с земной жизнью, а затем он оказал бедуину уважение и посадил его возле себя и сделал хорошим его жилище. И бедуин пробыл у него три дня в полном уединении. И когда он хотел уйти, купец дал ему тысячу пятьсот динаров и сказал: «Тысячу было приказано дать тебе, а пятьсот – от меня в уважение к тебе, и тебе будет каждый год тысяча динаров».

А уходя, бедуин сказал купцу: «Ради Аллаха прошу тебя, расскажи мне историю боба, чтобы я знал его происхождение». И торговец сказал ему: «Я сначала жил в бедности и торговал варёными бобами на площадях Багдада, чтобы ухитриться прожить. И я вышел в один холодный, дождливый день, и не было у меня на теле ничего, что бы уберегло меня от холода, и я то дрожал от сильной стужи, то измокал под дождём, и был я в том гнусном состоянии, когда волосы встают дыбом.

А Джафар в этот день сидел во дворце, выходившем на площадь, и подле него были его приближённые и любимцы. И взор его упал на меня, и он сжалился над моим положением и послал ко мне кого-то из своих людей, и тот взял меня и привёл к Джафару. И, увидав меня, Джафар сказал: «Продай бобы, которые у тебя есть, моим приближённым».

И я стал мерить бобы меркой, бывшей со мной, и всякий, кто брал мерку бобов, наполнял её золотом, пока не иссякло все, что у меня было, и в корзине не осталось ничего. И потом я собрал золото, которое мне досталось, и Джафар спросил меня: «Осталось ли у тебя скольконибудь бобов?» И я отвечал: «Не знаю!» И стал искать в корзине, но не нашёл там ничего, кроме одного боба.

И Джафар взял его у меня и расщепил на две половины и одну половину взял, а другую половину дал одной из своих любимиц и спросил её: «За сколько ты купишь половину этого боба?» – «За дважды столько, сколько Здесь золота», – сказала она. И я не знал, что думать, и сказал про себя: «Это невозможно!» И пока я удивлялся, невольница вдруг отдала приказание одной из своих девушек, и та принесла золота – два раза столько, сколько его было у меня. И Джафар сказал: «Я куплю ту половину, которую я взял, за дважды столько, сколько здесь всего золота». – «Бери плату за свои бобы, – сказал мне затем Джафар и отдал приказание одному из своих слуг, и тот собрал все деньги и положил их в мою корзину, и я взял их и ушёл. А потом я пришёл в Басру и стал торговать на бывшие у меня деньги, и Аллах расширил мой достаток, и Аллаху принадлежит слава и милость. И если я буду давать тебе каждый год тысячу динаров – часть милости Джафара – это мне нисколько не повредит».

Посмотри же, каковы достоинства Джафара, хвала ему живому и мёртвому, да будет над ним милость Аллаха великого!

Рассказывают также, что Харун ар-Рашид сидел в какой-то день на престоле халифата, и вдруг вошёл к нему слуга из евнухов, с которым был венец из червонного золота, украшенный жемчугом и драгоценностями, и на венце было столько всевозможных яхонтов и камней, что не оплатить их никакими деньгами. И этот евнух поцеловал землю меж рук халифа и сказал ему: «О повелитель правоверных, Ситт-Эубейда…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

И сестра её сказала ей: «Как прекрасен твой рассказ» и хорош, и усладителен, и нежен!»

А Шахразада ответила: «Куда этому до того, что я расскажу вам в следующую ночь, если буду жить и царь пощадит меня!»

И царь сказал про себя: «Клянусь Аллахом, я не убью её, пока не услышу конец её рассказа!»

Когда же настала ночь, дополняющая до трехсот, сестра Шахразады сказала ей: «Докончи нам твой рассказ!»

И Шахразада ответила: «С любовью и удовольствием, если позволит мне царь».

«Рассказывай, Шахразада!» – молвил царь.

И Шахразада сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что слуга сказал халифу: „Ситт-Зубейда целует Землю меж твоих рук и говорит тебе, что ты знаешь, что она сделала этот венец, и для него нужен большой камень, который будет на верхушке его. Но она искала в своих сокровищницах и не нашла такого большого камня, как она хочет“.

И халиф сказал царедворцам и наместникам: «Поищите такой большой камень, какой хочет Зубейда!» И они стали искать, и не нашли ничего для неё подходящего, и известили об этом халифа, и у него стеснилась грудь, и он воскликнул: «Как это, я, халиф и царь царей земли, и не могу добыть одного камня! Горе вам, спросите купцов!»

И спросили купцов, и те сказали: «Не найдёт наш владыка халиф этого камня ни у кого. Есть он только у одного человека в Басре, которого зовут Абу-Мухаммедлентяй».