Константин Сергиенко - До свидания, овраг [с иллюстрациями]

Только Хромой уже не играл. Кончились игры Хромого. В эти последние тёплые дни расстались мы с бедным Хромым.

Он лежал, уткнув морду в лапы. Шерсть на боку облезла, рана стала ещё больше.

Все наши сидели вокруг.

— Хочешь есть? — спросил Чёрный.

— Не знаю, — прохрипел Хромой.

— Принесите ему кость, — приказал Чёрный.

Кто-то сбегал за костью. В тайнике Чёрного всегда лежит косточка, хотя и обглоданная.

Хромой понюхал кость, хотел подвинуть её лапой, но не смог.

— Чего тебе хочется? — спросил Чёрный.

— Солёненькой травки, — прохрипел Хромой.

Солёненькой травки! Где её взять? Место, где росла солёная трава, давно завалено землёй и камнем. Мы знали, только солёная трава могла помочь Хромому. Но это раньше. Теперь и солёная трава не нужна. Наступил последний денёк Хромого.

— Поищите ему солёной травы! — приказал Чёрный.

Все молча разбежались по оврагу. Нет солёной травы, но ведь надо что-то найти Хромому. Когда плохо кому-то из наших, мы стараемся принести угощение.

В прошлом году захворал Отпетый. Помню, я принёс ему веточку, намоченную в нашем ручье. Отпетый полизал её и сказал, что ему хорошо. К лету, кроме Отпетого, мы недосчитались ещё троих. Ленивый попал под машину, Тихий пропал, а Красивую заманили и увели с собой какие-то люди.

Мы снова собрались в кружок. Каждый принёс что мог. Корку, огрызок яблока, обёртку от сладкой конфеты. Я положил перед Хромым золотое колечко. Пусть полюбуется напоследок.

— Спасибо, — прошептал Хромой.

— Прощайтесь! — строго сказал Чёрный.

— До свидания, Хромой, — сказала Бывшая Такса и убежала.

— До скорого, Хромка! — бросил Крошка, махнув хвостиком.

— Чао, — важно произнёс Головастый, он любил незнакомые слова.

Остались мы с Чёрным. Чёрный ждал, что я попрощаюсь и уйду первым. Но я сидел молча. Здесь я не уступлю Чёрному.

Так просидели долго.

— Ладно, Гордый, — сказал наконец Чёрный, — я не такой, чтобы ссориться, когда кто-то умирает.

Он встал, прикоснулся носом к носу Хромого и сказал:

— Главное, ничего не бойся.

— Я и не боюсь, — прохрипел Хромой.

Чёрный ушёл. Мы остались одни. Солнце оседало за дорогой. Ползли по земле тени, одна накрыла Хромого.

— Гордый, — прошептал он, — ты это… знаешь, где у Коровьего куста лежит кривая дощечка?

— Знаю, — ответил я.

— Там это… мой мячик спрятан. Возьми себе.

— Ладно, — сказал я.

— Хороший мячик. Совсем новый, только с дыркой. Возьми. С ним хорошо играть.

— Ладно, — сказал я.

— Прыгай и бей его носом, — советовал Хромой. — Ты хорошо прыгаешь.

Первый и последний раз я слышал, как Хромой разговорился. Пересилил себя напоследок.

— Гордый, это самое… — прохрипел он. — Надень мне на нос колечко.

Я взял золотое кольцо и повесил его на нос Хромому. Оно вспыхнуло в лучах заходящего солнца.

— Красиво, — пробормотал Хромой.

Это были его последние слова. В овраге стало ещё на одного вольного пса меньше.

— Я им отомщу! — сказал Чёрный.

Он говорил это каждый раз, когда уменьшалась стая. В глазах его светилась тоска. Я знал, как он переживает. И тогда я решил сказать:

— Не горюй, Чёрный. Я буду вместо Хромого.

Чёрный встрепенулся.

— Ты идёшь в стаю, Гордый?

— Да, Чёрный. Я буду вместо Хромого.

Чёрный выпрямился и крикнул звонко:

— Построиться!

Я встал первый, за мной Головастый, Крошка и Бывшая Такса.

— Друзья! — сказал Чёрный, глаза его горели. — Гордый вступает в стаю. Он будет моей правой лапой. Поклянёмся ещё раз стоять друг за друга и никогда не разлучаться!

— Рррав! — гаркнули мы.

— Поклянёмся не забывать Хромого!

— Рррав!

— Поклянёмся отомстить взрослым!

— Поклянёмся! — радостно крикнул Крошка.

Остальные глухо тявкнули.

— Как же мы будем мстить? — Чёрный обвёл нас взглядом.

Я сказал, что надо наказать того, кто ударил Хромого. Только вот как его найти?

Головастый важно заметил, что найти будет трудно. Крошка хихикал, а Бывшая Такса вздыхала.

— Я смотрю, вы ничего не можете придумать, — сказал Чёрный. — Боитесь людей. Хорошо. Я никого не заставляю. Я отомщу сам. Кто пойдёт со мной?

— Я! — выкрикнул Крошка.

После этого среди бела дня Чёрный и Крошка напали на взрослую. Она прогуливалась вдоль оврага. Взрослая испугалась и побледнела.

Чёрный прыгал на неё и клацал зубами. Крошка мельтешил рядом и заливался весёлым лаем. Для него это забава, а для Чёрного удовольствие. Чёрный любит, когда боятся.

— Они меня ещё попомнят, — проворчал он.

На другой день Чёрный и Крошка стали пугать всех подряд. Притаятся за углом, выскочат, облают и убегут.

Все это не очень мне нравилось. Я ждал неприятностей. Так скоро и вышло. Один взрослый не испугался. Он схватил камень и бросил в Чёрного. Тогда Чёрный разозлился и укусил взрослого за ногу.

Это уже не шутки. Мы убежали в овраг и спрятались. Чёрный ещё дрожал от азарта.

— Я им покажу! — рычал он. — Пусть ещё раз кинут камнем!

Но и сам он чувствовал, что хватил лишку. Люди не любят, когда их кусают.

Первую недобрую весть принёс кот Ямомото. Ямомото прибежал напуганный.

— Прячься, Гордый, — прошипел он, — тебя отправят на живодёрню.

Ямомото слышал разговор взрослых. В овраге появились бешеные собаки, они кусают людей. Несколько покусали днём, а двоих ночью. Этих собак нужно поймать.

У меня всё внутри упало. Значит, нажаловались и те двое, от которых я спас своего Человека. Плохо нам теперь придётся.

— Я бы позвал тебя жить к себе, — сказал Ямомото, — да сам понимаешь, надо проучить домашних. Пускай поскучают. Мне и на улице хорошо.

Наши собрались в кружок и стали думать. Не пора ли переселяться? Но куда? Справа дорога, слева дорога, носятся машины, грохочут поезда.

Жалко, что мы не звери. Тогда бы сбежали в лес. Лес синеет вдали. Там нет домов и людей, но, значит, нет и пищи.

Словом, податься некуда.

— Надо им всё объяснить, — размышлял Головастый. — Надо сказать, что Чёрный не хотел кусать, но в него кинули камнем.

— Вот и объясни. — Чёрный мрачно усмехнулся.

— Какая жалость, что нас не учили по-человечьи, — сказала Бывшая Такса. — Моя подруга по даче умела говорить «мама».