Фольклор - Сказание об Арий Айке

– О, мои братья, Земные Боги, как же мне не плакать, как не горевать, и вы плачьте с нами, ведь нет уже маленького Айка. Сегодня его сороковицы.

И арменские князья со скорбной вестью вернулись в Арарат, и в Арарате был траур по Айку. И лишь одна полусумасшедшая женщина бегала по городу и кричала:

– Не верьте, Армены, Айк жив, он еще придет!

А Хатун была довольна – теперь Айк принадлежал ей.

Одинок и грустен был Айк. Он не мог понять, почему его ровесники не желают играть с ним, избегают его. Он пожаловался Хатун, и она собрала князей:

– Почему ваши дети не приближаются к Айку, почему не играют с ним?

И князья ответили:

– Владычица, на груди Айка есть Солнце-Крест, он излучает как араратское солнце и ослепляет наших детей.

Хатун позвала к себе Айка:

– Сынок, причина твоего одиночества в этом Солнце-Кресте на твоей груди.

– Матушка, – спросил Айк, – а в чем его смысл, почему он на моей груди?

– О, сынок, Армены отметили тебя, чтобы принести в жертву своим Богам.

– А кто такие Армены и почему они избрали меня жертвой?

– Армены – это живущие в Арарате Земные Боги. Они враги нам и нашему Богу Вишапу. И избрали тебя, потому что ты сын царя Титанов.

Задумался Айк и сказал:

– Когда я вырасту, пойду в Арарат и перебью Арменов во имя нашего Бога. А сейчас я сорву и выброшу этот Солнце-Крест.

И поднял руку, чтобы сорвать Солнце-Крест, но обжег ее и заплакал от боли. Хатун попробовала сорвать крест и тоже обожглась. Позвала Бэла, и он не смог. И поняли, что невозможно сорвать Солнце-Крест с груди Айка.

Айк был удивлен. Раньше он всегда трогал этот Крест, игрался им и никогда не обжигал руки. Он сказал об этом Хатун, и она ответила:

– Арии заколдовали тебя, чтобы ты не мог освободиться от него. Но когда ты завоюешь Арарат и покроешь его тьмой, крест потеряет свою силу.

Затем она собрала своих князей и сказала:

– До тех пор, пока Солнце-Крест будет перед глазами Айка, трудно будет превратить его в Чария. Солнце-Крест всегда будет питать его своей энергией и будет поддерживать в нем арийские качества.

Долго советовались, и Бэл сказал:

– Матушка, прикажи связать из колючек рубашку и надеть на голое тело Айка. Колючки вопьются в его тело, он не сможет снять рубашку и не сможет видеть Солнце-Крест.

– Но ему будет больно, – возразила Хатун.

И Бэл сказал:

– Только боль сделает его злым и превратит в Чария. И со злостью будет он уничтожать в себе все арийское, в противовес действию Солнце – Креста.

Так и сделали. Надели на Айка колючую рубашку, и от боли он становился все злее и злее. Дети Титанов теперь уже не убегали от него и играли с ним. А Хатун строжайше запретила всем нянькам, слугам и князьям водить его на берег озера, чтобы он не увидел себя в зеркале воды.

Айк играл с детьми Титанов. Увлеченные игрой, они зашли далеко в степь, и Айк увидел вдали какую-то голубую поверхность. Он предложил пойти в ту сторону. Мальчики, помня запрет своих отцов, отказались. Но упрямый и любознательный Айк силой заставил их следовать за собой.

Когда дошли до голубого поля, Айк увидел, что это поверхность воды. Так много воды он никогда не видел. Это было чистое, прозрачное озеро. Айк взглянул в воду и в ужасе отпрянул. Снова взглянул – кто-то чужой смотрел на него.

– Кто это? – спросил он.

– Это ты, – со смехом ответили мальчики.

Он посмотрел на друзей, затем снова на свое отражение. И удивился, что все похожи друг на друга, и только он отличается от всех.

Загрустил Айк и отошел от берега, вернулся домой и заперся в своей комнате. Он провел день в одиночестве, пытаясь разгадать причину своей непохожести на других.

Утром Айк снова повел своих друзей на озеро. Снова и снова заглядывал он в воду и снова видел свое отличие от других. Дети Титанов не удержались от искушения и бросились в воду. Айк последовал их примеру. Холодная вода умерила боль от колючей рубашки.

Долго плавали они. Вода разъела колючую рубашку, и она спала с тела Айка. И когда они вышли из озера, на груди Айка снова заблестел Солнце-Крест. Дети Титанов в испуге разбежались.

Излучение Солнце – Креста согрело Айка. Он погладил его и удивился, что не обжег руку. Он вынул из тела все колючки. И еще более удивился, когда увидел, что раны от колючек мгновенно заживают. И задумался Айк: "Излучение этого знака согрело меня и заживило мои раны, но привело в ужас других детей. В чем смысл этого знака?"

Грустный и задумчивый вернулся Айк домой. Хатун спросила:

– Сынок, в чем дело, может ты болен?

– Нет, – ответил Айк, затем, посмотрев на мать долгим взглядом, спросил, – матушка, кто – я?

Хатун больше всего боялась этого вопроса:

– Неужто не знаешь, сынок? Ты – мой сын, ты – сын царя Титанов, брат Бэла.

– Мать, – сказал Айк, – а почему я не похож на других и даже на тебя?

– Кто сказал тебе? – спросила Хатун.

– Я сам увидел в воде.

– Пусть сгинет тот, кто повел его на озеро, – прокляла в уме Хатун. Откуда ей было знать, что Мать Анаит незримо сопровождала Айка.

– Вода обманывает тебя сынок, ты не отличаешься от других.

– Отличаюсь, матушка, – продолжал настаивать Айк, – в воде моя рубашка растаяла, и знак моей груди залечил все мои раны, но заставил убежать моих товарищей.

Хатун не растерялась:

– Сынок, если снимешь с тебя этот знак, станешь похожим на всех. Ты заколдован. Закрой снова этот знак и помолись Богу, чтобы он простил твое заблуждение.

Задумалась Хатун. Айк увидел себя. Хотя она попробовала переубедить Айка, однако этот вопрос прочно засел у него в голове и будет всегда его преследовать.

Однако, несмотря на все уговоры, Айк отказался снова надеть колючую рубашку. И Бел сказал матери:

– Матушка, этот детеныш Ариев никогда не станет Титаном, он упрям и силен. Позволь мне убить его, пока он мал.

Но Хатун крайне резко воспротивилась этому, и Бел вынужденно покорился:

– Твоя воля, матушка, но знай, если однажды со мной что случится, помни мои слова, причиной будет он!

А Айк постепенно отчуждался от окружающих. Часами он в одиночестве сидел на берегу озера, всматривался в свое отражение и игрался с крестом. Однажды ночь застала его на берегу озера. Он лег на песок и закрыл глаза. Чей-то приятный голос пробудил его.

Он открыл глаза – перед ним была женщина, отличающаяся от всех ранее виденных им женщин. То была Богоматерь Анаит.

Айк сказал:

– Я не знаю, сплю я или бодрствую, не знаю, действительно ты существуешь или являешься моей иллюзией, но ты очень похожа на меня.

Скажи, кто ты?

И Богоматерь Анаит сказала:

– Я Мать Анаит – твоя мать и мать всех Ариев и Бессмертных Богов.

Удивился Айк:

– А как же Хатун?