Алексей Кирносов - Страна Мудрецов

Король вскочил со своего кресла, постучал кулаком в стенку и крикнул:

– Дылда! Дылда! Пойди сюда, Дылда! Что-то покажу!

Зашла королева Дылда, длинная и худая, как береза. Платье на ней было до самого полу, а в прическе блестела какая-то брошь.

Королева спросила:

– Что ты мне покажешь? Не расцвел ли твой георгин?

– Можешь выкинуть георгин на помойку, – решительно сказал король Мур. – Теперь он ни к чему. Миша, изобрази для королевы!

Я снова стал играть «Чижики», а король тем временем рассказал корабле Дылде, кто мы такие и как очутились в Мурлындии.

Дылда похвалила меня:

– Очень приятно кушать. Это настоящая музыка.

– Не научиться ли и мне такому искусству? – задумчиво спросил его величество и посмотрел на королеву.

– Нет уж, – не разрешила королева. – Побереги свою голову. Мише все равно, он рядовой житель, а ты единственный король на всю Мурлындию, твоя голова еще может пригодиться жителям. И вообще, опять ты снял корону. Надень сию же минуту!

Печальный король поднял корону, надел ее и сказал со вздохом:

– Происхождение обязывает… Ну ладно. Не в этом счастье… Пойди, ваше величество, покорми новеньких обедом. Они в Лабаз еще не приняты, пищи не имеют.

– Покормлю, – сказала королева. – На кухне должно быть полкастрюльки похлебки, если кошке не вылили. И каша оставалась.

На прощанье король Мур сказал мне:

– Заходи в гости!

– Спасибо, ваше величество. Зайду обязательно.

Знал бы я тоща, сколько раз мне придется заходить к королю!

Митька-папуас проводил нас на королевскую кухню.

Пришла Дылда, засучила рукава и налила по миске горохового супчика. Лидка кушала медленно и деликатно, а Петька все выхлебал вмиг.

– Отличный суп, – сказал Петька. – Между прочим, дома я всегда горохового супу по две тарелки ел.

Королева поняла тонкий намек и налила ему еще мисочку. Потом положила нам каши.

– Был еще черничный компот, – сказала королева, – но его величество весь выпил. Впрочем… Митька, слетай в сад, сорви гостям по яблочку.

Мы быстро доели вкусную кашу и стали грызть яблоки. Мурлындские яблоки оказались чуть покислее бабушкиных. А может, они просто еще не дозрели.

– Хорошо жить в стране, где все можно! – воскликнул насытившийся Петька и задрал ноги на стол.

Лидка даже покраснела от такого невежества. Мне тоже стало стыдно за Петьку, и я, чтобы отвлечь внимание, спросил у королевы:

– А что это за муравьи, которых вы ловите в Мурлындии? И что это за Лабаз, в который нас еще не приняли?

– Разве вам Митька не объяснил? – удивилась королева.

– Не успел, – сказал Митька. – Других разговоров много было.

– Завтра вас примут в Лабаз, познакомитесь с Главным комендантом Степаном Кузьмичом и все узнаете, – сказала королева и улыбнулась нам. – Я бы и сама рассказала, да мне некогда. Вон сколько посуды немытой.

Мы поняли, что пора прощаться, поблагодарили за питание и пошли с Митькой-папуасом на улицу.

Сторож Кирюха все так же драил ногти. Наступил вечер.

Ночевали в Митькином доме.

– Вот вам сено, мешок и одеяло, – сказал Митька. – И спите как умеете.

Одеяло отдали Лидке, а мешком мы с Петькой прикрылись вдвоем, и я сразу заснул, как провалился, и спал без всяких сновидений до самого утра.

Дома, просыпаясь, я слышал запах кухни. Как раз в это время бабушка готовила завтрак. А здесь, проснувшись, я почувствовал запахи травы, теплой земли и полевых цветов. Это было здорово, как в сказке. Ночью Петька, конечно, стащил с меня мешок. Но мне было тепло и радостно от утреннего солнца, от беспредельной свободы, и я не щелкнул по носу Петьку. Я был добр просто до неприличия. «Пусть, – подумал я, – спит, пока сам не проснется. Пусть спит, пока не надоест. Может, ему сейчас снится интересный сон. Пусть смотрит и веселится. Спи, Петька, спи, глотатель фиолетовых чернил, тысячу раз поротый материнским ремнем угнетенный землекопатель, а ныне вольный житель страны Мурлындии Петька! Сопи носом, подлец Петька, стащивший мешок с товарища и завернувшийся в него сам! Спи, дуралей, я тебя прощаю».

Постель Митьки-папуаса была пуста. Лидка сидела у входа, гляделась в зеркальце и расчесывала свои желтые волосья. Услыхав, что я поднимаюсь, она сказала:

– Хозяин дома оставил нам лепешку и соли в тряпочке.

– А сам куда делся?

– Пошел собирать грибы-поганки, – сообщила Лидка. – Ему доктор заказал целое ведро жидкости от клопов и паразитов.

– Неужели в Мурлындии так много клопов?

– Меня не кусали.

– Меня тоже. Давай выкладывай Митькину лепешку!

– Сперва умойся, – сказала Лидка, не переставая глядеться в свое зеркальце. – Ручей рядом.

Мне не понравился ее тон. Я произнес строгим голосом:

– Днем пойдем купаться. Гони лепешку!

– Топай, топай, – спокойно сказала Лидка. – Не хватало мне еще с немытыми за стол садиться.

Раздался Петьким голос:

– Где стол? Какой стол? Уже завтракают, что ли?

– Поднимайся, лодырь! – скомандовал я. – Пошли умываться.

Когда мы, умытые и голодные, прибежали домой и хотели схватить куски, Лидка снова нас остановила:

– Мальчишки, сделайте костер. Согреем водички и попьем, как будто чай…

– А в чем согреем?

Лидка показала сверкающий медный котелок.

– За домом нашла. Сама вычистила! – похвасталась она.

Мы кусали посыпанную крупной солью лепешку и по очереди прихлебывали из котелка. Таких вкусных завтраков я не ел никогда…

– Исполнились мечты! – воскликнул Петька и растянулся на траве. – Можем делать все что захотим! Жаль, нет гитары. Я бы сел посреди улицы и заиграл. Пошли купаться? – предложил он.

– Сегодня нам надо сперва поступить в Лабаз, – сказала Лидка.

– Что бы это могло быть такое? – задумался Петька.

Лидка сказала:

– Я знаю только одно: там дают еду и всякие вещи. Я договорилась с Митькой, что он после поганок отведет нас к Главному коменданту.

– Тогда подождем, – сказал Петька. – Это хорошее дело.

Мы дождались Митьку и напомнили ему, что надо отвести нас к Главному коменданту.

– Ладно, – сказал он. – Пойдем к Главному. Жидкость потом сварю.

Дом Главного коменданта выглядел среди других самым оригинальным, потому что он был обыкновенной формы и некрашеный. Внутри дома тоже все было обыкновенно и привычно: стулья, лавки, стол, деревянная кровать и даже шкаф. На столе пыхтел медный самовар, кое-где помятый и начищенный до блеска. Три жителя сидели у самовара и гоняли чаи.

– Опять ты, Митька, оригинальничаешь, – сказал один с нечесаными волосами, похожий на цыгана. – Кого привел?

– Новенькие, из-за канавы, – сказал Митька. – Знакомьтесь.

Мы познакомились.

Похожий на цыгана оказался важным лицом – занимал в Мурлындии должность зампотеха, и звали его Федя.