Вероника Батхен - Сказки с крыш

В назначенный час на чердак ввалилась такая пестрая толпа, что ей удивился бы даже цыганский табор. Но гражданин Н. был слишком взволнован, что у него, наконец, появились зрители, и на мелочи внимания не обращал. Он рассказывал про горы и ущелья, перевалы и привалы, страшного Черного Альпиниста, показывал картины, улыбался и угощал всех конфетами. А феечки с принцами только глазели и рукоплескали в восторге.

Проводив гостей, гражданин Н. задержал свою старую знакомую, подарил ей красивую куклу (феечка долго отнекивалась) и поблагодарил от души. Раз его картины так понравились публике, он теперь непременно устроит настоящую выставку, пригласит туда и жену и дочку и всех друзей! Феечка пришла в ужас, но промолчала — она знала, что отговаривать художника от безумной затеи столь же бессмысленно, сколь останавливать льва, дернув за хвост. Подождав, пока гражданин Н. соберется и уйдет к себе домой, она вернулась на чердак, скинула неудобные тряпки, расправила крылышки и стала думать, как быть. Тем временем стемнело, луна заглянула в чердачное окно, лунный зайчик жалобно поскребся в стекла. Феечка поспешила впустить его — и ужаснулась. По стеклам можно было писать, до того они стали грязными, к тому же какая-то нерасторопная феечка засыпала их превращательным порошком. И остальной чердак, будем честны, не блистал. Феечка схватилась за тряпку, наколдовала мела и, пока луна не ушла, споро отмыла окна. Затем она пробежалась по всем углам, помахивая волшебной палочкой, отправляя по неизвестному адресу завалявшийся хлам, бесполезный мусор, огрызки карандашей гражданина Н. и прочее барахло. Не покладая рук, феечка трудилась до самого рассвета. Взошедшее солнце просочилось сквозь прозрачные стекла, лучи упали на желтоватый ватман. Феечка ахнула — краски проступили на картинах, словно негативы на пленке.

Чтобы закрепить волшебство, она сотворила большущий леденец и заманила на чердак первоклассника Васю с верхнего этажа. Посасывая конфету, мальчишка подтвердил: вижу горы.

Когда гражданин Н. приволок пачку своих работ в ближайший Дом Культуры, там тоже ахнули, и делать выставку согласились. Жене и дочке картины все равно не очень понравились (гражданину Н. они об этом конечно же не сказали), а вот друзья пришли в восторг, тут же пригласили своих друзей-альпинистов и ещё много-много кого. Вскоре гражданина Н. приняли в Союз Художников, у него появилась своя мастерская, подражатели и ученики. Иногда он все ещё тосковал по горам, но, в общем, жизнь у него наладилась.

Нашей феечке пришлось немного грустнее — она привыкла к невидимым картинам, запаху краски и шороху карандаша по бумаге. Да и сам гражданин Н. (хотя он и был человеком) вызывал у неё искреннюю симпатию. Не зная, как занять себя, феечка стала рисовать чаще и вскоре все стены чердака оказались увешаны её ангелами — снежными, белыми, черными и серебряными. Другие феечки и принцы заходили полюбоваться, ахали, охали и выпрашивали себе картинки — украсить дома. Наша художница очень стеснялась, но все равно дарила работы, и даже научилась ставить на них автографы. И надо ли говорить, что с того злополучного дня чердачное окно всегда сияло ослепительной чистотой?

…Всё окутано тьмой? Пойди и вымой окно…

Феечку громоотвода знали все. Во-первых, она отличалась выдающейся красотой — некрасивых феечек, как вы помните, не бывает, но даже среди милашек, обаяшек и просто прелестей наша феечка выглядела несравненно. Задорные кудри, глаза цвета морской травы, маленький как леденец рот, серебряный голос и золотой характер.

Наша феечка была не капризной, не вздорной, не завистливой и не болтливой (что встречалось особенно редко). Она верила в чудеса, но не придавала им слишком большого значения. Её платьица вызывали восторг у принцев и аплодисменты у других феечек, туфельки безупречно сидели, перчатки падали на пол, только если феечке громоотвода этого очень хотелось. Казалось бы, принцы должны были драться за место под балкончиком её домика — но, увы.

Феечка громоотвода любила танцевать. Любила больше всего на свете — любую беседу, любую страстную серенаду или романтический вечер она могла променять на вальс, менуэт или (о, ужас!) вульгарную джигу. Стоило ей заслышать музыку, как она начинала притопывать каблучком, щелкать пальцами и, если мелодия нравилась, тут же пускаться в пляс. Согласитесь, неудобное качество. Кто бы спорил, на прелести феечки принцы слетались, как бабочки на огонь, но так же быстро исчезали восвояси — они понимали, что конкурировать с музыкой они никогда не смогут. Даже ради большой любви редкий принц согласился бы быть вторым в сердце прекрасной дамы. Феечка громоотвода по этому поводу, впрочем, не переживала — ей нравилось танцевать на балах и не нравилось забивать ерундой хорошенькую головку.

Всё изменилось, когда на крышу пришел новый принц. Он был ясноглазый, высокий и очень сильный на вид. Феечки даже подумали, что это ланселот. Нет — и корона и шпага наличествовали. Просто принц никуда не спешил. Его сразу полюбили птицы, крысы и кошки, зауважал домовой и почтительно приняли прочие принцы. А вот феечкам он не слишком понравился — любил поговорить об умных и сложных вещах, выглядел слишком взрослым для принца. И никогда не танцевал на балах. Заходил поглядеть, выпить сока лунного винограда, иногда запускал фейерверки — и все.

Феечка увидала его ранним утром — принц вытаскивал из трубы застрявшего там котенка. Бедный малыш царапался и кусался. Но принц все равно достал его, вытер кружевным платком и стал гладить, чтобы тот замурлыкал и успокоился. Этот жест показался феечке громоотвода особенно милым. Любой принц отправился бы спасать малыша, но, вытащив мокрое и грязное чудовище, он, скорее всего, сбежал бы отмывать руки, предоставив заботу о спасенном его хвостатой маме. Нашей феечке сильно-сильно захотелось оказаться на месте котенка — но не лезть же в трубу за счастьем?

Нужно было придумать что-то необычайное. Обычно принцы сами ухаживали за феечками, признавались в любви, ночевали под балконами, засыпали цветами и все такое. А феечки только всплескивали ручками и строили глазки. Но тут был случай особый. Наша феечка думала-думала, крутила колечки волос, грызла пальчик — и придумала, наконец. В Лавке Ненужных вещей давным-давно пылился на дальней полке ничейный маленький телескоп. Оставалось только поменять его на что-то лишнее… например, на бальные туфельки с розовыми бантами и удобными низкими каблучками.

Взмахнув волшебной палочкой, феечка сделала телескоп невесомым и под удивленные взгляды обитателей крыши торжественно оттащила его домой, чтобы установить на чердаке. В первую же ясную ночь состоялись наблюдения за звездами — презрев веселье, крылатая астрономка сидела на окне, свесив ножки, и старательно глядела в трубу. По счастью библиотечная крыса успела подсказать феечке, что трубу она развернула не тем концом. И дело пошло. Принцы и феечки охотно предались новому развлечению — они вообще обожали все новое. Наша феечка научилась отличать Большую Медведицу от Большого Пса, находить Полярную звезду, Альтаир и Сириус, и даже выучила слово «спектрография». После торжественных просмотров звездных пейзажей она угощала гостей собственноручно придуманным тортом «Комета» и печеньицами-планетами. И в один прекрасный день нужный принц, конечно же, заглянул на «звездную вечеринку». Ему страшно понравилась серьёзность и обстоятельность феечки, восхитил отполированный телескоп — ни пылинки на стеклах.