Наталья Маркелова - Мар. Пустое сердце

— Почему Лара никто не слышит? — поинтересовалась я у привидения.

— Слышат, но даже во сне знают, что есть вещи, которые изменить нельзя. Взрослые, чего с них взять.

Улыбку сдержать у меня не получилось, похоже, себя к взрослым призрак не причислял. Интересно, сколько ему лет? Сто, триста или вся тысяча? Спрашивать было как-то неудобно. Впрочем, сейчас было и не до того.

Монах замер у одной из дверей и постучал. Для бестелесного создания он производил довольно сильный шум. Я испугалась, что привидение перебудит весь трактир. Но, похоже, призрак был прав, люди слышат только то, что должны или что хотят. Монах постучал вновь, ответа по-прежнему не последовало. Я тронула дверь, она оказалась не заперта и легко подалась вперёд, чуть скрипнув, словно приглашая войти. В голове моей вспыхнула мысль: «А в самом деле, пристало ли это молодой госпоже?»

Темнота за дверью казалась непроницаемой и глубокой, как вода в озере рядом с Замком Серых садов. Прежде чем сделать шаг вперёд, я инстинктивно набрала в грудь побольше воздуха. Монах прикрыл за нами дверь. Спасибо, хоть не оставил меня одну.

Темнота была не такой уж густой, как мне казалось. Через грязное окно пробивался тусклый лунный свет, хоть и с трудом, но позволяя различить предметы. Стол, шкаф, застеленная кровать, в которую даже не ложились, — вот и всё убранство. Я застыла на пороге, ругая себя за то, что вошла в эту комнату. Меня сюда не приглашали. И, возможно, хорошо, что в комнате, кроме нас с монахом, никого не было. Я уже собиралась повернуть обратно, когда меня остановило глухое рычание, раздавшееся откуда-то из тёмного угла.

— Так от страха и умереть недолго, — прошептала я лишь для того, чтобы услышать свой голос и не сойти с ума от тишины, в которой раздавались эти звуки.

— Э, нет, ты давай в другом месте помирай, я не хочу, чтобы ты составила мне компанию в этом благословенном доме. Он только мой, — возразил мне призрак.

— Больно надо, жадина. — Почему-то я даже задохнулась от обиды, словно только и мечтала провести в этом месте вечность, но зато первоначальный страх отступил, вот только ненадолго…

Рычание стало громче, теперь в нём было больше ярости. Я похолодела, ноги сами сделали шаг назад, к спасительному силуэту двери. В страхе я завертела головой и, наконец, поняла, кто издаёт этот пугающий звук. Забившись в угол, скрючившись, на дощатом полу лежал Лар. Похоже, что он забрался в угол сразу, как только покинул нас этим вечером, на Ларе всё так же был дорожный плащ, промокший от дождя. Принц зарычал снова, но рык тут же перешёл в жалобный стон. Забыв свои страхи, я бросилась к нему. Я смотрела на Лара и боялась прикоснуться к нему. Принц был похож на мертвеца: бледный, словно обескровленный, с заострившимися чертами лица. Я собрала всё своё мужество и коснулась ладонью его покрытого испариной лба. Лар открыл глаза. Они были полностью чёрными, словно под веки налили кровь дракона, но он был жив. Жив! Не знаю, какое из нахлынувших на меня чувств было сильнее — страх или облегчение.

— Я не хочу. — Слова давались Лару с трудом, будто у него что-то застряло в горле. — Я не хочу, чтобы ты видела меня таким.

— Что с тобой случилось?

— Зелье Кадеты не помогает, — он перевёл дыхание, — кошмары, боль… С каждым днём становится всё хуже и хуже. Возможно, действие зелья слабеет по мере того, как мы удаляемся от Столицы. Наверное, мне лучше вернуться… — Лар закрыл глаза, окончательно лишившись сил, но потом вдруг резко выкрикнул: — Но я не хочу!

— Мог бы сразу сказать мне! Почему ты молчал? Какой смысл было страдать? — Я устроила его голову у себя на коленях, провела рукой по лбу и влажным от пота волосам.

Лар открыл глаза и вздохнул:

— От твоих прикосновений становится легче.

— Так почему ты не сказал?

— Мне показалось, что тебе противно прикасаться ко мне. Там, на камне, я подумал, что…

— Просто мне было немного не по себе. Вот и всё. Запомни, я очень хочу помочь тебе, Лар.

— Лина, если тебе противно…

Я наклонилась и поцеловала его в лоб, чувствуя себя в этот момент совсем взрослой и всесильной. Возможно, оттого, что мне нужно было защищать и оберегать другого человека. Это было для меня ново. Раньше все заботились и оберегали меня. И это незнакомое чувство мне нравилось.

— Закрой глаза, — попросила я.

— Лина…

— Молчи, просто делай так, как я говорю.

В этот раз, коснувшись его век, губы не онемели, и поэтому я почувствовала, какая она на вкус — тьма. Пить её было всё равно что пить горечь потерь. Но эта горечь была особенной: обжигая раз, она затем дарила покой. И я испугалась, что к этому можно привыкнуть. Привыкнуть к тому, что всё преходяще, что ничто не имеет цены, потому что не вечно. Весь мир и красота его однажды исчезнут во тьме. Только тьма и имеет значение. Слёзы потекли из моих глаз, их было не удержать, как я ни старалась. Лар сел и осторожно коснулся моих щёк.

— Лина, если тебе противно, то не надо меня спасать, я лучше буду терпеть кошмары и боль, чем выносить это.

Я уткнулась Лару лицом в грудь и разревелась, выплеснув разом вместе со слезами все накопившиеся страхи и усталость. Стало легче, много легче. Лар осторожно гладил меня по волосам. Меня трогала эта нежность.

— Просто ты не забывай, что я маленькая, слабая девочка. — Кому я говорила эти слова? Вряд ли Лару. Наверное, самой себе.

— Помню, помню, — шептал он, — я всегда это помню.

Я вскочила на ноги, почти оттолкнув его.

— Принц Лар, никогда больше, никогда-никогда не забывайте, что у вас есть свой маг. Теперь каждый вечер я буду убирать вашу тьму, — заявила я официальным тоном. А потом уже мягче добавила: — Лар, ты никогда не будешь мне противен, чтобы ни случилось, — и выскочила за дверь. Сердце бешено колотилось, причиняя мне боль. Глупое сердце.

— Он тебе нравится? — поинтересовался монах, когда мы снова оказались в моей комнате.

Я швырнула в него ещё одной подушкой, но призрак лишь ехидно рассмеялся.

— Нет! — крикнула я и, прыгнув в кровать, закрылась с головой одеялом.

— «Нет!» — повторяла я про себя, когда каждый вечер пила тьму из глаз Лара.

Это стало нашим тайным ритуалом. Принц горько шутил, что каждый раз на закате я посвящаю его в рыцари. Да, обряд был чем-то схож: принц становился на колени передо мной, я, наклонившись, медленно целовала его в закрытые глаза, а потом уходила, не дождавшись, когда он встанет.

Я спасала Лара от кошмаров, но иногда мне казалось, что я не прогоняю страхи принца, а беру их себе. Сны мои изменились, мне снились Болота. Каждый день я подходила всё ближе к пропитанному кровью мху, силясь рассмотреть нечто в светящемся шаре. Всё ближе и ближе, почти наступая на мох…

Когда я уже решила, что мы оставили Столицу далеко позади и сила Вьен перестала давить на мои мысли, оказалось, что это была только видимость. Королева снова напомнила, что все мы лишь безвольные игрушки в её руках и она доберётся до нас в любом уголке этого мира.