Лиана Даскалова - Дивные времена [Сказки]

Здесь же, в доме художника, было много разных вещей, но леса не было.

— Где же лес? — спрашивала серна и всё смотрела в тёмные окна. — И почему луна не одна? Почему три луны?

Возле радиоприёмника сидела девочка и слушала сказку про вождя краснокожих и бледнолицую красавицу в золотых серёжках с драгоценными голубыми камешками.

Она не вытерпела и сказала:

— Эх, глупышка! Это вовсе не три луны.

Это люстра с тремя абажурами. И почему ты всё время спрашиваешь про лес? Неужели тебе так хочется туда? Смотри, какой снег идёт на улице, в лесу бродят волки, они большие и страшные, у них шерсть стоит дыбом. Волки тебя съедят. Я читала в книжке, что они любят мясо серны. И в лесу всё время нужно оглядываться по сторонам — это не очень приятно! Он весь в снегу, а с веток свисают сосульки. Сейчас там холодно! Лучше стой себе на буфете. Когда кончится сказка про вождя и бледнолицую красавицу, я принесу тебе поесть. Здесь тепло и нет волков.

— Где же лес? — спрашивала серна и смотрела в тёмные окна. — И почему три луны?

Серна родилась в горах, в большом старом лесу, что взбирался до самой Чёрной скалы.

Она любила лес. Там было всё — зелёная листва, трава, брусника и много-много воды в родниках, которые текли с вершины среди мха и зарослей ежевики. Серна любила пить прямо из родника. В воде резвилась серебристая рыбёшка. Ниже по склону лежали россыпи морен, как каменные реки, среди камней пробивалась дикая герань, и весь лес благоухал свежестью.

На деревьях пели птицы: синие с жёлтыми шейками, чёрные с красными клювами в белых галстучках, пёстрые с хохолками и широкими хвостами. На опушке стучал дятел, в глубине леса перекликались горлицы. Там были пчёлы и божьи коровки, над ручьями летали стрекозы, в кустах прыгали зайцы с длинными ушами и куцыми хвостами.

Наверху, на крутых скалах, жил дикий козёл — выше всех, под самыми облаками, под самыми звёздами.

Лес был родиной серны. Она любила его и тосковала по нему.

— Где лес? — спрашивала серна. — И почему луна не одна? Почему три луны?

Но девочка уже не слушала её. Сказка о вожде краснокожих и бледнолицей красавице в золотых серёжках с голубыми драгоценными камешками подходила к концу.

А конец в каждой сказке — самое интересное.

Серне хотелось одним прыжком выскочить на улицу. Но она не могла и шевельнуться.

Она была сделана из бронзы, а её ноги припаяны к железной пластинке.

Художник, который нарисовал большую картину с хризантемами, поставил серну на буфет, чтобы она напоминала ему о лесе.

Он тоже родился в горах, у большого старого леса, что взбирается до самой Чёрной скалы, и часто тосковал по нему.

— Где же лес? — часто спрашивал он, глядя по вечерам в тёмное окно. — И почему здесь не одна луна, а три?

Ему хотелось, чтоб луна была одна, зато настоящая. И чтобы всходила она над горами, над Чёрной скалой, над опушкой старого леса, где он родился.

Но это было так давно, что он забыл дорогу туда.

Девочку, что слушала по радио сказку про вождя краснокожих и бледнолицую красавицу звали Здравка. Это была внучка художника. Когда сказка кончилась, она выбежала в прихожую, оделась, обулась, натянула варежки и побежала на улицу. Там уже играли её подружки, их голоса далеко разносились в морозном воздухе. Они расчищали тротуары от снега, играли в снежки лепили снежную бабу.

А серна осталась одна на буфете, стоявшем в глубине комнаты, напротив широких окон. Она никуда не могла убежать, потому что её ноги были припаяны к пластинке. Кроме того, она была из бронзы!

Наверное, ей стало грустно. Она посмотрела в окно полными слёз глазами и больше ни о чём не спросила.

Один головастик жил в чудесной луже.

Целыми днями он плавал, нырял и резвился в воде. Там было множество лягушек, они всё время спорили и старались перекричать друг друга, но головастик не обращал на них внимания. К тому же он был слишком мал, чтобы слушать, о чём спорят лягушки. «Пускай себе ссорятся! У меня есть чудесная лужа и очень красивый хвост. Что мне за дело до лягушечьих ссор!» Так думал головастик, плавая в воде.

Однажды он решил выбраться на берег.

У него уже выросли лапки, и он мог передвигаться по суше. Как только головастик выбрался на берег, он посмотрел на своё отражение в луже и увидел, что хвоста-то у него нет!

— Где мой хвост? — спросил головастик.

Но лягушки ничего ему не ответили, они только и знали, что нырять на дно лужи да переругиваться. Иные же совершали с берега такие прыжки, что просто голова кружилась.

Головастик так и не понял, куда девался его хвост. Он не знал, что уже вырос и стал лягушкой, а у лягушек хвостов не бывает. Как же так, раньше хвост был, а теперь нету? Наверное, он в луже остался!

Решив, что хвост остался в луже, лягушонок прыгнул в воду. Он плавал по всей луже, нырял, добрался до самого дна, стал раскапывать тину, но ничего не нашёл. Все другие лягушки тоже барахтались в луже, выскакивали на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, и опять ныряли. Они так замутили воду, что ничего не было видно. Наш лягушонок ужасно рассердился и начал ругать других лягушек, чтоб не мутили воду, но когда прислушался, то понял, что другие лягушки кричат о том же, каждая кричала в самое ухо соседке, чтобы та не мутила воду в луже, потому что ничего не видно и она не может найти свой хвост.

Лягушки ссорились до самого вечера, они вконец охрипли, но ни одна не унималась. Каждой хотелось найти свой хвост, и каждая думала, что хвост остался в луже. Все они хорошо помнили, какие красивые у них были раньше хвосты.

На следующий день ссора разгорелась с новой силой. Лягушки квакали всю ночь и никому не дали уснуть. Они не умолкли и на следующий день, и на следующую ночь. Потом опять надрывались весь день и всю ночь. Так продолжается по сей день. И если вы пройдёте мимо лужи, то сами убедитесь, какой там стоит крик, и увидите, как лягушки копошатся в луже, ищут свои хвосты.

Говорят, они делают это по глупости.

Но подумайте сами, если бы у нас с вами были хвосты и мы потеряли их, разве мы не стали бы их искать? Наверное, стали бы, и даже подняли бы крик почище, чем лягушки.

Хорошо, что у нас нет хвостов!

Жил у леса над рекой мельник, дедушка седой. Все его отлично знали, все любили, уважали — и в деревне бедняки, и пичужки, и зверьки.

Ночь. Мороз по лесу кружит. Как спастись от лютой стужи? И со всех концов идёт к старику лесной народ: Заяц с Ланью боязливой, Чижик с Белкой шаловливой. Догоняя молодёжь, ковыляет сонный Еж. Знают все — в мороз и ночь не прогонит мельник прочь!