Сергей Иванов - Маловато будет-2, или Волшебные небеса

- То-то же! - крикнул Мужик вниз. - Да вы не расстраивайтесь, еще повидаемся!

Выбрался на берег… Вот счастье-то, вот радость! Сел на твердую сухую землю и сидит. Кажется, ничего ему в жизни больше и не надо… домой бы сейчас, к Жене. Пусть ругает, пусть даже скалкой на него… замахнется - ей-богу, Мужик бы все стерпел!

И плевать на весь этот подводный мир - пусть дальше страдают, если им охота подчиняться своей поддельной Осетрине. «Живите как хотите, мое дело сторона, моя хата с краю!»

Однако чувствовал, что тех Рыбкиных глаз, которыми она посмотрела в момент их расставания, ему никогда не забыть!

«Нет, дорогой, - сказал себе Мужик, - хочешь не хочешь, а надо что-то делать!» Поднялся… А куда идти, не знает.

Ну и пошел, как говорится, куда глаза глядят. В сказках это часто делают. Да и в жизни тоже, особенно в нашей, в пластилиновой…

Мужик шел по берегу озера. Веселое, ладно слепленное солнышко сушило и пригревало его. Июльские пластилиновые птички пели счастливые пластилиновые песенки. И Мужик невольно повеселел.

«Ты погоди, Жена, побереги скалку до следующего раза. Я пока к тебе не пойду. У меня другие дела есть. Я пока пойду…»

А правда, куда же он все-таки идет?

Мужик наш пришел, оказывается, к плотине.

К какой такой плотине?

Сейчас-сейчас, не волнуйтесь. Все вам расскажу.

Дело в том, что Пластилиновское озеро было все-таки не совсем озером. А было оно, как я и говорил вначале… прудом. Большим, старым, но прудом.

Если вы не понимаете, в чем тут разница, я вам сейчас объясню. Озеро образуется само собой, при помощи, так сказать, природы. А пруд делают люди. Например, жители пластилиновой местности, как в данном случае.

Как же делается пруд? Да очень просто… То есть на словах, конечно, «очень просто».

Надо построить плотину, она запрудит речку, которая от этого, сами понимаете, разольется. И получится пруд. Отсюда, кстати, и слова произошли: запруда - пруд.

Точно так же было и с этим… озером. Когда-то, еще в староглиняные времена, запрудили Быстрянку, чтобы поставить водяную мельницу. Но потом оказалось, что с нею слишком много хлопот, и поставили в Малой Пластилиновке мельницу ветряную - ту самую, которая показана в известном мультфильме.

Водяная мельница, стало быть, заглохла, развалилась, а запруда так и продолжала стоять - потому что, видать, крепко ее сделали! Постепенно все вокруг деревьями и кустами заросло, вообще стал берег как берег, озеро как озеро… Только остался слив, из которого бежала вода, давая жизнь Быстрянке.

Сейчас Мужик именно там и оказался, возле старинной плотины. Стал и стоит. А мысли у него в голове, ну буквально, как пчелы в улье: летают, ползают и жужжат. Чего это они разжужжались? Никак Мужик этого понять не может.

Возле самой плотины стоит аккуратная такая хатка - белая, мазаная, под соломенной крышей. Там Бобр Леонидович живет со своею Бобрихой и бобрятами. Очень гостеприимные, надо сказать, существа.

И не успел Мужик это подумать, как от симпатичной хатки уже бегут бобрята:

- Здравствуйте, дяденька Мужик! А вы сумеете скороговорку сказать?

- Какую еще скороговорку? - удивляется Мужик, потому что у него в голове, как мы помним, гудение мыслей идет.

- А вот такую, очень простую… - весело кричат усатые и зубастые малыши. - «Бобр бодр и добр!».

- Хм… - Мужик улыбнулся. - Ну, сейчас попробую… Бобр…дорбр… бробд…

Бобрята хохочут-заливаются! И тут дверь хатки открылась:

- Да гоните вы их к шутам, Мужик… Пожалуйте в гости - завтрак как раз на столе!

Да, бобры, знаете ли, исключительно гостеприимные существа. Но только, к сожалению, доброта эта не всегда идет на пользу.

Вот и сейчас. Заходит Мужик в хатку - на полу воды по колено. Спрашивается, зачем?

А потому что бобры так любят. Им без воды вообще жизнь не в жизнь!

- К столу, к столу! - весело кричит хозяин.

Мужик, в общем-то, поесть не возражает: со вчерашнего дня ничего ему не доставалось. Однако все же смотря какая еда, верно? А у бобров сегодня были тушеные ивовые прутья под майонезом.

- Свежайшие! - уверяет Бобр. - Только вчера нарезал… А какая моя хозяйка мастерица, вы знаете сами!

Бобриха стоит тут же рядом, руки под фартук убрав, и ревниво смотрит, нравится ли гостю ее угощение.

Мужик кивает, майонез потихонечку с прутьев слизывает:

- Добрая закуска…

Кое-как кусочек прутика откусил, прожевал - буквально со слезами на глазах:

- Большое вам спасибо, премного благодарен! К сожалению, сыт я - буквально пять минут, как от стола.

Тарелку культурно отодвинул, усы еще культурнее рукавом обтер, под столом незаметно ноги поджал, чтоб они в воде не мокли… А хозяин трубочку закуривает. Улыбаясь, смотрит на гостя:

- Так чего? Может, партейку в водяные шахматы сгоняем?

И тут же хозяйка несет им квадратный такой таз с водою. Дно его расчерчено на черные и белые квадратики, а поверху плавают-качаются фигуры… Игра вообще-то интересная! Только, к сожалению, Бобр - такой спокойный в жизни - за шахматами становился жутким спорщиком и задирой. Кстати, и про Мужика никак не скажешь, что он хладнокровный игрок.

- Да ведь не плавала тут ваша пешка?

- Интересно! А что же тогда это, по-вашему, плавает? Именно пешка!

- Вот не знал, что ты такой спорщик!

- А я тоже не знал, что ты такой спорщик!

- Вот не знал, что ты еще и нечестно играешь!

Эх, уж до того хотелось Мужику ответить этому Бобру Леонидовичу, до того уж хотелось. Однако не ответил, сдержался. Потому что пчелы в его голове, которые на самом деле были мыслями, такие интересные мелодии стали выжужживать… Мужик поболтал рукой по водяной шахматной доске:

- Ладно, кончено, ваша взяла, Леонидович… Сдаюсь!

Бобр сразу повеселел, хлопнул Мужика по плечу. Опять они стали лучшими друзьями.

И тогда Мужик приступил к делу:

- Слушайте, Бобр Леонидыч, у меня одна тут к вам просьбочка небольшая есть…

- Для вас?.. Да что угодно!

Мужик стал говорить. И чем дальше слушал его Бобр, тем все больше удивления проступало на его лице. Под конец он набрал в себя табачного дыма да так и позабыл его выпустить. Мужик даже подумал, что дым этот сейчас пойдет у Бобра из ушей, но дым все-таки пошел у Бобра изо рта. Только с огромной задержкой.