без автора - Тысяча И Одна Ночь

И купец Али оставил его и ушёл, говоря в душе: «Я раньше его расхваливал, и если я теперь стану его хулить, то окажусь лгунам, и ко мне подойдут слова сказавшего: „Кто похвалил, а потом осудил, тот солгал два раза“.

И купец Али рассердился и не знал, что делать. А потом купцы пришли к нему и спросили: «О купец Али, ты с ним разговаривал?» И он сказал им: «О люди, мне перед ним стыдно! У него тысяча динаров моих денег, и я не могу с ним о них говорить. А когда вы ему давали, вы не советовались со мной, и мне нечего о нем с вами разговаривать. Требуйте с него, а если он вам не отдаст, пожалуйтесь на него царю этого города и скажите ему: это плут, который сплутовал с нами, — и царь освободит вас от него».

И купцы пошли к царю и рассказали ему о том, что случилось, и сказали: «О царь времени, мы не знаем, что нам делать с этим купцом, щедрость которого так велика. Он делает то-то и то-то и все, что берет, раздаёт беднякам горстями. Если бы он имел мало, его душа не позволяла бы ему брать золото горстями и раздавать его бедным, а если бы он был из людей богатых, правдивость его стала бы нам ясна с приходом его поклажи. Но мы не видим у него поклажи, хотя он утверждает, будто у него есть поклажа, которую он опередил, и всякий раз, как мы называем ему какой-нибудь сорт из сортов материи, он говорит: „Его у меня много!“ Прошёл уже долгий срок, а об его поклаже нет никаких вестей, и нам с нею следует шестьдесят тысяч динаров, и все это он роздал беднякам». И они стали расхваливать Маруфа и прославлять его щедрость.

А этот царь был жадюга, жаднее Ашаба [687] Ашаб — легендарный персонаж арабской повествовательной литературы, отличался непомерной жадностью. , и когда он услышал о великодушии и щедрости Маруфа, им овладела жадность, и он сказал: «Если бы у этого купца не было много денег, он бы не проявил всей этой щедрости. Его поклажа обязательно прибудет! И эти купцы соберутся у него, и он раздаст им много денег. Я имею больше прав, чем они, на эти деньги, и я хочу завязать с ним дружбу и подружиться с ним, пока не пришла его поклажа. И то, что взяли бы от него эти купцы, возьму я. Я женю его на моей дочери и присоединю его деньги к моим деньгам».

И везирь царя сказал ему: «О царь времени, я думаю, что он плут, а плут разрушает дом жадного…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала девятьсот девяносто третья ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда везирь царя сказал ему: „Я думаю, что он плут, а плут разрушает дом жадного“, — и царь молвил: „О везирь, я его испытаю и узнаю, плут ли он, или говорит правду, и воспитан ли он в богатстве, или нет“. — „Чем же ты его испытаешь?“ — спросил везирь; и царь сказал: „У меня есть драгоценный камень. Я пошлю за этим купцом и призову его к себе, и когда он сядет, окажу ему уважение и дам ему этот камень: и если он узнает, какой это камень и узнает его цену — значиг, он обладатель благ и богатства; а если он его не узнает — то он плут и выскочка, и я убью его наихудшим образом“.

И затем царь послал за Маруфом и призвал его к себе, и Маруф, войдя, приветствовал его, и царь возвратил ему приветствие, и посадил его с собой рядом, и спросил: «Ты ли купец Маруф?» — «Да», — ответил Маруф. И царь молвил: «Купцы утверждают, будто им с тебя следует шестьдесят тысяч динаров. Правда ли то, что они говорят?» — «Да», — ответил Маруф. И царь опросил: «Почему же ты не отдаёшь им деньги?» — «Они подождут, пока прибудет моя поклажа, и я отдам им за один динар — два, и если они захотят золота — я им дам, и если захотят серебра — я им дам, и если захотят товаров — я тоже им дам, — ответил Маруф. — Кому следует тысяча, я дам две, — за то, что он защитил мою честь перед бедняками; у меня всего много».

А потом царь сказал ему: «О купец, возьми этот камень и посмотри, какого он сорта и какая ему цена». И он дал ему камень величиной с орешек (а царь купил его за тысячу динаров, и у него не было другого такого камня, и он дорожил им). И Маруф взял его в руку, и сжал большим и указательным пальцем, и сломал, — так как драгоценный камень тонок и не выносит давления.

«Зачем ты сломал этот драгоценный камень?» — спросил его царь. И Маруф засмеялся и сказал: «О царь времени, это не драгоценный камень — это кусок металла, который стоит тысячу динаров. Как же ты говоришь про него, что это драгоценный камень? Драгоценному камню цена семьдесят тысяч динаров, а это называется: кусок металла. Драгоценные камни, которые не будут величиной с лесной орех, не имеют для меня цены, и я ими не занимаюсь. Как ты можешь быть царём и называть это драгоценным камнем, когда это кусок металла, которому цена тысяча динаров? Но вам простительно: вы бедняки, и у вас нет сокровищ, имеющих цену». — «О купец, — спросил его царь, — а у тебя есть драгоценные камни, про которые ты рассказываешь?»

«Много», — отвечал Маруф. И царя одолела жадность, и он спросил: «А ты дашь мне настоящих драгоценных камней?» — «Когда придёт моя поклажа, — ответил Маруф, — я дам тебе много, и чего бы ты ни потребовал, у меня много и я дам тебе все бесплатно». И царь обрадовался и сказал купцам: «Уходи своей дорогой и подождите, пока не придёт его поклажа, И тогда приходите и возьмите ваши деньги от меня». И купцы ушли.

Вот что было с Маруфом и купцами. Что же касается царя, то он обратился к везирю и сказал ему: «Обласкай купца Маруфа, и завяжи с ним разговор, и скажи ему яро мою дочь, чтобы он на ней женился и мы бы заполучили все блага, которые у него есть». — «О царь времени, — отвечал везирь, — поведение этого человека мне не нравится, и я думаю, что он плут и лгун. Брось же эти слова, чтобы твоя дочь не пропала ни за что».

А этот везирь раньше просил царя женить его на своей дочери, и царь хотел выдать её за него замуж, но когда это дошло до царевны, она не согласилась.

И царь сказал везирю: «О обманщик, ты не хочешь мне добра, потому что ты раньше сватался к моей дочери и она не согласилась выйти за тебя замуж, и теперь ты пресекаешь путь к её замужеству и хочешь, чтобы моя дочь осталась, как земля под паром, и ты взял бы её сам. Выслушай же от меня такое слово: нет тебе касательства к этим делам. Как он может быть плутом и лгуном, когда он узнал цену этого драгоценного камня — ту, за которую я его купил, и сломал его, так как он ему не понравился? У него много драгоценных камней, и когда он войдёт к моей дочери, то увидит, что она красива, и она отнимет у него разум, и он полюбит её и даст ей драгоценных камней и сокровищ. А ты желаешь лишить мою дочь и меня этих благ».

И везирь промолчал, боясь гнева царя, и сказал в душе: «Натравливай собак на быков!» А затем он обратился к купцу Маруфу и сказал ему: «Его величество царь полюбил тебя, и у него есть дочь, красивая и прелестная, на которой он хочет тебя женить. Что ты скажешь?» — «Это недурно, — отвечал Маруф, — но пусть он подождёт, пока придёт моя поклажа: приданое за царских дочерей обильно, и сан их таков, что за них дают только приданое, подходящее к их положению. А сейчас у меня нет дням. Пусть же царь подождёт, пода придёт моя поклажа, — у меня добра много. Я обязательно должен раздать за невесту милостыни пять тысяч мешков денег, и мне нужно тысячу мешков, чтобы раздать их нищим и беднякам в вечер, когда я к ней войду, и тысячу мешков, чтобы раздать тем, кто будет идти в шествии, и тысячу мешков, чтобы сделать угощение для военных и для других. Мне нужно сто драгоценных камней, чтобы дать их царевне на утро после свадьбы, и сто драгоценных камней, которые я раздам невольницам и евнухам, — я дам каждому из них камень, чтобы возвысить сан невесты. Мне нужно одеть тысячу голых из бедняков, и не обойтись мне без подаяния, — а все это возможно только тогда, когда придёт моя поклажа, у меня ведь всего много, тогда я и думать не стану обо всех этих расходах».