Алексей Николаевич Толстой - Золотой ключик, или приключения Буратино (илл. В. Григорьева и К. Поляковой)

Тортила вздохнула, помолчала и опять вздохнула так, что из воды пошли пузыри…

— Но я не помогла ему, я тогда была очень сердита на людей за мою бабушку и моего дедушку, из которых наделали черепаховых гребёнок. Бородатый человек много рассказывал про этот ключик, но я всё забыла. Помню только, что нужно отворить им какую-то дверь и это принесёт счастье…

У Буратино забилось сердце, загорелись глаза. Он сразу забыл все свои несчастья. Вытащил из кармана курточки пиявок, положил туда ключик, вежливо поблагодарил черепаху Тортилу и лягушек, бросился в воду и поплыл к берегу.

Когда он чёрненькой тенью показался на краю берега, лягушки ухнули ему вслед:

— Буратино, не потеряй ключик!

Черепаха Тортила не указала дороги из Страны Дураков.

Буратино бежал куда глаза глядят. За чёрными деревьями блестели звёзды. Над дорогой свешивались скалы. В ущелье лежало облако тумана.

Вдруг впереди Буратино запрыгал серый комочек. Сейчас же послышался собачий лай.

Буратино прижался к скале. Мимо него, свирепо сопя носами, промчались два полицейских бульдога из Города Дураков.

Серый комочек метнулся с дороги вбок — на откос. Бульдоги — за ним.

Когда топот и лай ушли далеко, Буратино припустился бежать так быстро, что звёзды быстро-быстро поплыли за чёрными ветвями.

Вдруг серый комочек опять перескочил дорогу. Буратино успел разглядеть, что это заяц, а на нём верхом, держа его за уши, сидит бледный маленький человечек.

С откоса посыпались камешки — бульдоги вслед за зайцем перескочили дорогу, и опять всё стихло.

Буратино бежал так быстро, что звёзды теперь, как бешеные, неслись за чёрными ветвями.

В третий раз серый заяц перескочил дорогу. Маленький человечек, задев головой за ветку, свалился с его спины и шлёпнулся прямо под ноги Буратино.

— Ррр-гаф! Держи его! — проскакали вслед за зайцем полицейские бульдоги: глаза их были так налиты злостью, что не заметили ни Буратино, ни бледного человечка.

— Прощай, Мальвина, прощай навсегда! — плаксивым голосом пропищал человечек.

Буратино наклонился над ним и с удивлением увидел, что это был Пьеро в белой рубашке с длинными рукавами.

Он лежал головой вниз в колёсной борозде и, очевидно, считал себя уже мёртвым и пропищал загадочную фразу: «Прощай, Мальвина, прощай навсегда!» — расставаясь с жизнью.

Буратино начал его тормошить, потянул за ногу — Пьеро не шевелился. Тогда Буратино отыскал завалявшуюся в кармане пиявку и приставил её к носу бездыханного человечка.

Пиявка, недолго думая, цапнула его за нос. Пьеро быстро сел, замотал головой, отодрал пиявку и простонал:

— Ах, я ещё жив, оказывается!

Буратино схватил его за щёки, белые, как зубной порошок, целовал, спрашивал:

— Как ты сюда попал? Почему ты скакал верхом на сером зайце?

— Буратино, Буратино, — ответил Пьеро, пугливо оглядываясь, — спрячь меня поскорее… Ведь собаки гнались не за серым зайцем — они гнались за мной… Синьор Карабас Барабас преследует меня день и ночь. Он нанял в Городе Дураков полицейских собак и поклялся схватить меня живым или мёртвым.

Вдали опять затявкали псы. Буратино схватил Пьеро за рукав и потащил его в заросли мимозы, покрытой цветами в виде круглых жёлтых пахучих пупырышков.

Там, лёжа на прелых листьях, Пьеро шёпотом начал рассказывать ему:

— Понимаешь, Буратино, однажды ночью шумел ветер, лил дождь как из ведра…

— Понимаешь, Буратино, однажды ночью шумел ветер, лил дождь как из ведра. Синьор Карабас Барабас сидел около очага и курил трубку.

Все куклы уже спали. Я один не спал. Я думал о девочке с голубыми волосами…

— Нашёл о ком думать, вот дурень! — перебил Буратино. — Я вчера вечером убежал от этой девчонки — из чулана с пауками…

— Как? Ты видел девочку с голубыми волосами? Ты видел мою Мальвину?

— Подумаешь — невидаль! Плакса и приставала…

Пьеро вскочил, размахивая руками.

— Веди меня к ней… Если ты мне поможешь отыскать Мальвину, я тебе открою тайну золотого ключика…

— Как! — закричал Буратино радостно. — Ты знаешь тайну золотого ключика?

— Знаю, где ключик лежит, как его достать, знаю, что им нужно открыть одну дверцу… Я подслушал тайну, и поэтому синьор Карабас Барабас разыскивает меня с полицейскими собаками.

Буратино ужасно захотелось сейчас же похвастаться, что таинственный ключик лежит у него в кармане. Чтобы не проговориться, он стащил с головы колпачок и запихал его в рот.

Пьеро умолял вести его к Мальвине. Буратино при помощи пальцев объяснил этому дуралею, что сейчас темно и опасно, а вот когда рассветёт — они побегут к девчонке.

Заставив Пьеро опять спрятаться под кусты мимозы, Буратино проговорил шерстяным голосом, так как рот его был заткнут колпачком:

— Шашкаживай…

— Так вот, — однажды ночью шумел ветер…

— Про это ты уже шашкаживал…

— Так вот, — продолжал Пьеро, — я, понимаешь, не сплю и вдруг слышу: в окно кто-то громко постучался. Синьор Карабас Барабас заворчал: «Кого это принесло в такую собачью погоду?»

«Это я — Дуремар, — ответили за окном, — продавец лечебных пиявок. Позвольте мне обсушиться у огня».

Мне, понимаешь, очень захотелось посмотреть, какие бывают продавцы лечебных пиявок. Я потихоньку отогнул угол занавески и просунул голову в комнату. И вижу: синьор Карабас Барабас поднялся с кресла, наступил, как всегда, на бороду, выругался и открыл дверь.

Вошёл длинный, мокрый-мокрый человек с маленьким-маленьким лицом, таким сморщенным, как гриб-сморчок. На нём было старое зелёное пальто, на поясе болтались щипцы, крючки и шпильки. В руках он держал жестяную банку и сачок.

«Если у вас болит живот, — сказал он, кланяясь, будто спина у него была сломана посередине, — если у вас сильная головная боль или стучит в ушах, я могу вам приставить за уши полдюжины превосходных пиявок».

Синьор Карабас Барабас проворчал: «К чёрту-дьяволу, никаких пиявок! Можете сушиться у огня сколько влезет».

Дуремар стал спиной к очагу.

Сейчас же от его зелёного пальто пошёл пар и запахло тиной.

«Плохо идёт торговля пиявками, — сказал он опять. — За кусок холодной свинины и стакан вина я готов вам приставить к ляжке дюжину прекраснейших пиявочек, если у вас ломота в костях…»