Редьярд Киплинг - Маугли

— Как только подойдёшь к людям или хотя бы к вещам, сделанным людьми, — непременно слышишь о крови, — с отвращением заметил Маугли. Тяжёлый анкас немного надоел ему. — Знай я всё, что ты мне сказала, я не взял бы этой колючки. Сперва я видел кровь Мессуа на верёвках, а здесь кровь Хати. Мне больше этого не нужно. Смотри!

Анкас, сверкая, отлетел, описал в воздухе дугу и на расстоянии тридцати ярдов от Маугли исчез между деревьями.

— Итак, мои руки чисты от смерти, — проговорил Маугли, вытирая ладони о свежую влажную землю. — Старый Пень сказал, что смерть пойдёт за мною. Он белый, старый, сумасшедший, Истлевший Пень!

— Белый он или чёрный, жизнь здесь или смерть, а я засну, Маленький Брат. Я не могу всю ночь охотиться и целый день выть, как делают некоторые.

Багира ушла в известное ей логовище, которое скрывалось на расстоянии миль двух от того места, где она разговаривала с Маугли. Маугли же устроил себе удобное ложе; он связал между собою несколько лиан и раньше, чем можно описать это, уже покачивался в гамаке на высоте пятидесяти футов от земли. Хотя юноша не испытывал стойкой нелюбви к сильному дневному свету, он, подражая обычаям своих друзей, пользовался им как можно меньше. Маугли проснулся, окружённый громогласным Народом Птиц, когда уже снова наступили сумерки, потянулся и окончательно очнулся от сновидения, во время которого ему виделись красные камешки, брошенные им.

— А всё-таки я посмотрю снова на эту вещь, — сказал Маугли, и по лиане соскользнул на землю; Багира опередила его, и он услышал, как в полусвете пантера обнюхивала что-то.

— Где же вещь с шипом на конце? — крикнул Маугли.

— Её унёс человек. Вот его след.

— Теперь увидим, правду ли говорил Туу. Если остроконечная вещь — смерть, этот человек умрёт. Пойдём по его следу.

— Прежде поохоться, — сказала Багира. — Пустой желудок лишает глаза остроты. Люди двигаются медленно, и в джунглях достаточно сыро, чтобы сохранялись малейшие следы.

Они поохотились, как можно поспешнее убили дичь, но прошло почти три часа, прежде чем Маугли и Багира поели, напились и снова двинулись по следу. Население джунглей знает, что торопливость при еде не ведёт ни к чему хорошему.

— Как ты думаешь, острая вещь повернётся в руке человека и убьёт его? — спросил Маугли. — Сухой Пень сказал, что она — смерть.

— Найдём её, тогда увидим, — ответила Багира, которая бежала мелкой рысью, низко опустив голову. — Вот одна нога. — Пантера хотела сказать, что шёл один человек. И тяжесть остроконечной вещи заставила его пятки глубоко уходить в почву.

— Да, это ясно, как летняя молния, — ответил Маугли.

И они пустились быстрой рысью (так звери всегда бегут по следу), пересекая пятна лунного света и наблюдая за отпечатками двух босых ног.

— Тут он побежал быстро, — сказал Маугли. — Посмотри: пальцы сильно раздвинулись. — Они шли по влажной земле. — Почему же здесь он повернул?

— Погоди, — сказала Багира и сделала огромный великолепный прыжок.

Когда след становится непонятным, прежде всего нужно прыгнуть вперёд, не оставляя отпечатков своих собственных ног. Багира повернулась к Маугли со словами:

— Другой след идёт навстречу первому. Эти ноги меньше, их пальцы обращены внутрь.

Маугли побежал вперёд и посмотрел.

— Это нога охотника-гонда, — сказал он. — Смотри! Здесь он тащил по траве свой лук. Вот почему первый след повернул так быстро. Большая Нога скрывалась от Маленькой Ноги.

— Правда, — сказала Багира — Теперь пойдём каждый по одному следу, чтобы не запутать их. Я буду Большая Нога, Маленький Брат; ты же будь гондом.

Багира прыгнула на первый след, предоставив Маугли наклоняться над узкой тропинкой, оставленной маленьким диким лесным человеком.

— Теперь, — сказала Багира, передвигаясь шаг за шагом по цепи отпечатков ступнёй, — я, Большая Нога, поворачиваю; прячусь за скалой; стою неподвижно, не решаясь двигаться. Объясни твой след, Маленький Брат.

— Вот я, Маленькая Нога, подхожу к скале, — сказал Маугли, — вот я сажусь под скалой; опираюсь на мою правую руку; лук ставлю между пальцами ступнёй. Я долго жду здесь; это видно, так как отпечатки ног очень глубоки.

— Я тоже, — ответила Багира, скрывавшаяся за скалой. — Я жду, опираясь концом остроконечной вещи о камень. Её шип скользнул, на камне царапина. Объясняй твой след, Маленький Брат.

— Одна-две ветки и большой сук сломаны, — понизив голос ответил Маугли. — Ну, как объяснить это? Ага, ясно! Я, Маленькая Нога, отхожу с шумом, я топаю ногами, я хочу, чтобы Большая Нога слышала меня. — Маугли отходил от скалы и, по мере приближения к небольшому водопаду, повышал голос. — Я иду далеко, туда, где шум падающей воды покрывает все остальные звуки, здесь я жду. Объясни твой след, Багира, Большая Нога.

Пантера металась в разные стороны, чтобы разобрать след, удалявшийся от скалы. Наконец она заговорила:

— Я отползаю из-под скалы на руках и коленях и тащу с собой остроконечную вещь. Я никого не вижу и бегу. Я, Большая Нога, бегу быстро. След вполне понятен. Пойдём: ты по своим отпечаткам, я по своим. Я бегу.

Багира понеслась по чёткому следу. Маугли пошёл там, где шёл гонд. В джунглях всё затихло.

— Где ты, Маленькая Нога? — крикнула наконец Багира. Голос Маугли прозвучал всего в каких-нибудь пятидесяти ярдах справа от неё.

— Гм, — сказала пантера и глубоко кашлянула. — Оба бегут рядом, сближаются.

Они пробежали ещё около полумили; их всё ещё разделяло приблизительно прежнее расстояние. Наконец Маугли, голова которого не так низко склонялась к земле, закричал:

— Они встретились, смотри! Здесь стоял гонд, опираясь коленом о камень; а вон и сам Большая Нога.

Всего в десяти ярдах перед Маугли и Багирой виднелось тело одного из местных жителей; мёртвый лежал на груде каменных осколков, длинная, слегка опушённая перьями гондская стрела пронизывала его труп.

— Скажи-ка, действительно ли так стар и так безумен Сухой Пень? — нежно спросила Багира. — Мы видим одну смерть.

— Пойдём дальше. Но где же красноглазый шип, который пил кровь слонов?

— Может быть, его унёс Маленькая Нога? Перед нами маленький след.

След лёгкого человека, который быстро бежал, унося на левом плече тяжесть, остался на сухой траве, и для острого зрения лесных разведчиков отпечатки его подошв были как бы выжжены калёным железом.

Ни Багира, ни Маугли не говорили, пока след не подвёл их к золе костра во рву.

— Опять, — сказала Багира и остановилась неподвижно, точно превращённая в камень.

Тело маленького гонда лежало на земле; его ноги касались пепла, и Багира вопросительно взглянула на Маугли.