Карл Сэндберг - Страна Рутамята

В будущем году погляди в конце лета или в начале осени на кукурузное поле, где по зелени и серебру несется ветер, насторожи уши и повнимательней прислушайся. Может быть ты услышишь кукурузных феечек, их плю-скрю, плю-скрю-скрю, что тише взмаха ресниц и нежнее мизинчика младенца из Небраски.

На севере Северной Америки у реки Саска-чеван, в Виннипеге – пшеничном крае, неподалеку от городка Лосиная Челюсть, названного так в честь челюсти лося, убитого одним охотником, там, откуда дуют снежные ураганы и ветер «чинук», там, где никто не работает, пока не нужно, а нужно почти всегда, есть место, которое зовется Шапка Шамана.

Там на высокой башне, что на высоком холме, стоит высокий стул, где, сидит Главный Погодосмотритель и Тучегонитель.

В том, что звери потеряли хвосты, виноват был он, Главный Погодосмотритель и Тучегонитель с Шапки Шамана.

Долго стояла ужасно сухая погода, звериные хвосты совершенно высохли и стали совсем жесткими. Наконец, пошел дождь. Он вымочил и размягчил звериные хвосты.

Налетел, засвистел холод-холодрыга, заморозил хвосты так, что они снова стали жесткими. Задул страшный ветер и дул, и дул, пока вовсе не сдул звериные хвосты.

Толстым, плотным кабанам с коротенькими хвостиками это было нипочем, но для голубых песцов, которые хвостами помогают себе бежать, есть, гулять и болтать, писать картины и письма на снегу, прятать про запас кусочки добытого мяса с полосками жира под большим камнем у реки, настала трудная пора.

Кроликам с длинными ушами и короткими, словно крошечные ватные шарики хвостами, это было нипочем, но для желтых пылайнов, которые ночью освещают свои жилища в дуплистых деревьях с помощью огненно-желтых хвостов-факелов, настала трудная пора. Желтым пылайнам никак нельзя было терять хвосты, потому что ими они освещали себе дорогу, когда крались ночью по прерии, хватая вкусненьких пламчиков, тпруков и эйков, что так и просятся, чтобы их съели.

Звери выбрали комитет представителей, чтобы представлять их на переговорах, чтобы они решили, какие шаги можно предпринять, чтобы договориться, что делать. В комитете оказалось шестьдесят шесть представителей, и они решили назваться Комитетом Шестидесяти Шести. Это был выдающийся комитет, и когда они уселись все разом, рты на месте, носы на месте (как и положено выдающемуся комитету), глазки моргают и тоже на месте, когда они уселись, прочищая уши и глубокомысленно почесывая подбородки (как и положено выдающемуся комитету), кто бы ни посмотрел, сказал бы: «Это совершенно выдающийся комитет».

Конечно, они бы выглядели еще более выдающимися, если бы у них были хвосты. Если у голубого песца ветер сдул большой пушистый голубой хвост, он не выглядит и наполовину таким выдающимся, каким может выглядеть. Если у желтого пылайна ветер сдул длинный желтый хвост-факел, он не выглядит таким выдающимся, каким был до того, как задул ветер.

Комитет Шестидесяти Шести встретился и начал переговоры, чтобы решить, какие шаги можно предпринять, чтобы договориться, что делать. Председателем выбрали старого пылайна, который много раз выступал третейским судьей во всяких запутанных делах. Среди пылайнов он был иззестен как «судья судей», «король судей», «принц судей» и «пэр судей». Когда между семьями ближайших соседей возникали ссоры, споры и пререкания, старого пылайна звали в третейские судьи, чтобы сказать, кто прав, а кто виноват, кто начал, и кто должен кончить. Обычно он говорил: «Лучший третейский судья – тот, кто знает, как далеко стоит заходить, а как далеко – не стоит». Он был родом из Массачусетса, родился неподалеку от Чап-паквидика и жил в конском каштане шести футов толщиной на полпути между Южным Хедли и Северным Хемптоном. По ночам, пока хвост еще был на месте, он освещал большое дупло в конском каштане своим желтым хвостом-факелом.

После того, как предложили его кандидатуру, проголосовали и выбрали его председателем, он поднялся на трибуну, стукнул председательским молотком и объявил, что Комитет Шестидесяти Шести приступает к работе.

«Потерять хвосты – это вам не шутка, и мы все собрались тут для дела», – сказал он, снова стукнув молотком.

Песец с Уейко, штат Техас, с ушами, полными сухих васильковых лепестков из норы, где он жил у реки Бразос, встал и сказал: «Господин Председатель, можно мне слово?»

«Вы имеете на это полное право, даю вам слово», – ответил председатель.

«У меня есть предложение, – сказал песец с Уейко. – Я предлагаю, сэр, чтобы наш комитет сел в Филадельфии на поезд и ехал на нем до конца, а потом пересел на другой поезд, и на третий, и так, пока мы не доберемся до Шапки Шамана у реки Саскачеван в Виннепеге – пшеничном крае, где Главный Погодосмотритель и Тучегонитель сидит на высоком стуле на высокой башне на высоком холме и наблюдает за погодой. Там мы должны спросить его, не будет ли он так добр, что позволит нам умолять его вернуть ту погоду, что унесла наши хвосты. Она их забрала, может она их и вернет».

«Кто за это предложение, – сказал председатель, – почешите правое ухо правой лапой».

Все песцы и все пылайны почесали правое ухо правой лапой.

«Кто против этого предложения, почешите левое ухо левой лапой».

Все песцы и все пылайны почесали левое ухо левой лапой.

«Предложение принято, и оно же отвергнуто – это абракадабра, – сказал председатель. – Давайте снова. Все, кто за это предложение, встаньте на задние лапы и вытяните вверх носы».

Все песцы и все пылайны встали на задние лапы и вытянули вверх носы.

«Теперь, – предложил председатель, – все, кто против этого предложения, встаньте на голову, задерите задние лапы вверх и скажите: „Уф-уф“.

Никто из песцов и никто из пылайнов не встал на голову, не задрал задние лапы вверх и не сказал: «Уф-уф».

«Предложение принято, и это вам не шутка», – подвел итог председатель.

Потом комитет отправился в Филадельфию, чтобы сесть там на поезд.

«Будьте так добры показать нам дорогу на вокзал», – обратился председатель к полицейскому. Впервые на улицах Филадельфии пылайн обращался к полицейскому.

«А нельзя ли повежливей?» – сказал полицейский.

«Могу ли я еще раз спросить, будете ли вы так добры показать нам дорогу на вокзал?» – продолжал председатель.

«Вежливым и грубиянам – разный ответ», – отозвался полицейский.

У пылайна загорелись глаза, а сзади, там, где должен был быть хвост, вспыхнул слабый огонек. Отвечая полицейскому, он сказал: «Сэр, я должен публично и уважительно проинформировать вас, что мы – Комитет Шестидесяти Шести. Мы почетные и выдающиеся представители тех мест, о которых вы по своему полному невежеству в географии и представления не имеете. Наш комитет собрался ехать на поезде на Шапку Шамана у реки Саскачеван в Виннипеге – пшеничном крае, откуда дуют снежные ураганы и ветер „чинук“. У нас есть специальное послание и секретное поручение к Главному Погодосмотрителю и Тучегонителю».