Хатка Бобра - Как Веприк, сын Тетери, маманю спасал

— Чего хмуришься на меня? — ворковал самодельный брат, подталкивая Тетерю к выходу. — Да не брал я твоей собачки! Опять небось с мальчишками на улице в салочки играл, там ее и оставил.

— Ай да Свен!

Дружинники уже не ругались, а посмеивались.

— Ну и брат у него!

— Потерял собачку, пришел и надавал нам всем по шее!

Выведя наконец «брата» за ворота, Свен постучал себя по лбу:

— Ты что, с ума сошел, дубовая твоя голова? Ты что, собрался княжеский терем в одиночку воевать? Говорят тебе: воевода велел тебя не пускать. Не хочет больше тебя видеть. Не лезь, послушай доброго совета, а то как бы хуже не вышло.

У Веприка сердце заныло смотреть на батяню, как он, понурясь, ходит вдоль княжьего забора.

— Бать, это значит он клад-то наш украл? — спросил он про воеводу.

— Не то плохо, что украл, — ответил отец. — Плохо, что помочь не хочет.

— И князь с ним заодно?

— А кто его знает!

Отец с тоской посмотрел на крышу терема, торчащую из-за забора. Он отошел немного и снова посмотрел на терем. Веприк подумал, батяня сейчас опять разбежится и полезет на забор, приготовился уже его ловить.

— Княже! — заорал вдруг Тетеря, стоя посреди улицы. — Горе мне! Сирота я и дети мои сиротки! Унес змей поганый мою Смеянушку, лишил нас света и радости! Слышишь ли, княже?

Довольно быстро вокруг Тетери собрались любопытствующие горожане, пара дружинников, посланная выяснить, в чем дело, тоже остановилась, взирая на горюющего березовца с сочувствием.

— Горе мне! Смотри, княже — плачу! Унес змей жену мою, а меня оставил — беду бедовать, горе горевать!

Необычного вида человек с черными огромными глазами и большим носом внезапно остановился на своем пути и поспешил прямо к Тетере. На человеке была длинная рубаха из непонятной материи, а сверху он был еще обмотан полосой шерстяной ткани, которую умудрился натянуть даже на голову. Волосы у него были под стать глазам — очень черные, кудрявые, а нос — красный от холода.

Незнакомец в необычайном волнении ухватил Тетерю за рукав и забормотал что-то не по-русски. Тетеря тряхнул рукой, но незнакомец приклеился, к нему как репей.

— Погоди, погоди, я грек, — торопливо говорил он. — Послушай меня! Мое имя Фукидид из Никеи.

— В греках все так хорошо за рукава на улице хватаются или только в твоей Никее? — довольно нелюбезно осведомился охотник, неохотно прекращая свои вопли под окнами княжеского терема.

— Не могу поверить! Мы товарищи по несчастью! — воскликнул красноносый грек и действительно прослезился. — Дай же я тебя обниму!

— Не дам! — решительно ответил Тетеря. — Я тебя первый раз вижу. Какой ты мне товарищ?

— По несчастью! — с жаром пояснил грек. — У тебя дракон украл жену? У меня тоже дракон украл жену! Ах, радость-то какая!

— Ты очень странный человек, — сказал Тетеря, с любопытством уставившись на нового знакомого. — У тебя украли жену, а ты радуешься. Раз она тебе не нравилась, зачем же ты на ней женился?

— Жену свою я любил безмерно и потерять ее было для меня ужасным горем. Но теперь я нашел тебя и это для меня великая радость! Неужели не понимаешь ты, как хорошо найти душу, способную понять твои страдания, глупый ты русский человек?

— Глупый ты грецкий человек! — обиделся Тетеря.

— «Грецкий» — так про орех говорят, — поучительно заметил грек.

— Глупый ты грецкий орех, — поправился охотник. — Мою жену украл не дуракон, а Змей Горыныч.

— Ах, это только в такой необразованной стране, как ваша Русь, имеет он это ненаучное имя! Весь мир знает, что тварь, похитившая наших любимых супруг, относится к семейству ползучих гадов, — вместе с ядовитыми змеями, червяками и крокодилами, а именно — к разновидности гадов крылатых, то есть драконам. Известно, что драконы любят драгоценные камни и блеск огня. Тот, которого вы, русские, называете Горынычем, не может устоять перед женской красотой… но прости, я тебя перебил: ты так увлеченно кричал что-то под окнами у вашего князя.

— Да, князь с воеводой обещали помочь мне одолеть поганого Змея и обманули, поэтому я кричал «Горе мне, княже!»

— Ты неправильно кричал, — тут же с видом знатока определил Фукидид. — Твои вопли, конечно, облегчают душу, но пользы от них никакой. Ты должен указать князю на его обязанности.

— Что же, князь обязан спасать мою жену?

— Конечно! Правитель должен хранить мир и порядок в своей земле! Князь он или не князь?

— Княже! — заорал Тетеря так, что грек подпрыгнул. — Князь ты или не князь? Почему не защитишь землю русскую? Летает над Русью лютое чудище! И будет летать, проклятое! Почему…

На втором этаже княжеского терема окно вдруг распахнулось с такой силой, что ставни врезались в стену, а одна — повисла набок. Узнав русую бороду и синие глаза Владимира Красно Солнышко, народ начал опускаться на колени. Один Тетеря не испугался.

— Будь здоров, княже! — громче прежнего заорал он. — Чудище-то летает, а тебе и дела нет! Князь ты или не князь?

— Я тебе сейчас покажу, и какой я князь и какой я не князь, — закричал в ответ Владимир Святославич. — Долго будешь помнить и всем рассказывать!

— Сколько еще будем терпеть безобразие на светлой Руси? — вопросил Тетеря.

— Ты и есть самое главное безобразие на Руси! — ответил Владимир. — Набрался ума против князя на улице орать!

Из-за угла уже выбегали десяток дружинников, но увидев, с кем придется иметь дело, испуганно попятились. Однако Тетеря сник и сдался в плен без драки.

— Вяжите сироту, радуйтесь, — сказал он. — Иди, Вепрюшка домой. Зря мы с тобой в Киев ходили.

— Батяня! — воскликнул Веприк, прорываясь к отцу сквозь заслон дружинников. — Как змея-то приманить? Неужели сами не сможем?

— Иди домой, Вепрюшка, — тихо повторил отец. — А я в подвале у князя посижу… поучусь уму-разуму.

— А меня трогать нельзя! — скандальным голосом завопил Фукидид, хотя его трогать никто и не собирался. — Я — грек! Чужеземный гость! Прибыл по торговой надобности.

— Оставьте грека! — взревел, встрепенувшись, Тетеря, решив, что его приятеля обижают. — С меня весь спрос, меня и наказывайте, — смиренно продолжал он, помогая подняться дружинникам, которых уронил.

Никейского гостя уже и след простыл.

Долго караулил Веприк у ворот княжеского двора.

— Не горюй, паренек, — утешал его белобрысый веселый Свен. — Князь наш горяч, но незлобен. Поругает, может, выпороть велит — и отпустит… говоришь, сам Змей Горыныч к вам в деревню прилетал? Раскрасавица, наверно, мать у тебя.

Время шло, но отца все не было.

— Я к вечеру закончу службу, схожу узнаю, что там с твоим батькой, — пообещал Свен. — Ты пойди хоть поешь, целый день ведь тут торчишь.

Веприк отошел в сторону. У него даже слезы на глаза не шли, так он был зол. Больше всего ему хотелось, чтобы великий князь вывалился из своего высокого терема и шею себе свернул. Если бы привели к нему Змея Горыныча и князя Владимира, поставили обоих и спросили «Кого убить?», выбрал бы князя, а змей пусть пока поживет. Он хоть и крал, да не обманывал! И в самом деле — большой зверь. Неужели всей деревней яму на него не выроем? Приманить бы только… На что же отец придумал приманивать-то?.. Хорошо бы на князя Владимира!