Кристофер Хили - Как победить злодея

Фредерик весь обмяк и опустился на край вазона с филодендроном.

— Прошу прощения, — проговорил он.

— Не за что тебе извиняться! — Элла села рядом с ним и крепко приобняла за плечи. — Ты ничего плохого не сделал. Кстати, если понадобится, чтобы я прикрыла тебя от престарелого бухтящего величества, только скажи.

— Спасибо, Элла. Ты такая милая. — И Фредерик положил ей голову на плечо.

Лиам отвернулся. Почувствовав его смущение, Фредерик поднялся на ноги.

— Просто мне неловко от всей этой сцены, — сказал он. — Пойду лягу спать пораньше. А вы веселитесь. — И он поспешил прочь, оставив Эллу с Лиамом наедине.

Лиам распахнул стеклянные двери и шагнул на резной мраморный балкон.

— Мне здесь не место, — вздохнул он, глядя на солнце, которое быстро катилось за горизонт. — Я злоупотребляю гостеприимством.

— Но не можешь же ты вернуться в Эринтию!

Элла вышла на балкон следом за ним. Она посмотрела на Лиама, озаренного теплым светом фонарей, которые горели по всему саду вокруг дворца. Внешность у принца была до того идеально геройская, что становилось даже смешно: карамельный загар, пронзительные зеленые глаза, точеные скулы, модный плащ и ко всему этому еще и блестящие черные волосы — два последних украшения красиво взметнулись от теплого майского ветерка. Лиам стоял в своей привычной позе — руки на поясе, голова повернута в профиль, — словно бы ждал, когда невидимый скульптор запечатлеет его в мраморе. За все это Элла частенько над ним подшучивала, но сейчас ей было не до шуток.

— То есть ты же не передумал и не хочешь жениться на принцессе Шиповничек? — уточнила она.

— Этот вопрос можно было и не задавать, — отвечал Лиам.

Таких мерзких личностей, как принцесса Шиповничек из Авонделла, с которой Лиам был помолвлен с трех лет, ему, пожалуй, больше встречать не приходилось (а Лиаму приходилось встречать довольно много неприятных личностей, в том числе, например, колдунью, которая намеревалась взорвать его при большом стечении народу). Однако в Эринтии, родном королевстве Лиама, никто (кроме разве что его младшей сестры Лилы), похоже, и не думал о личном счастье принца — всех заботили лишь богатые золотые копи Авонделла, которые Эринтия получит, как только Лиам женится на принцессе Шиповничек. Тут надо уяснить себе, что эринтийский народ и раньше не то чтобы бедствовал, просто Эринтия во всем занимала второе место после Авонделла. А такому жадине и крохобору, как средний эринтиец, второго места точно не хватит.

— Понятия не имею, когда можно будет вернуться в родные края, — продолжал Лиам. — И в Авонделл я теперь ни ногой. Не хватало еще, чтобы семейка принцессы Шиповничек или мои родные силой заставили меня жениться на ней.

— Куда же ты тогда пойдешь? — спросила Элла. И принялась за то, что делала всегда, когда нервничала: стала наводить чистоту.

— Тут, знаешь ли, для этого есть слуги, — сказал Лиам, увидев, что она отскребает от перил птичий помет.

— Прости, привычка — вторая натура. — Элла повернулась и посмотрела Лиаму в глаза. — Оставайся, а?

— Тебе не кажется, что это как-то неудобно? — робко спросил Лиам.

— Почему ты так считаешь? — вопросом на вопрос ответила Элла, хотя прекрасно понимала, что он имеет в виду.

Лиам вздохнул:

— А что здесь, собственно, происходит? Насколько я понимаю, вы с Фредериком по-прежнему собираетесь пожениться.

Элла бросила взгляд вниз, на слуг, которые тремя этажами ниже запирали дворцовые ворота.

— Если честно, мы с ним об этом уже давным-давно не говорили. Ведь не спросишь же человека за обедом: «Слушай, помнишь, ты сделал мне предложение, а я ответила „да“? Это как, в силе?» Сама не знаю, может быть, я не спрашивала, потому что не знаю, какой ответ хочу услышать…

— Понимаю, — кивнул Лиам. — Вы все еще помолвлены. Совсем как мы с принцессой Шиповничек.

— Ой, да ладно тебе! — прищурилась на него Элла. — Скажешь тоже — как ты с принцессой Шиповничек! Я же очень люблю Фредерика! Он мой лучший друг и замечательный человек!

— Это я и сам знаю! — поспешно поправился Лиам. — Я этого чудака тоже люблю. И поэтому совсем не хочу делать ему больно. — Лиам отвернулся и уставился на звезды, которые одна за другой вспыхивали в бархатно-синем небе. — Все, я решил. Утром я уезжаю.

— Но… — начала Элла. Ей столько хотелось сказать Лиаму — и при этом она понимала, что ничего такого сказать не может. — Но у нас же было столько планов… Мы собирались вытеснить совокрыс из Западного Тительсфорда, выследить Серого Призрака из Фларгстагга, разогнать хобгоблинские банды в Восточном Тительсфорде…

— Мы с тобой и вправду собирались, — сказал Лиам. — Однако неужели ты думаешь, что Фредерик когда-нибудь отважится на такой риск?

— Но…

— Не волнуйся. На свадьбу я приеду.

Элла шагнула обратно в коридор. Нельзя же позволить Лиаму вот просто так уйти — и все же она понимала, что благородство не позволит ему ставить под удар отношения Фредерика с отцом… и отношения Фредерика с ней.

«Сама я не сумею убедить его остаться, — подумала она. — Надо, чтобы он услышал это от Фредерика».

Фредерик сидел в уютном кресле у туалетного столика в своей роскошной спальне, подставив щеку своему верному камердинеру Реджинальду, служившему у него с самого рождения, а тот смазывал ему царапину вязкой мазью, — по его словам, это была тимьянно-репейная тинктура.

— Неужели без этого не обойтись? — спросил Фредерик. — Она липкая. Я плохо переношу липкость. Вы, конечно, помните несчастный случай со сладкой ватой…

— Бальзам ускорит заживление раны, ваше высочество, — ответил высокий худой слуга. — Однако я подозреваю, что эта ссадинка на данный момент не главная ваша забота.

Фредерик посмотрел старому другу в глаза.

— Почему мой отец такой жестокий? — спросил он. — Я думал, что заслужил его уважение. А он до сих пор относится ко мне как к маленькому. Хочет держать меня взаперти и чтобы я всего боялся.

Реджинальд присел на краешек кровати Фредерика. Кровать была очень изысканная и под балдахином.

— Какое это имеет значение? Ведь сами-то вы уже знаете, на что способны. И ваши друзья знают. И госпожа Элла.

Фредерик помотал головой:

— Насчет Эллы я не убежден. Все же я сомневаюсь, что произвожу на нее такое уж сильное впечатление. Где мне — ведь Лиам…

— Ведь Лиам что? — уточнил Реджинальд.

— Ничего, — сказал Фредерик. И рассеянно повертел в руках пульверизатор для одеколона. — Просто Лиам пытается сделать из меня настоящего героя — так что естественно, что папа его не выносит! Рано или поздно Лиама выгонят, это лишь вопрос времени. Папа ни перед чем не остановится, только бы я не испортил свой идеальный королевский облик.